- Тем более позор! - Такк глянул на Тима. - Ну, говори же. Скажи раввину, что я тебе велел.
Тимоти сморщился так, словно взял в рот горькую таблетку, и пробурчал:
- Я…
- Громче, парень! - прорычал полицейский. - Ты говоришь с духовным лицом!
- Я… Я больше не буду. Простите меня, ваше преподобие. - Тимоти набрался храбрости и выпалил заготовку: - Я полностью беру на себя ответственность за содеянное и обязуюсь возместить причиненный ущерб.
Рав Луриа с любопытством оглядел подростка, после чего сказал:
- Присядь, Тимоти.
Тим покорно примостился на край стула лицом к заваленному книгами столу раввина. Он с напряжением наблюдал за бородатым евреем, расхаживающим взад-вперед вдоль уставленных книгами стеллажей, заложив руки за спину.
- Тимоти, - медленно начал раввин, - ты можешь мне сказать, что подвигло тебя на столь недружественный поступок?
- Я… Я не знал, что это ваш дом, сэр.
- Но ты знал, что это дом еврея?
Тим опустил голову:
- Да, сэр.
- Ты питаешь какую-нибудь особую… враждебность к нашему народу?
- Я… это… некоторые мои друзья… Ну, то есть… нам говорили…
Это было все, что он мог сказать. Дядя уже начал покрываться испариной.
- А ты думаешь, тебе правильно говорили? - тихо спросил раввин. - Я хочу сказать: отличается ли этот дом чем-либо от тех, где живут твои друзья?
Тим быстро огляделся и чистосердечно ответил:
- Ну, разве что книг очень много…
- Так, - продолжал раввин. - А во всем остальном? Я или члены моей семьи - мы что, похожи на злых духов?
- Нет, сэр.
- Тогда будем надеяться, что этот злополучный инцидент дал тебе возможность убедиться, что евреи такие же люди, как все… Только у них больше книг.
Он повернулся к полицейскому:
- Благодарю вас, что позволили побеседовать со своим племянником.
- Но мы еще не обговорили вопрос компенсации. Такое огромное окно должно стоить кучу денег. А поскольку Тим не собирается закладывать своих сообщников, то платить ему придется самому.
- Но дядя Такк…
Вмешался хозяин дома:
- Сколько тебе лет, Тимоти?
- Только что исполнилось четырнадцать, сэр.
- Как думаешь, чем бы ты мог заработать?
Такк ответил за племянника:
- Он может быть посыльным, носить соседям продукты из лавки, а они ему что-нибудь да заплатят.
- "Что-нибудь" - это сколько?
- Ну, пять-десять центов.
- Такими темпами на мое окно он заработает не раньше, чем через несколько лет.
Полицейский посмотрел на раввина и объявил:
- А мне плевать, пусть хоть сто лет! Будет платить вам по чуть-чуть каждую неделю.
Раввин Луриа потер лоб, словно пытаясь ухватить ускользающую мысль, потом поднял глаза и заговорил:
- Думаю, у меня есть вариант, который может устроить обе стороны. Офицер Делани, я вижу, ваш племянник в общем-то парень неплохой. Как поздно вы разрешаете ему ложиться?
- В будни в десять.
- А по пятницам? - спросил раввин.
- В пол-одиннадцатого, в одиннадцать. Если по телевизору показывают матч, я разрешаю ему досмотреть до конца.
- Хорошо. - Лицо раввина озарила улыбка. Повернувшись к мальчику, он объявил: - У меня для тебя есть работа…
- Он согласен, - быстро выпалил дядя.
- Я бы хотел, чтобы это решение он принял сам, - мягко возразил рав Луриа. - Это очень ответственная работа. Ты знаешь, что такое шабес-гой?
Опять в разговор встрял офицер Делани:
- Прошу меня извинить, равви, но ведь гоями вы, кажется, называете христиан?
- Верно, - ответил раввин Луриа. - Хотя это слово просто означает всех иноверцев. Шабес-гой - это порядочный человек не иудейской веры, который приходит по пятницам, когда уже начался шабат, и делает то, что нам делать запрещено - убавляет отопление, гасит свет и все такое прочее. Этот человек, - пояснил он, - как правило, приходит и на неделе и выполняет кое-какие поручения, что позволяет ему узнать наши порядки, ибо для нас считается грехом отдавать ему распоряжения после того, как уже начался шабат.
Он повернулся к Тимоти:
- Так случилось, что Лоренс Конрой уезжает в колледж Святого Креста изучать медицину. В последние три года он помогал нам, Каганам, мистеру Вассерштайну и обоим братьям Шапиро. Раз в месяц каждая семья платит ему какие-то деньги, плюс по пятницам мы оставляем ему десерт - из того, что сами ели на ужин. Если тебе это предложение интересно, то свой долг ты сумеешь отработать за какие-то несколько месяцев.
Спустя несколько минут они шагали домой, и патрульный Делани подвел итоги неприятного происшествия.
- Слушай меня, Тимми, - сказал он. - И слушай внимательно! В следующий раз, когда вздумаешь разбить окно еврею, убедись, что это не дом какого-нибудь важного раввина.
7
Дебора
Деборе только что исполнилось четырнадцать, когда она стала свидетельницей ожесточенного - и неравного - сражения между отцом и сводной сестрой.
- Я не выйду за него замуж. Ни за что!
- Рена, тебе уже семнадцать с лишним! - проворчал отец и привел в пример старшую дочь. - Малка в твоем возрасте уже была замужем. А ты даже еще не помолвлена! Скажи мне, что тебе не нравится в сыне ребе Эпштейна?
- Он толстый, - сказала Рена.
Рав Луриа обратился к жене:
- Ты слышишь, Рахелех? Брак, оказывается, теперь как конкурс красоты! Наша дочь считает этого образованного человека из уважаемой семьи недостойным, потому что у него есть немного лишнего веса.
- Не "немного", а полно! - выпалила Рена.
- Рена, - взмолился отец, - он благочестивый юноша, и он будет тебе хорошим мужем. Почему ты упрямишься?
- Потому что не хочу за него!
"Молодец, Рена", - подумала Дебора.
- Не хочешь? - воскликнул раввин в театральном изумлении. - И это ты называешь веской причиной?
Неожиданно на сторону Рены встал Дэнни.
- Но отец, - вступился он. - Как же свод Законов? Вспомни "Эвен а-Эзер", глава сорок вторая, раздел двенадцать. Там прямо сказано, что для брака требуется согласие женщины.
Если бы это был не его обожаемый сын и наследник, Моисей Луриа сейчас, наверное бы, вспылил от попытки поставить под сомнение его доводы. Но поскольку это был Дэниэл, он не смог удержать горделивой улыбки. Его мальчик, еще даже не бар-мицва, не боится скрестить богословские клинки с самим зильцским ребе! На тот момент дискуссия о замужестве Рены была окончена.
В последующие дни в доме царило неослабевающее напряжение, и поздними вечерами происходили долгие телефонные разговоры вполголоса.
После одного такого особенно затянувшегося звонка рав Луриа медленным, но твердым шагом прошел в гостиную, где сидела вся семья.
Он взглянул на жену и устало произнес:
- Эпштейн начинает нас торопить. Он говорит, Бельцеры уже предлагают ему свою дочь. - Он театрально вздохнул. - Ах, какая жалость - упустить столь образованного юношу! - Он бросил взгляд на Рену. - Конечно, у меня и в мыслях нет силой принуждать тебя к тому, что против твоей воли, дорогая, - ласково сказал он. - Это будешь решать только ты.
В наступившей тишине Дебора физически ощущала, как вокруг ее сестры сжимаются эмоциональные тиски.
- Хорошо, папа, - слабо вздохнула Рена. - Я выйду за него.
- Вот и чудесно! - возрадовался рав Луриа. - Чудесная новость! Двух недель для подготовки к помолвке будет достаточно?
Он повернулся к жене и спросил:
- Как думаешь, Рахелех?
- По мне, достаточно. Ты будешь устраивать ее вместе с ребе Эпштейном?
Раввин улыбнулся.
- Все уже устроено.
Дебора стиснула зубы и мысленно поклялась, что ни за что не даст им так собой манипулировать. "Интересно, - подумала она, - станет ли он так же командовать своим ненаглядным Дэнни?"