- Он даже не позволил мне прикоснуться к нему. - Кенди была совсем не против этой идеи. На самом деле она хотела, чтобы он связался с ней.
- Разденься, и он сам прикоснется к тебе.
- Он снова сбежит.
- Может быть.
- У него есть женщина. - Эти слова разрывали Кенди на части.
- Да нет же. - Бриз склонилась к ней и взяла за руку. - Однажды ты стала частью селекционного эксперимента, так что знаешь, женщин-Видов подкладывали под мужчин-Видов в надежде, что они забеременеют. Иногда мужчин сначала накачивали наркотиками для разведения. Это делало их жестокими и лишало разума. Мы боялись, что можем не выжить после такого спаривания, и некоторые из нас получали тяжелые травмы.
- Мне очень жаль.
Бриз сжала и отпустила ее руку.
- Это все из-за наркотиков, которыми их накачивали. Они не помнят, что творили, находясь под кайфом, и это к лучшему. Некоторые наши женщины избегают мужчин, с которыми вынужденно спаривались под кайфом. Женщина никогда не скажет мужчине, что когда-то он причинил ей боль. Потому что тогда мужчина навредит себе еще хуже, чем твой Хиро с этой цепью. Они не просто били нас. Мы не хотим, чтобы они страдали. Некоторые из наших женщин разделяют секс с мужчинам из своего прошлого, в надежде заменить плохие воспоминания хорошими. У нас был и хороший и плохой опыт с мужчинами Видов, из-за этого трудно обрести абсолютное доверие между нами. Хоть мы и стараемся. Мы разделяем секс со многими мужчинами и ни с кем не сближаемся. Я бы знала, если у одной из моих женщин возникли серьезные намерения к мужчине Видов. Это невозможно скрыть.
- У него могут быть чувства к женщине.
- У него нет постоянной женщины. Нет связи. - Бриз встала. - Он только-что вышел из душа. Я слышу, что выключилась вода. Сейчас он может нас слышать. - Она подмигнула. - Я оставлю офицера в коридоре, так как некоторые из Видов беспокоятся о твоей безопасности и о его вменяемости. Я сказала им, он не навредит тебе, и ты точно не шпионка. - Она рассмеялась. - Добро пожаловать в ОНВ. Мы одна большая, ужасно назойливая, действующая из лучших побуждений семья. - И уже шепотом: - Устрой ему ад и не сдавайся. Поспеши туда, пока он одевается. Он только что открыл шкаф.
Бриз вышла, а Кенди встала и нерешительно направилась к закрытой двери. Неужели все так просто? Она не хотела питать больших надежд. Собрав воедино все свое мужество, она открыла дверь и вошла в спальню.
От вида по большей части голого Хиро у нее во рту пересохло. У него прибавилось мышц с момента их юности. Грудь стала мощнее, плечи шире, кожа потемнела. Солнечный свет придал ей красивый золотистый оттенок. Полотенце, низко обернутое вокруг талии, позволяло разглядеть еще больше мускулистой плоти от низа живота до груди.
- Что ты делаешь? - Обернулся он, уронив джинсы на ковер. Говори, приказала она себе, но не смогла произнести ни слова. Он прекрасен. И еще она поняла, что от одного взгляда на него, с ее телом начали твориться странные вещи. Ей хотелось ласкать его, изучать. У нее все ныло от желания.
- Кенди? - прохрипел он резким голосом. - Убирайся.
Она шагнула в комнату и захлопнула дверь, запирая их внутри. Он мог сбежать. Она не позволит этого. Ему придется отбросить ее с дороги, чтобы выйти из комнаты. Значит, прикоснуться к ней. А он этого не хочет. Она прислонилась спиной к холодной древесине.
Она взглянула ему в лицо. Хиро был в ярости. Она приняла это. В ней вспыхнул собственный гнев, Бриз оказалась права. Ярость она научилась использовать в собственных целях на отлично. И пережила ад, цепляясь за шанс когда-нибудь отомстить тем, кто виноват в смерти 927. Он оказался жив, и сейчас они в одной комнате. Он должен сходить с ума от желания обнять ее, так как она желает оказаться в его объятиях.
- Мой щенок вырос.
Он зарычал:
- Не называй меня так.
- Но это правда. Ты Хиро, взрослый мужчина. - Она смотрела на его грудь и руки. - Такой сильный и крутой. - Смело встретила его взгляд. - Снаружи, но внутри ты трус.
Хиро оскалился и зарычал.
- Чего ты добиваешься, Кенди? Хочешь, чтобы я напал на тебя?
- Нет. Я хочу, чтобы ты перестал убегать, как будто это игра в догонялки, в которую мы играли в детстве. Но сейчас это не весело.
- Я не играю в игры. Ты должна уйти в женское общежитие.
- Мне не место там. Я принадлежу тебе.
- Ты не знаешь меня. Я изменился.
- Позволь мне заново тебя узнать.
- Прошлого не вернешь.
- Ты сейчас лжешь? Это свойственно людям.
- Это не ложь. - Он казался оскорбленным.
- Мы - это наше прошлое. Оно сделало нас такими, какие мы есть. - Кенди стукнула себя в грудь. - Я жила тобой, и когда ты умер, продолжала жить после того ужасного дня ради того, чтобы отомстить за твою смерть. Все мои мысли были только о тебе. Ты забыл обо мне? О том, какие мы были? Все годы, что мы прожили разделяя общую клетку? Отрицай это, и я назову тебя лжецом. - Рык вырвался из его горла. - Скажи, что ты никогда не задумывался о нашем будущем, если бы ничего не случилось в тот день. Попробуй представить, что чувствовал бы, если бы смог обнять и поцеловать меня. Я часто об этом думаю. - Она с жадностью изучала каждый доступный ей дюйм его тела. - Мне больно прикасаться к тебе.
- Дерьмо. - Он развернулся к ней спиной.
- Грубо говоря, так и есть.
Он зарычал, разворачиваясь к ней лицом.
- Я не могу этого сделать. Слишком тяжело было потерять тебя в первый раз. После того, как ты умерла, у меня ушло несколько лет, чтобы по кусочкам собрать свою жизнь и обрести мир.
- Я не умерла.
Его гнев слегка угас.
- Я счастлив.
- Я больше чем благодарна, что ты сейчас здесь со мной. Это чудо и подарок. Который ты пытаешься выбросить. Как ты можешь так поступать? Все о чем мы мечтали, осуществилось, нам никто не мешает быть вместе. - Она демонстративно огляделась вокруг и снова взглянула не него. - Здесь никого нет. Только мы. Это наш шанс.
- Я изменился. Слишком многое случилось. Ты тоже изменилась.
Кенди замолчала, уловив боль в его голосе, когда он произнес последние слова.
- Если бы я не позволила кошачьему трахнуть меня, ты бы все еще стоял на другом конце комнаты или обнял меня? Скажи мне правду.
Он отвел взгляд:
- Я не знаю.
От его надломленного, хриплого голоса ее сердце заныло. Она причинила ему такую глубокую боль, которую невозможно было простить. Невыносимая тоска выворачивала ее наизнанку, она обессиленная прислонилась к двери.
- Поговори со мной. Пожалуйста. Расскажи, что ты чувствуешь и о чем думаешь. - Она уже рассказала ему все о себе, о том, что пережила, как страдала. Теперь была его очередь.
Он ходил туда-сюда в небольшом пространстве между диваном и шкафом, держась подальше от нее.
- Ты была моей. Ты знала, что это убьет все внутри меня, так почему не дала мне умереть?
Она понимала его.
- Приведи они к тебе женщину и прикажи связаться с ней, это бы меня уничтожило. Потом я много думала об этом. И знаешь, что я наконец-то поняла?
- Что?
- Ты исцелил бы мою боль, как только нам позволили бы быть вместе. Мы утешали друг друга. Я знала, что хотела только тебя, а не кого-то другого. Думала, что тоже самое ты думаешь обо мне. - Она едва сдерживала слезы. - Знала, стоит тебе обнять меня, и я забуду обо всем на свете, кроме тебя. Вот что мы делали друг для друга. Я верила, что наша любовь слишком сильна, им не по силам ее сломать.
Слезы блестели на его глазах, и он быстро сморгнул их.
- Мы были молоды.
- По возрасту может быть, но повзрослели мы быстро. Они не относились к нам как к детям.
Он глубоко, прерывисто вздохнул.
- Я не знаю, как забыть об этом.
Замелькали детские воспоминания. Он перетерпел побои, когда они забирали ее на медицинское обследование. Дрался с техниками, защищая ее, думая, что они причинят ей боль. Тогда его первый раз приковали цепями к стене, а потом она вернулась в клетку. Он даже на смотрел на нее, только рычал.
На ее попытки подойти к нему и обнять он рычал и скалился, сверкая клыками и не позволяя ей пересечь зону поражения, отмеченную людьми. Даже после того, как они отпустили его, не хотел находиться рядом с ней. Спал на полу, а не разделял их коврик. Не говорил с ней. Она плакала и умоляла, но все без толку. Тогда, доведенная до отчаяния, она придумала план. Он сработал тогда и должен был сработать сейчас.
Хиро просто необходимо было пространство. Он не мог думать ясно рядом с Кенди, вторгшейся в его дом. Она отказалась уходить - значит нужно уйти ему. Единственная проблема заключалась в том, что она заблокировала дверь. А он не хотел к ней прикасаться. Это было слишком, и он не мог с этим справиться. Не сейчас.
- Почему бы тебе не пойти в ванную и не одеться? - Она жадно оглядела его тело. - Нечестно сверкать передо мной голым телом, когда я не могу к тебе прикоснуться.
Он видел, как она смотрела на него, и сопротивлялся собственной реакции. Мысли о сексе напомнили ему, что она отдалась другому мужчине. Это укоренилось в его сознании, ее предательство годами сжигало его изнутри. Он унюхал вонь другого самца на ней, едва она шагнула в клетку. Лучше бы они снова избили его. Осознание, что кто-то еще целовал ее, видел ее обнаженную, остудило его. Он зарычал от стремительно нарастающей ярости. С яростью он мог справиться лучше, чем с болью.