С другой стороны окна находился Стив, тоже совершенно голый. Он даже не пытался разбить или открыть стеклянную перегородку, только гладил груди Мирты, облизывал ее черный треугольник. Потом он приложил к стеклу свой пенис. Мирта прижалась к стеклу животом, ее промежность находилась на одном уровне с фаллосом Стива. Все ее тело соблазняюще извивалось, ритмично двигалось, чтобы еще больше возбудить любовника. В глазах Стива сверкало необузданное желание. Затем она опустилась на колени и ее губы оказались на одном уровне с его пенисом. Огромный фаллос пробился через стекло и вошел в ожидающий его рот Мирты. Мирта мастерски сосала его, казалось, что время замерло.
Мне никогда в жизни не доводилось видеть, чтобы чей-нибудь рот так умело смоктал пенис. Моя сперма никогда не выливалась так роскошно, так сказочно в чью-нибудь глотку, никогда не проникала так глубоко в другое тело…
Я услышал, как крик Мирты перекрыл музыку и шум вечеринки, и вновь открыл глаза.
Позже я нашел Лауру, лежащую на софе у стены. Половинки бумажных портьер были раздвинуты, чтобы можно было увидеть ее. Я лег рядом, и она обняла меня за плечи.
- Я хочу тебя, - сказал я ей.
- для этого не совсем подходящее время!
- Ты думаешь, что есть время желать тебя и время, когда я должен забыть о тебе?
- для всего есть свой черед. Есть время для объятий и время воздержания от них. Это из Экклезиаста, - процитировала она.
- Разве то, что ты дочь священника, мешает тебе жить?
- Я верный слуга Господа в доме священника и его шлюха, когда прихожу в храм сладострастия.
- Я предпочитаю видеть тебя почаще в другой твоей роли, - сказал я. - Вернее, я хотел бы тебя видеть в этой роли всегда!
Я склонился над ней и задрал платье так, как сделал Стив с юбкой Мирты, только до самой шеи. Я начал ласкать ее груди и заветный треугольник между ног, говоря при этом:
- Мне хотелось, чтобы твой отец заставил меня сейчас жениться на тебе, чтобы сохранить твою честь.
- И ты бы женился на дочери священника? - поддразнила она.
- Конечно же, нет! Я предпочитаю видеть тебя в другой роли.
- Какой же?
- В той, которую ты играешь в храме сладострастия.
Она добродушно рассмеялась и весело сказала:
- И ты полагаешь, что я действительно существую в такой ипостаси?
- Я верю только в то, что вижу собственными глазами.
- Или в то, что видит твоя кинокамера?
Я внезапно почувствовал угрызения совести - несколько дней я не притрагивался к кинокамере и вынужден был признать ее правоту:
- Видишь, как ты на меня влияешь, - тебе почти удалось сделать из меня предателя.
Она стала серьезной.
- Если это, правда, то, значит, я на тебя дурно влияю. Ты не должен изменять своих привычек ради меня.
Я возразил:
- Не думаешь ли ты, что нужно изменяться, чтобы доставить удовольствие любимому человеку?
- Нет.
Ответ прозвучал столь категорично и жестко, что я почувствовал почти физическую боль.
Я поднялся и увидел, как Галтьер и Натали, выйдя из джунглей, остановились. Они праздно любовались обнаженным телом Лауры.
- Я ревную, - пошутил Галтьер.
Лаура присела, ее платье опустилось, но бедра остались обнаженными. Таким же шутливым тоном она заметила:
- Из-за того, что я отняла у вас Николаса?
Натали живо отреагировала. Блеск одобрения вспыхнул в ее глазах. Она по очереди указала на Галтьера и меня и с надеждой спросила:
- Ага? Значит, вы двое?..
Галтьер громко рассмеялся, притворившись, что тщательно обдумывает ответ, чтобы разрядить создавшуюся ситуацию.
Мы с ним просто добрые друзья, - лицемерно сказал он.
Лаура не могла упустить возможности. Она педантично воспроизвела его профессорский менторский тон:
- Дружба и любовь в сущности одно и то же, - процитировала она его же слова.
Из темноты раздался раздраженный голос:
- И не надоело вам еще спорить на одну и ту же тему?
Это был Олсен собственной персоной, но на этот раз он появился вместе с полинезийцем, которого я не видел после той знаменитой лекции. Арава был облачен в традиционный костюм.
Вскоре к ним присоединился и Ланс. Я не знаю, сколько было в тот вечер праздношатающихся весельчаков - сотня или тысяча, - но они постоянно встречались на моем пути.
Это правда, что павлины почитаются среди мара как священные существа? - с интересом спросил Ланс.
Галтьер раздраженно ответил:
- У мара нет богов.
Эта теологическая тайна возбудила любопытство основателя института.
- И они не имеют даже демонов? - настойчиво спросил он.
Но Галтьер проигнорировал этот вопрос и долго поцеловал в губы свою жену прямо на глазах у Олсена, который был обескуражен таким бесцеремонным поведением.
Когда Натали освободилась, Лаура снова вернулась к разговору:
- Так как же насчет мара?
- Они не знают, что с ними произойдет в ближайший год. Их будущее не вытекает из прошлой жизни, - ответила Натали.
- Я уже как-то говорила, что, возможно, мара просто дикари, - рассуждала Лаура (я и не подозревал, что этот вопрос так волнует ее). - Я говорю об этом без осуждения, даже наоборот.
К Галтьеру внезапно вернулся его добродушный юмор, и он самодовольно произнес очередной афоризм:
- Дикари имеют богов, которые учат их всему.
Было очевидно, кому предназначалась эта остроумная реплика: он бросил на Ланса любопытный взгляд, как бы приглашая основателя института продолжить диспут. Но лицо Ланса изображало недоумение, и этот его лукавый юмор произвел на меня сильное впечатление.
Серьезным тоном Лаура заметила Галтьеру:
- Так как вы не знаете ни того, что происходит в душах у мара при рождении нового Солнца, ни того, что делает их счастливыми, ни того, что происходит с ними впоследствии, профессор Морган, почему бы вам не вернуться в Эммель и не попытаться лично выяснить, как все это происходит?
Галтьер отстранился от Натали, наклонился вперед и пожал плечами:
- Как раз это я и собираюсь сделать. Но мне нужны для этого деньги.
Я с мольбой, внезапно даже для самого себя, обратился к Галтьеру:
Возьмите меня с собой, я сниму на кинопленку всю церемонию и ее участников!
Олсен высокомерно уставился на меня.
- Вам не разрешат снимать там фильм, - предупредил он.
Галтьер усмехнулся и кивнул в сторону полинезийца, который явно прислушивался к разговору, но никак не выразил своего мнения.
- А как насчет Аравы? - недоверчиво. Спросил этнограф. - Как он ухитрился снять свои уникальные фотографии церемоний?
- Что ж, - сказал Ланс, будто этот обмен мнениями подсказал ему решение проблемы. - Я знаю, что нужно делать! Джентльмены, мы должны обратиться за советом к нашим дамам. Как они скажут, так и будет.
Он повернулся к Натали, потом к Лауре и кивнул своей огромной лохматой головой, как бы спрашивая согласия. Но они молчали. Мне показалось, что Ланс потерял нить размышлений, слишком пристально разглядывая голые ноги Лауры. Но он продолжал:
- Итак, мы только что услышали весьма уместное предложение Лауры. А замечание нашего юного коллеги сводится к следующему: "Хватит философствовать, дорогие друзья, давайте вести себя как ученые".
Он осмотрел присутствующих, как бы желая удостовериться, что его внимательно слушают, и был удовлетворен. За одним исключением.
- Эрлинг! - осуждающе сказал он. - Почему ты не хочешь отправиться со своим другом Галтьером на поиски своих любимых мара? Возможно, они помогут тебе избавиться от хандры.
Галтьер довольно холодно воспринял эту идею, спокойно продолжая ласкать жену. На этот раз его рука находилась в нижней части ее тела, а другая, с деревянным талисманом, между грудей Натали. Олсен сквозь зубы пробурчал Лансу:
- Возможно. Но не забывайте, у меня есть обязанности перед моей паствой.
- Прекрасно, - сказал Ланс. - В таком случае, пошлите вместо себя дочь. Она хорошо подготовлена, и ее не так-то просто одурачить. Она проследит за Морганом!
Чопорная, натянутая улыбка Олсена явно подразумевала, что подобное предложение даже не пришло ему в голову. Что касается меня, то я не в силах был сдержать своих чувств, хотя стоило придержать язык. Совершенно непроизвольно я воскликнул:
- Чудесная идея!
Олсен сделал вид, что не изменил своего мнения от моего нетактичного вмешательства. Он посмотрел на меня и будто увидел впервые, в его глазах я прочел интерес. Удивило ли его мое присутствие? Или он воспринял мое вмешательство как невоздержанность? Подумал ли он обо мне как о безответственном человеке, которого вообще не стоило принимать во внимание? Или моя непосредственность понравилась ему? Как бы то ни было, я предложил Натали:
- Вы также могли бы присоединиться к нашей компании.
Казалось, она была больше тронута моей заботой, чем убеждена в осуществимости такого проекта. Но она ошибалась: я увидел, что Ланс воспринял наш план серьезно. У Олсена же презрительное безразличие сменилось беспокойством, и он резко возразил:
- Прошу прощения, но фонды института Ланса на проведение полевых работ в настоящее время исчерпаны. Невозможно за такой короткий отрезок времени обеспечить средствами новый проект.
Если первый его тезис был верным, то второй бессмысленным. Так как денежные средства находились в распоряжении Ланса, то последнее замечание Олсена подрывало его авторитет.
Мы в этот день торжествовали победу! И Хьюго Ланс подтвердил это.
- Деньги - моя забота, - сказал он. - За работу, друзья мои, идея этой экспедиции пришлась мне по душе!