- Хорошо. А вот, кстати, скажи мне… А ты бы ребенка еще одного хотела родить?
- От Ильи?
- От Ильи, не от Ильи - не принципиально… - Он взглянул на меня. - Или это для женщины принципиально?
. - Знаешь, наверное, бывает по-разному. Иногда женщина просто хочет ребенка. А иногда - конкретно от какого-то мужчины. Чтобы был похож на него. А я… Не знаю, сейчас от Ильи - еще одного ребенка… Я не думала.
- А он? - быстро спросил Каштанчик, записав тем не менее мой невнятный ответ.
- Он? Говорил как-то, что еще бы двоих или троих не прочь… Чтобы была большая американская семья… Ну, как положено, знаешь, - много детей, три машины, большой дом в Калифорнии…
- Он хочет уехать?
- Да нет, конечно. Хотя кто знает… Я думаю, ему просто нравятся американские сказочные фильмы, где совершенно удовлетворенный папа, обвешанный покупками, входит в дом, а ему навстречу бегут пятеро веселых детишек. И красивая молодая жена держит на руках шестого, полугодовалого. Илья просто ищет счастья и гармонии. Всегда и всю свою жизнь… И никак не может найти ни того, ни другого…
Слушай, Коростылева. - Левка перестал стучать по клавишам и слушал меня с интересом. - А почему ты так мне и не сказала ни разу - а ты-то чего хочешь? Что ищешь ты? Он да он… Кочкин… или как его… Коркин, извини. А ты хочешь большой семьи? Или много денег? Или пятерых детей? Или любви? Или, допустим, - объехать весь свет?
- Честно? - Я не знала, стоит ли говорить об этом Левке. - Я хочу, чтобы Ваня весной не болел аллергией, чтобы я получала за свои дизайн-проекты больше денег и… Ну, да, наверное… - Я вздохнула.
- И еще чего-то романтического, да? При свечах?
Я засмеялась:
- Да ладно! Без свечей. Но я не могу уже влюбиться, мне так кажется… Так влюбиться, чтобы, знаешь, голова пошла кругом…
- И хорошо! - засмеялся Левка. - Ты ж за рулем! Да еще машина у тебя неслабая… Если у водителя такой коровенции голова пойдет кругом - кричи караул… В общем, ясно. Дети - карьера - любовь. Ничего сверхъестественного. Нормальный пучок интересов продвинутой девушки твоего возраста. Так… - Левка опять что-то записал. - Видишь, приходится работать психологом… по совместительству… А я это пока не очень умею… Ну что, в принципе, почти готово, сейчас компьютер все проработает, в программку втиснет твои запросы… Могла бы и не так скромно…
- Так у тебя же не центр исполнения желаний, а бюро прогнозов, правильно?
- Ну, в общем, да… - Левка почесал нос, и я заметила у него неяркие веснушки по обеим сторонам переносицы.
- Лёв, а почему ты до сих пор не женился? - неожиданно для себя самой спросила я.
- Ты же не пошла со мной в театр в пятом классе, - улыбнулся Левка. - Вот я тогда в любви и разочаровался. Понял, что ближе мамы никого у меня нет и не будет.
- Он жива, Лёв? - негромко спросила я.
Он покачал головой.
- Нет. Заболела два года назад и… прямо сгорела на глазах…
- Прости, пожалуйста…
- Да нет, ничего. Я Нельку тогда купил, на охоту с ней пытался ходить… А не женился… Да вот - поверишь? - не успел как-то. Так все быстро в жизни, оказывается, происходит… Помнишь, какой долгой казалась жизнь лет в шестнадцать? А потом все быстрее и быстрее стало… У меня ощущение, что я физтех только в прошлом году закончил. Я считаю время не по годам, а по тому, что придумал, сделал. Знаешь, защищался, кучу лишнего приходилось делать, читать, рефераты какие-то готовить. Потом придумал вот эту программу, докторскую защищал, статьи, книжки писал… Третья сейчас выходит…
Я вдруг подумала - а не зря ли я его про женитьбу спросила? Может, Левка совсем по другой части? Так у него все мило, гладко, так по-девичьи трогательно и невинно… Собачка да книжки… Он увидел мой взгляд:
- А-а-а… Конечно, думаешь, все ли у меня в порядке? Все в порядке…
- Да нет, я не о том. Просто сейчас много мужчин, особенно симпатичных, которые любят друг друга, а не женщин…
Левка нахмурился, а я засмеялась:
- Почему нормальные мужчины так обижаются, если их подозревают в нетрадиционности? Ну, прости, я поняла, что ошиблась. Просто очень у тебя сказочный рассказ про жизнь получился. Или я уже совсем что-то… - Я взглянула на часы. - Может, мы уже посмотрим мои… версии, или как ты их называешь?
- Да, практически все готово. Только это будет на большом экране. Садись вот так, бери сама мышку… Сейчас… Когда появятся картинки, щелкай на любую - произвольно, или на ту, которая тебе чем-то нравится. Они будут почти одинаковыми, ты увидишь. Почти… И хочешь, вот еще для спецэффекта… я купил недавно… Надень стереоскопические очки… Совсем по-настоящему будет… Прочувствуешь все…
Я с некоторой опаской - не люблю ничего надевать ни на голову, ни на лицо - надела большие тяжеловатые очки, закрывающие обозрение с боков, сверху и снизу. Кочкам были приделаны короткие проводки, похожие на антенны. Теперь я видела только экран. На нем появилась моя фотография. И я точно знала, что у меня такой фотографии не было!..
- Лёв, а как ты это сделал… - Я хотела повернуться к нему, но он опередил меня:
- Головой только не верти, закружится.
Я кивнула. В это время фотография стала уменьшаться и повторилась на моих глазах семь раз. Два раза по три в строчку и еще одна отдельно.
Я присмотрелась внимательно. Это была одна и та же фотография. Я стояла вполоборота к снимавшему и смотрела в окно. Разглядеть выражение моего лица возможности не было. Я что-то держала в руках, прижимая это к себе, или же просто обнимала себя руками… Я стала вглядываться. Мне показалось, что я разглядела голову ребенка. Ничего себе!.. На соседней фотографии, изображение было четче. Нет. Нет, конечно, это не ребенок. Это… это кошка. И, похоже, игрушечная… И я улыбаюсь, точно… Хотя нет! Вдруг я увидела очень четко, что лицо мое перерезает ужасный шрам, из-за него мне и показалось, что я улыбаюсь… Ужас! Я перевела взгляд на самую первую фотографию. Да нет же, нет никакого шрама. Он только на той, на шестой, кажется, фотографии… Не буду ее ни за что открывать… Я быстро щелкнула мышкой по первой.
И тут же услышала детский плач где-то рядом. Я не успела обернуться, потому что внизу, под окном, в которое я смотрела, появился Ваня. Он так вырос… Ваня шел, размахивая огромным рюкзаком с учебниками и привязанными к нему за оранжевые шнурки кроссовками, и с удовольствием сшибал рюкзаком посаженные по бордюру тюльпаны.
- Ваня! - закричала я.
Я прекрасно услышала свой голос. И увидела, как Ваня, повернув ко мне голову, скорчил страшную рожу и показал мне кулак. Ну надо же… Я тоже показала ему кулак и быстро пошла в другую комнату, где плакал малыш.
Я точно знала, что кроватка стоит слева от двери. Да, конечно. Только я никогда не видела эту комнату… Хотя вот знакомая люстра, детская, с шариками… Она же висела в старой Ваниной комнате! Он, еще маленький, все пытался снять с нее шарики: ставил книжку на книжку и тянулся кверху. Я взяла малыша на руки и в то же мгновение поняла, что это - мальчик, и зовут его Илюша. Увидев меня, малыш плакать перестал и головкой ткнулся в мою грудь. Да, его же пора кормить… Я смотрела, как малыш чмокает губками, и знала, что сейчас что-то произойдет. И точно - входная дверь с громким стуком распахнулась, и в квартиру ввалился совершенно пьяный Коркин.
- Плесень! - заорал он с прохода. - Ты где там прячешься?
Я вышла в прихожую с маленьким Илюшей на руках.
- Илья! Ты что так… - Я увидела, что он совершенно грязный. Роскошное черное пальто было вымазано чем-то светлым и очень неприятным…
- Что?! Ты еще спрашиваешь? Ты, белковая плесень! Что ты стоишь, смотришь? Да я повешусь с тобой! Понимаешь? Повешусь! Вот так! - Он передавил себе горло рукой и захрипел, показывая, как он будет вешаться.
Стенки вокруг него, вероятно, закачались, и он, растерянно озираясь, стал хвататься за них руками, пока наконец не упал лицом на телефонный столик. Как это часто бывает с пьяными, лицо у него совершенно не пострадало, а новый многофункциональный телефон при этом разбился вдребезги. Услышав крик, малыш снова начал плакать. Коркин, не глядя, нашарил рядом с собой беспроводную трубку и кинул ею в меня. Я успела увернуться. И щелкнуть мышкой. Картинка застыла.
- Фу-у… - Я перевела дух и сняла очки. - Левка… Ужас какой… Зачем ты это сделал?
- А что там было? - с любопытством спросил Левка.
- Как? Ты что, не видел? Экран-то один. Вот, перед тобой висит…
- Экран-то один… - засмеялся Левка. - Ладно, смотри дальше.
Я навела курсор на следующую фотографию. Теперь я уже точно видела, что они совсем разные… Почему же вначале изображения показались мне похожими? Или они не сразу стали разными? Ну конечно, вот этой вообще не было… Я тоже стою вполоборота, как на первой, но смотрю вовсе не в окно, а на море. Я быстро щелкнула по ней мышью.
Ваня закричал мне из моря:
- Мам, сколько можно там стоять? Ты обещала сплавать со мной за буйки!
- Сейчас, Ванюша… - Я потрогала воду ногой. Как он сидит в такой холодине, ни за что не зайду…
- Боишься? - Кто-то подошел сзади и обнял меня за плечи. Я ощутила знакомый запах старинного одеколона "Фаренгейт" и обернулась. Это же Кирилл Сергеевич, мой муж… Куда-то подевался его живот, но залысины стали больше, хотя при загорелой коже они не так ужасно смотрятся… Ему вообще идет загар. И, пожалуй, непривычно короткая стрижка тоже. - Хочешь, я на руках тебя занесу?
- Не надо, - ответила я и, освободившись от его рук, стала входить в воду. Кошмар, как холодно, никогда не войду, больше не сделаю ни шагу мне просто плохо от такой ледяной воды… Как же все эти люди плавают и смеются?