- Если они хотели оставить меня на ночь в медицинском центре, то должны были использовать цепи.
- Ты не хочешь присесть?
Он огляделся.
- Нет.
- Тебя ищет служба безопасности? Мы могли бы зайти внутрь. - Она встала. - Мой брат и его жена уже легли спать. Они не услышат нас, если мы будем говорить тихо.
- Не здесь. - Он обыскал взглядом темный двор. - Ты пойдешь со мной?
Он был незнакомцем. Но колебалась она не поэтому. Он потерял женщину, которую любил, и пришел к ней. Ему нужен друг, с которым можно поговорить, и она готова стать для него этим другом.
- Мне нужно переодеться. Под халатом на мне пижама.
Он внимательно на нее посмотрел.
- Мы не пойдем далеко, и нас никто не увидит. Они могут искать меня здесь, так как ты хотела проводить со мной время.
Дана, быстро, решилась.
- Позволь мне, по крайней мере, захватить обувь. Я босиком.
- Не нужно.
Она ахнула, когда он внезапно оказался рядом с ней и подхватил ее на руки. Дана совсем не ожидала этого. Морн подошел к низкой стене и в один прыжок преодолел трехметровый кирпичный забор, отделявший дворик от парка. Она обхватила его руками за шею, почувствовав вибрацию, когда он приземлился. Меньше всего ей хотелось, чтобы он уронил ее на траву. То, что какой-то незнакомец уносил ее в неизвестном направлении пугало, но она постаралась не поддаваться панике. Пол всегда хорошо отзывался о Новых Видах. Он десятки раз рассказывал ей, что они были лучше людей, благородней, и среди Новых Видов нет преступников. Слова ее брата все еще звучали в ее голове, и она старалась дышать медленно и ровно. Морн, вероятно, не понимал, что совсем необязательно уносить ее в ночь.
- Куда мы идем? - Дана, оглянулась и увидела, как приглушенный свет на заднем дворе дома Пола стремительно отдаляется. Он жил рядом с парком. И она не знала, насколько большим был этот парк.
- Со мной ты в безопасности, - прошептал Морн. - Я просто хочу немного уединения и отнесу тебя туда, где офицеры безопасности нас не найдут.
Дана прошептала в ответ.
- Хорошо. Они ищут тебя?
Он тихо зарычал. И она истолковала это разочарованный рык как "да". Ветер задул сильнее, а на открытой местности не было ничего, что могло бы ему препятствовать. Ее шелковый, короткий халатик едва прикрывал бедра. И все же она не беспокоилась, что Морн станет с вожделением пялиться на ее обнаженные ноги. Он потерял женщину, которую любил, и тяжело переживал ее потерю. Он не какой-то мудак. Он был в трауре.
Внезапно, он остановился и развернулся, направляясь к темным силуэтам деревьев. Подойдя, наклонился и осторожно положил ее на самую нижнюю ветку, висящую всего в нескольких футах от травы. Дана отпустила его шею и поправила халатик. Он присел перед ней на корточки, так что их лица оказались на одном уровне.
- Станет ли лучше? Мне так больно.
Страдание в его голосе уничтожило последний из ее страхов.
- Да. Когда ты потерял ее?
- Она долго болела и медленно угасала. Она умерла несколько месяцев назад. - Он замолчал на мгновение, пряча лицо в тени. - Боль не ослабевает. А я злюсь.
- На нее, - догадалась она. - Она бросила тебя. Это нормально.
- Нет. - Зарычал он. - Люди сделали ее больной. Они тестировали на ней лекарства, и это разрушило ее внутренние органы. Она не смогла восстановиться даже при помощи специальных лекарств. Они просто продлевали ее жизнь. Она упорно боролась за жизнь, иначе умерла бы еще раньше. Она была такой смелой.
Дана догадалась, что все это связано с "Мерсил Индастриз". Она достаточно прочитала об этой фармакологической компании и знала, какие ужасные эксперименты они проводили над Новыми Видами, испытывали на них свои экспериментальные препараты. Ведь именно для этого они их и создали.
- Тех, кто сделал это с ней, арестовали?
- Их поймали. - Прорычал он еще тише. - Но это не помогло. Я все еще злюсь.
- Я не виню тебя. Это тоже нормально. - Она обняла себя руками за талию. Холодный ветер, казалось, продувал легкий халатик насквозь. - Думаю, что тебя гложет чувство вины, потому что она страдала. Мой муж цеплялся за жизнь, даже загибаясь от боли. Он не хотел оставлять меня. Полагаю, он боролся за каждый вдох, только потому, что знал, его смерть разорвет меня на части. У него был рак с метастазами в печень, почки и легкие. - Морн молчал. - Я чувствую себя виноватой, - продолжила она. - Было бы намного проще, если бы в самом конце он просто доживал остаток жизни на обезболивающих и перестал соглашаться на каждый курс лечения, который предлагали врачи. Мы оба понимала, что это не сработает, но ни один из нас не хотел признавать очевидного. Это было слишком больно. Как ты можешь отказаться, если знаешь, что потеряешь человека, которого любишь больше всего в жизни? Так думали мы оба.
- Она просила меня закончить ее страдания много раз, но я не смог, - прохрипел он. - Я надеялся на лучшее. Мы выносливее людей, и на нас все быстро заживает. Она была сильной, но повреждения оказались слишком обширными. Она не смогла восстановиться.
- Морн, мне очень жаль. Иногда организм может вынести многое. Но все мы смертны. Ты не хотел отказываться от надежды. Это значит, ты любил ее и боролся до конца. Ты просто должен помнить, как сильно она тебя любила, и что даже самые сильные, бросая вызов смерти, не всегда побеждают. Это хреново, я не стану врать, что боль со временем уйдет. Она всегда будет с тобой, но не такая острая, как сейчас, словно кто-то вонзил кинжал тебе в сердце и оставил его там. Вот так я себя чувствовала после смерти Томми.
- Тебе холодно. - Морн ухватил подол своей рубашки, потянул вверх, снимая через голову, и протянул ей. Под рубашкой на нем ничего не было. Лунный свет осветил его мощный торс. Широкую грудь и массивные бицепсы. Белая повязка на его руке выделялась на фоне загара. - Надень ее. Она тебе подойдет.
Она замялась.
- Ты замерзнешь.
- Я в порядке. Надень ее.
Дана колебалась лишь секунду, потому что не отличалась такой же выносливостью. Материал рубашки был толще, чем ее халат, и все еще хранил тепло его тела. Дана одела ее через голову и одернула вниз. Он оказался прав, рубашка достаточно большая, чтобы скрыть под собой ее халат и пижаму.
- Спасибо. Скажешь мне, если замерзнешь. И я отдам ее обратно.
- Я так остро все чувствую, - признался он.
- Все наладится. Ты должен избавиться от злости и вины. Я словно щитом отгораживалась этим от окружающего мира. Мне это было необходимо. После смерти Томми люди стали смотреть на меня по-другому. Я ненавидела их жалость и шепотки в спину. Я была бедняжкой Даной, которая похоронила своего мужа.
Морн согласно кивнул.
- Другие жалеют меня.
- От их жалости становится только хуже. Знаю. Я не жалею тебя. Ты пережил ее смерть. Это сделало тебя сильным. Некоторые люди просто сдаются. Они прячутся от людей в своих домах, отгораживаясь от внешнего мира. Они перестают жить вообще. Я не согласна с тем, как ты взаимодействуешь с другими людьми, постоянно нарываясь на кулачные бои с мужчинами крупнее тебя, потому что считаешь, что они смогут надрать твою задницу. И было бы здорово, если бы ты переосмыслил этот план и начал говорить о своих чувствах.
Он пожал плечами.
- Драка помогает мне справляться с гневом.
- Ты пришел ко мне. И это правильно. Как я уже сказала ранее, я последний человек, который бы стал драться с тобой.
- Это убьет тебя.
Она улыбнулась, ничуть не испугавшись. Мужчины его народа были сильными и большими.
- Возможно. Ты пробовал поговорить с кем-то из Новых Видов, кто тоже потерял свою пару? Это могло бы помочь.
- Они не обсуждают это. Не многие из них имели пару. И большинство потеряли ее, когда мы находились еще в плену. Для них слишком болезненно вспоминать о прошлом.
- Есть психологи-консультанты. Они помогли мне, когда я оказалась не готова встретиться со своей потерей лицом к лицу. Я уверена, что ОНВ нашли бы подходящего консультанта.
- Я не хочу говорить с психоаналитиком. Я ненавижу их.
В его тоне явно проскальзывала злость. Похоже, плохой опыт, поняла она.
- Ты просто мог бы походить на групповые занятия. Под присмотром терапевта, если необходимо. Но в основном, там просто люди разговаривают и общаются между собой, делятся своей болью, и как они справляются с этим.
- Люди, - прохрипел он. - Нет.
- Я тоже человек, - напомнила она ему. - А ты разговариваешь со мной. Это группы поддержки для всех людей, которые потеряли близких. Раса не имеет значения. Мы все одинаковые. И страдаем.
- Ты сестра Пола. А он один из нас.
Дана хотела оказать им любую помощь. Ее очень тронуло то, что ее брат считает своей семьей этих людей, рядом с которыми решил жить.
- Если ты хочешь продолжать говорить со мной, я могла бы продлить свой визит. - Правда она может потерять свою работу, которая ей все равно не нравилась. Ради этой работы она просто каждый день выходила из дома, чтобы окончательно не отстраниться от общества. У ее матери случится истерика, но это не важно. - Я была бы рада остаться так надолго, как тебе нужно.
- Ты можешь сделать это?
- Да. У меня есть некоторые сбережения. Мой муж позаботился, чтобы я была обеспечена после его смерти. Так что, мне есть, чем оплачивать счета.
- Я мог бы договориться в ОНВ, чтобы тебе платили зарплату.
- Не нужно. - Она внимательно изучала Морна. Он был большим, пугающим парнем с добрым сердцем. - Но спасибо. Я продлю свое пребывание здесь, если ты будешь говорить со мной. - От очередного порыва ветра она вздрогнула. - Может быть, в следующий раз поговорим в помещении, когда я одета не в одну пижаму.