В какой-то миг Даниелу распирает желание рассказать ей обо всем. О своем важном и, главное, бесповоротном решении. Но она сдерживает порыв. Она понимает, что тут ей и придет конец.
- Конечно, мама, ты права.
Не стоит с ней спорить. Они улыбаются друг другу. Затем Раффаэлла смотрит на часы в столовой.
- Ну, что ты скажешь? Просила ведь отца приехать до нашего отъезда к Пентести, а они живут в Ольджата. Ни разу в жизни не сделает мне приятно…
3
- Стефано!
Прямо передо мной, посередине улицы, стоит мой брат.
Я улыбаюсь.
- Привет, Па. Мне очень приятно снова его видеть. Я просто в восторге, но мне удается этого не показать.
- Ну как ты? Представить себе не можешь, сколько я думал о тебе.
Он крепко меня обнимает. Изо всех сил сжимает в объятиях. Мне это приятно. На минуту вспоминаю последнее Рождество, что мы провели вместе. Перед моим отъездом. И ту пасту, которую он приготовил и которая, как он думал, мне не понравилась…
- Ну, как ты, развлекся в далекой Америке?
Он берет у меня сумку. Естественно, ту, что полегче.
- Да, там было классно, в далекой Америке. Кстати, а почему в далекой?
- Ну, так принято говорить.
Мой брат знает, как принято говорить. Конечно, времена изменились. Он смотрит на меня счастливым взглядом и улыбается. Он искренне рад. Он по-настоящему любит меня. Хотя мы с ним совершенно разные. Он напоминает мне Джонни Стеккино.
- Слушай, что ты смеешься?
- Да так просто.
Я смотрю на него внимательнее. Подтянутый такой, в новой свежей рубашке, легкие темно-коричневые брюки с отворотом внизу, пиджак в клеточку и наконец…
- Эй, Паоло, а где твой галстук?
- Да я летом его не ношу. А что, так плохо? - Не дожидаясь ответа, он делает жест рукой: - Вот мы и пришли. Смотри, что я себе купил… Он показывает на предмет своей гордости: - "Ауди 4", последняя модель. Нравится?
Как при виде такого восторга сказать, что нет?
- Красота, классная штука.
Он нажимает на кнопку брелока, который держит в руке. Раздаются два всхлипа, дважды мигают фары, и все гаснет. Паоло открывает багажник.
- Давай сюда сумки.
Кидаю туда две американские сумки вдобавок к той маленькой, которую он уже аккуратно положил на дно.
- Только не гони… - И тут мне в голову приходит идея. - Дай мне попробовать?
Он смотрит на меня. Выражение его лица меняется. Сердце замирает. Но братская любовь одержала верх.
- Конечно, держи.
Он натянуто улыбается и бросает мне ключи с пультом. Сумасшедший. Не дай Бог иметь такого брата, как я. А уж если он просит проехаться на такой новенькой "Ауди 4". Я усаживаюсь за руль. В салоне - запах новой машины, она само совершенство, разве что немного узковата. Загорается панель, я завожу мотор.
- Она легко идет.
- Знаешь, она еще на обкатке…
Он смотрит на меня с беспокойством и пристегивается. А мне, возможно, из-за того, что наконец-то я вернулся в Рим, хочется кричать от радости; а может быть, мне просто хочется сбросить с плеч эти два года молчания; и я со всей злости, накопившейся вдали от родины, давлю на газ. Машина срывается с места.
"Ауди 4" виляет задницей, вздымается на дыбы, ревет, шины шуршат по горячему асфальту. Паоло вцепился обеими руками в ручку над окошком.
- Ну вот, я так и знал, так и знал! Ну почему с тобой вечно одна и та же история?
- О чем ты? Я ведь только что сел за руль.
- Я имею в виду, что с тобой никогда нельзя быть спокойным!
- Хорошо. - Я уменьшаю скорость, сворачиваю с дороги и еще немного играю с рулем, почти касаясь крылом дорожного ограждения. - Ну, успокоился?
Паоло усаживается поудобнее на сиденье и снимает пиджак.
- С тобой никогда нельзя быть спокойным.
- Да ладно тебе, ты ведь знаешь, я прикалывался. Не волнуйся, я изменился.
- Еще изменился? И насколько же?
- Этого я пока не знаю, вот - вернулся в Рим проверить.
Мы молчим.
- Курить здесь можно?
- Я бы не хотел.
Вставляю сигарету в рот и нажимаю на прикуриватель.
- Что ты делаешь, я же сказал…
- Тебя подвело твое "Я бы не хотел".
- Вот видишь… ты изменился. К худшему.
Смотрю на него с улыбкой. Я его люблю. Он-то, кажется, всерьез изменился: выглядит более зрелым, настоящий мужчина. Прикуриваю "Мальборо медиум" и протягиваю сигареты ему.
- Нет, спасибо, - он чуть приоткрывает окошечко. Снова улыбается. - А знаешь, я тут встречаюсь с одной.
Мой брат старше меня на семь лет. Невероятно, но иногда он выглядит мальчишкой, когда рассказывает о приятных вещах. Я решаю ободрить его.
- Ну и как она, симпатичная?
- Симпатичная? Да она красотка! Высокая, блондинка, ты ее, наверное, знаешь: ее зовут Фабиола, занимается интерьерами. Она любит ходить только в изысканные места, у нее столько вкуса…
- Ага, понятно, ну конечно.
- Ну, ладно, ладно. Не остри тупым концом. Так она обычно говорит.
- Немного двусмысленно, тебе не кажется? Ей надо бы поосторожнее с такой фразочкой. В общем, теперь мне понятно, почему вы вместе.
- Ну да, у нас один настрой.
Один настрой. Ну что тут скажешь. Настрой может быть только у музыкальных инструментов. Или еще хуже - в психиатрии. А любовь - это когда дух захватывает, когда ни о чем не думаешь, когда ты скучаешь, если ее долго не видишь, когда, даже если никакого настроя нет, все равно классно, когда сходишь с ума… Когда при одной лишь мысли, что она может идти рядом с другим, ты готов одним махом переплыть океан.
- Это важно, что у вас совпадает настрой. Ну и… - Я думаю, что бы еще такое сказать. - Фабиола - красивое имя.
Очень банальная концовка. Но ничего лучше я не придумал. В глубине души мне фиолетово, но если бы я сказал, что имя это дерьмовое, Паоло бы огорчился. Для него очень важно мнение окружающих, Это самая большая фигня, какая только может быть. Окружающие - это кто? А наши родители - это что, тоже окружающие?
Он почти угадывает мои мысли:
- Знаешь, а у отца тоже есть кое-кто.
- Как я могу знать, если мне об этом никто не говорил?
- Моника - красивая тетка. Ей пятьдесят лет, но выглядит моложе. Она у него весь дом перетряхнула: выбросила кучу старья, обновила его полностью.
- И отца тоже?
Паоло хохочет как ненормальный:
- Ну это уж слишком!
Моего брата может привести в восторг любая фигня. Неужели он и раньше был таким? Когда возвращаешься после долгого отсутствия, все кажется немного другим.
- Они живут вместе, ты должен с ней познакомиться.
Должен. Что значит - должен? Я резко выворачиваю руль, пытаясь объехать типа, который маячит передо мной. Да двигай же попой! Я мигаю ему фарами, все без толку. Газую, притормаживаю. Резко пытаюсь объехать его справа.
Паоло упирается ногами в пол и хватается за подлокотник между нами. Я возвращаюсь в левый ряд и успокаиваю его.
- Все нормально. В Америке такое не выкинешь: там каждый миллиметр под контролем.
- Поэтому ты и вернулся сюда, чтобы оттянуться на моей машине, да?
- Как мама?
- Хорошо.
- Что значит "хорошо"?
- А что значит - "как мама"?
- Как же ты все усложняешь. Она успокоилась? У нее есть кто-нибудь? Ты ей звонишь? Она общается с отцом?
Мне никак не задать последний вопрос: она спрашивала обо мне?
- Она часто меня о тебе спрашивала, - он ответил только на этот вопрос. - Она хотела знать, звонил ли ты из Нью-Йорка, как у тебя дела на курсах и так далее.
- И что ты сказал?
- То немногое, что знал. Что на курсах все нормально, что, как ни странно, ты пока ни с кем не подрался, и еще немного насочинял.
- Что, например?
- Что у тебя там девушка, правда, итальянка. Если бы я сказал, что американка, она бы сразу поняла, что это лажа, - вы бы не смогли и парой слов перекинуться.
- Ха-ха, предупреждай, когда надо смеяться, это очередная острота?
- Еще я сказал, что ты там развлекаешься по вечерам, но никаких наркотиков. Зато множество друзей. В общем, что ты не собираешься возвращаться и тебе там по кайфу. Ну как тебе?
- Более или менее.
- То есть?
- У меня там были две американочки, и мы прекрасно ладили.
Он не успевает рассмеяться: я уменьшаю скорость и съезжаю с объездной направо. Еще раз притормаживаю на повороте, колеса скрипят, за моей спиной гудит какая-то старая тачка, я продолжаю съезжать как ни в чем не бывало и выруливаю на развязку. Паоло усаживается поудобнее. Достает с заднего сиденья пиджак. Пытается что-то сказать.
- Ты не показал поворот.
- Угу.
Едем молча. Паоло долго смотрит в окно, потом поворачивается ко мне, пытаясь привлечь мое внимание.
- Ну что еще?
- Как тогда закончился суд?
- Меня оправдали.
- То есть?
Он удивленно смотрит на меня.
Поворачиваюсь и заглядываю ему в глаза. Он молчит. Смотрит на меня спокойным взглядом. Не думаю, что он притворяется. Или он прекрасный актер. Паоло - хороший брат, но среди его гипотетических достоинств нет ни одного поразительного. Я смотрю на дорогу.
- Ничего особенного: меня оправдали и все.
- Как это? Объясни толком.
- Ты что, не знаешь, как это делается? Как и с амнистией на налоги или строительство, когда она проводится специально перед выборами. Тут та же история о преступниках, вроде меня, забывают, зато президент запоминается.
Паоло улыбается.
- Знаешь, я давно задаю себе вопрос, почему ты уделал того типа, что жил напротив нас.