* * *
- Как? Я спрашиваю, как в таких условиях можно заниматься морально-нравственным воспитанием?! - стучала она кулаком по огромному, полированному столу начальника комитета по образованию. - Как можно прививать подрастающему поколению понятия о приличиях, когда все считавшееся неприличным всего двадцать лет назад, сегодня норма?!
Начальник комитата утирал пот со лба, разводил руками и пожимал плечами. Полчаса назад эта женщина в коричневом костюме фасона догороховских времен и огромных очках в роговой оправе, ворвалась в его кабинет, потрясая кипой нот, начав яростно критиковать современную эстетику одежды. На вид ей было лет сорок, сорок пять. Тонкие, плотно сжатые, красные губы в нитку; блеклые веснушки вокруг острого носа: выступающие скулы; пронзительные серые глаза; огненно-рыжие волосы заплетены в толстую косу, аккуратно уложенную вокруг головы; точеная фигура…
"Пожалуй, если с нее убрать весь старомодный хлам, весьма эффектная получилась бы женщина", - неожиданно для самого себя подумал начальник и тут же сам себя одернул. - "Хотя, нет, пожалуй… Не дай Бог с такой мегерой оказаться где-нибудь… наедине…".
- Э… простите… а чем я могу помочь? - вставил он робко, улучив момент, когда незнакомка переводила дыхание.
- Как?! И вы еще спрашиваете?! Запретить!
- Что запретить? - осторожно поинтересовался начальник, непроизвольно шаря рукой под крышкой стола. Раньше он был кассиром в банке, а там, как известно, под крышкой каждого стола каждого кассира, находится кнопка вызова вооруженной охраны.
- Все! - последовал ответ.
- Все? - брови начальника взлетели вверх.
- Нет, ну кое-что конечно, можно оставить, даже ввести специально, примирительно кивнула головой дама.
Начальник покосился на ее грудь, вздымающуюся и опускающуюся как нос корабля в семибалльный шторм, и с тоской подумал: "Какую женщину загубили!".
- Хорошо, изложите свой проект на бумаге и представьте, как только будете готовы, - сказал он, стараясь выглядеть предельно серьезно и сурово.
- Зачем эта волокита?! - последовал раздраженный ответ.
Тонкая рука с узкой белой кистью и длинными красивыми пальцами легла на стол.
Начальник недоуменно посмотрел на эту руку, затем поднял глаза на ее обладательницу. "Э-э-х… Кто ж тебя так обидел, красавица?", - подумал он, глядя на плотно сжатые губы и круто изогнутые брови.
- Но мы не можем так вот… Э-э…
С бухты-трахты… то есть барахты, взять и запретить, - развел руками главный по образованию.
- Вы - тряпка! - раздалось в ответ.
Начальник такого никак не ожидал, поэтому в первую секунду просто не поверил своим ушам.
- Всего-то нужно ввести правила, запрещающие неприличную одежду! Проще говоря, сделать так, чтобы девочки ходили в школу одетыми, а не голыми!
- Ну, знаете! - начальник начал терять терпение.
Взглянул на незнакомку еще раз и почему-то не смог сдержать восхищенный вздох.
Все-таки вот это вулкан! Какая страсть!
- Голым у нас никто не ходит, - он положил совершенно мокрые ладони на стол, - за этим следит милиция. Поэтому в специальном распоряжении со стороны нашего комитета, не вижу необходимости…
- Вы издеваетесь?! - женщина вскочила.
Ее тонкий красный рот изогнулся подковой. Она схватила свою нотную пачку, замахнулась ей на совершенно вспотевшего чиновника, издала нечленораздельный дребезжащий звук и быстро пошла к двери.
Взявшись за ручку, она обернулась и крикнула:
- Вы мне ответите за потворство разврату! Я на вас найду управу! Я обращусь в средства массовой информации! В органы прокуратуры! В международные организации по борьбе с порнографией!
И выбежала вон, хлопнув дверью.
Начальник только и смог, что шумно выдохнуть.
- У-ф-ф… - затем нажал на кнопку селектора. - Людочка! Принесите мне минеральной воды.
Секретарша сочувственно посмотрела на шефа, который утирался платком, периодически бормоча что-то вроде:
- Что ей было надо? Так и не понял…
Брюки, юбки, в обтяжку, порнография…
Б-р-р! Людочка, по какому вопросу приходила эта женщина? - обратился он, наконец, за помощью.
- По вопросу незаконного увольнения, - тут же ответила секретарша.
- Чьего увольнения? - брови начальника опять взлетели вверх.
- Минуту, - Людочка выскользнула из кабинета, а через несколько секунд вернулась с журналом регистрации посетителей. - Вот. Вера Николаевна Савина, учительница музыки, жалоба на незаконное увольнение. Утверждает, что ее уволили из-за неподобающей одежды.
- Откуда? - брови начальника забрались на рекордную высоту.
- Из детской музыкальной школы № 5, - ответила секретарша.
- Ну и порядки… - вздохнул главный образовательный чиновник. Драконьи!
Людочка, что же они там носят, если костюм этой Савиной "неподобающий"?
- Не знаю. Виктор Аркадьевич, - ответила Людочка, не глядя на шефа.
- Дурдом… - подвел печальный итог начальник. - Кстати, вы, Людочка, сегодня прекрасны, как всегда.
- Спасибо, Виктор Аркадьевич, - сухо ответила секретарша, поправляя полы бесформенного, выцветшего пиджака.
Выйдя из кабинета, Людочка бросила журнал регистрации на свой стол и выдохнула зло:
- Маньяк чертов!
Через месяц после назначения Виктора Андреевича, все сотрудницы комитета, одна за одной, начали облачаться в страшные, бесформенные балахоны, делать гладкие прически и постепенно сводить на нет пользование косметикой и парфюмерией. Все молодые девушки уволились "по собственному желанию" в течение следующих двух месяцев. Дело в том, что, завидев очертания женской фигуры, Виктор Андреевич совершенно терял контроль над собой, а если еще чуял запах духов!.. Первые дни Людочка спасалась от начальника, буквально, бегством в женский туалет. Затем он к ней немного привык, да и она сама усвоила некоторые правила: не смеяться, не улыбаться, не смотреть Виктору Андреевичу в глаза, одеваться как можно страшнее, не душиться. И то… Секретарша тяжко вздохнула. Если не возраст, давным-давно бы уволилась! Не так-то просто найти работу в пятьдесят три года.
- Только бы до пенсии досидеть, - жаловалась она 54-летней бухгалтерше.
- И не говори, - вздыхала та, надевая на нос огромные очки с зеленоватыми стеклами. - Хоть в навозе перед рабочим днем валяйся!
- Боюсь, от этого станет только хуже… - бросила загадочную фразу Людочка.
* * *
- Здравствуйте, - Вера Николаевна, прорвав наружную охрану и, раскидав десяток секретарей, влетела к редактору новостей областного телеканала. - У меня для вас есть материал!
- В самом деле? - спросил редактор.
Он опустил очки на кончик носа и внимательно оглядел вошедшую даму с ног до головы. "Пожилая стерва", заключил редактор в результате осмотра. Рыжая коса вокруг головы, толстенные очки, плотно сжатые губы, кошмарный костюм и белая блузка, застегнутая до самого подбородка - мрак!
- В детской музыкальной школе № 5 распространяют порнографический образ мышления, а комитет по образованию потворствует разврату! - заявила мадам Савина.
- В самом деле? - редактор приподнял брови и нажал кнопку вызова охраны.
- Да! - Вера Николаевна бухнула на стол свои потрепанные ноты.
- Ив чем здесь новость? - флегматично поинтересовался редактор, с единственной целью потянуть время до прихода охранника.
- Этому надо положить конец! Вы обязаны это сделать! - мадам Савина села за стол и уставилась на представителя четвертой власти.
- В самом деле? - тот непроизвольно отпрянул назад.
- Что вы заладили "в самом деле", "в самом деле"?! Делайте что-нибудь!
- Что? - редактор постарался придать своему оплывшему лицу заинтересованное выражение.
- Положите конец! - Вера Николаевна с размаха стукнула кулаком по столу.
- Ни за что… - вырвалось у редактора. - То есть, я хотел сказать, конечно…
- Вызывали, Максим Карпыч? - в кабинет вошел охранник.
- Спасибо за интересный рассказ, - облегченно вздохнул редактор и кивнул Вере Николаевне. - Наш сотрудник покажет вам выход.
- И вы туда же?! - голос мадам Савиной исполнился горечи. - Значит, вы тоже в этом участвуете?! Вы хотите полного развращения молодежи?! Вот вам!
И Вера Николаевна, что было сил, огрела Максима Карпыча нотами по голове.
- Долой порнографию и пропаганду развра-а-ата! - кричала мадам Савина, приземляясь на газон перед телецентром. - Я этого так не оставлю, я привлеку общественность!
Погрозив кулаком "губителям нравственности", Вера Николаевна отправилась на главную городскую площадь.