Мудрый, но совсем еще молодой Мкртич Первый, властелин земли Аштарат, принял их удивительно радушно. Столы ломились от яств. А когда в долгой приветственной речи царевич Мансур упомянул, что царь Омар желает, чтобы сыновья продолжили курс наук под руководством мудрого Георгия, радость властелина просто превзошла все границы. Ибо маленькая гордая страна Аштарат славилась и своей древней культурой, и удивительным хранилищем знаний, что сберегало свитки, клинописные таблички и книги долгую тысячу лет, и… школой мудреца Георгия.
– Мы рады тому, что наш далекий родственник, царь земли Ал-Лат, решил именно нашему мудрецу Георгию доверить воспитание своего сына. Это великая честь для нашей страны. И, надеюсь, гости ни одного дня не будут разочарованы тем, что именно здесь им предстоит завершить свое образование, что именно под руководством нашего мудреца они овладеют знаниями, необходимыми для мудрого и справедливого управления страной и народом…
Царевич Мансур, склонившись к Саиду, спросил вполголоса:
– Я не припоминаю, чтобы царский дом страны Аштарат состоял с нами в родстве. Почему же этот властитель называет нашего отца своим родственником?
– Мансур, тебе ли не знать, что все властители считают себя родственниками уже только потому, что они управляют странами и на них лежит равная ответственность…
– О Аллах, Валид, скажи мне, есть ли хоть что-нибудь, что тебе не известно?
– Увы, брат, такого еще очень много… Например, есть ли предел твоему невежеству…
Царевич задохнулся от возмущения, а Саид прошептал младшему брату на ухо:
– Осторожнее, малыш. Наш царственный братец очень недолго терпит обиду. И я, увы, не всегда буду рядом, чтобы тебя защитить.
– Прости меня, добрый мой брат. Но я предвижу, что наступит такой день, когда наш царевич Мансур подставит подножку тебе, чтобы потом расправиться и со мной. Ибо, поверь мне, цель его – не науки и знания. Он отправился в это путешествие с какой-то иной целью. И опасаюсь я, что наши с тобой жизни могут стать мелкой разменной монеткой в тот миг, когда царевич своего все же достигнет!
– Это очень страшные слова, брат! Мне бы не хотелось, чтобы ты оказался прав.
– Аллах милосердный, Саид! Мне этого хотелось бы еще меньше. Но чем дольше я смотрю на Мансура, тем менее вижу в нем брата и все более – коварного и лицемерного царедворца-интригана.
Братья тихо переговаривались, а вокруг шумел пир. Такие пиры очень любил молодой Мкртич Первый. Гости вкушали острые как огонь яства, запивая неземным нектаром. Перед ними танцевали немыслимой красоты девушки… В глазах путешественников начало рябить от этого буйства красок, запахов и звуков. Первым не выдержал Валид.
Он, низко поклонившись, учтиво поблагодарил властителя за прием и попросил разрешения удалиться, ибо завтра предстоит дорога в долину, а позади остался тяжелый конный переход.
Царь Мкртич гулко рассмеялся:
– Мальчик мой! Я рад тому, что моим гостям хорошо! Но за столом вы не пленники. И можете поступать так, как вам хочется. Мое гостеприимство не знает границ. Оно настигнет вас и в опочивальнях, и в конюшнях, и даже в далекой долине, куда вы держите путь.
Валид, поклонившись еще раз, удалился, не придав, впрочем, значения последним словам властелина. Но оказалось, что роскошным пиром царь Мкртич не ограничился.
В своих покоях Валид с удивлением рассматривал щедро накрытый стол, богато застланное ложе и… юную красавицу, чье изумительное тело прикрывали полупрозрачные шелка.
– Кто ты, прекраснейшая? – с удивлением спросил юноша.
– Да сохранит тебя судьба, о путник, – проговорила девушка, не отвечая на вопрос Валида. – Сегодня я буду согревать твое ложе. Царь Мкртич щедр и заботлив. Он не может позволить, чтобы гости печалились в одиночестве.
– Но если я просто хочу спать?
– Значит, ты уснешь. А я буду стеречь твой сон.
Но как же мог Валид сохранить трезвую голову и просто лечь спать, если рядом с ним была прекрасная девушка? Как мог он забыться, если ее руки оказались легки и нежны, а ее уста так прекрасны и доступны? И потому юноша отдался во власть гостеприимства царя Мкртича, более ни о чем не думая.
– Закрой глаза, прекрасный юноша. Позволь мне доставить тебе несколько минут наслаждения.
– О нет, прекраснейшая! Ни за какие богатства мира я не закрою глаз! Видеть тебя, видеть то, что ты делаешь, – не меньшая радость, чем просто ощущать своим телом твои ласки…
– О льстец… Ты столь юн… И уже столь умел в речах…
– Аллах милосердный! Я и не думал тебе льстить… Ты так прекрасна, что даже просто любоваться тобой – уже удовольствие.
Девушка усмехнулась и, словно слыша только ей ведомую музыку, пританцовывая, обошла вокруг ложа. Валид следил за ней как завороженный. И потому, вероятно, не заметил, как лишился чалмы, перевязи с саблей и праздничного, расшитого золотом кафтана. Лишь ощутив на теле прикосновение прохладного воздуха опочивальни, Валид пришел в себя.
– Будет ли мне позволено спросить тебя, волшебница, о твоем имени? Или ты даришь ласки лишь тогда, когда остаешься незнакомкой?
– Добрый юноша, меня матушка назвала Лейлой. Я родом из страны Ал-Лат, где, как мне известно, родился и ты.
– Но как же ты оказалась так далеко от дома?
– Я дома, юноша. Мой дом уже много лет здесь – ибо мои родители, да хранят их боги всех стран, приняли приглашение царя Мкртича и приехали в его страну. Ведь мой отец – удивительный мастер… А матушка, о, моя матушка – самая прекрасная, самая заботливая и самая лучшая женщина в мире…
– Но ты же наложница во дворце царя?
– Нет, незнакомый юноша, я не наложница… Я… – И тут впервые певучая речь Лейлы смолкла. Валиду было ясно, что девушка пытается вспомнить какое-то слово. Но сделать этого не может.
– Аллах милосердный, Лейла, да пусть ты будешь хоть… хоть стражем главной пушки! Мне хочется лишь одного – чтобы в этот час ты меня не покинула!
Девушка рассмеялась.
– Да будет так. Хотя сейчас я бы согласилась с тобой. Да, я страж. Страж твоего покоя, о юноша, что все еще скрывает свое имя.
– Нет, скрывать мне нечего. Зовусь я Валидом, я младший сын царя Омара и его любимой наложницы, Ясмин, да будет жива о ней память в веках!..
– Так ты наследник престола? – удивилась Лейла. – Наследник, но ведешь себя как благовоспитанный и разумный человек.
– Нет, красавица, я не наследник. Долго объяснять, но я лишь младший сын, которому была дарована жизнь. И который, скажу тебе честно, ни о каком престоле не мечтает. Ибо мир так огромен и интересен, что тратить свои быстротекущие дни на скучные повеления и интриги недостойно разумного человека…
– Мудрый юноша… Но что вы делаете здесь, в царстве Мкртича?
– Именно то, что должен делать истинно разумный человек. Мы держим путь в школу мудреца Георгия, дабы стать по-настоящему образованными людьми. Во славу Аллаха милосердного и нашей прекрасной страны…
Пока Валид произносил свои речи, девушка не сидела без дела. Замолчав, юноша заметил, что и узорный кушак, которым он был опоясан по древнему обычаю семь раз, покоится рядом с перевязью, парадные башмаки, шитые мелким жемчугом, прячутся под пологами ложа, а его тело защищают лишь шелковые шаровары.
– Красивое тело, учтивые речи, мудрый разум… Тебе, юноша, дарована будет интересная жизнь…
– Благодарю тебя, красавица. Но что ты сделала с моей одеждой?
– То, что должна была сделать. Чтобы насладиться вечером и потом забыться сном, тебе не нужны ни сабля, ни башмаки…
– А что мне нужно, чтобы насладиться тобой? – Как бы ни был мудр Валид, но он был лишь юношей с горячей кровью. Потому и нежные пальчики, что легко касались его, заставили забыть и об учтивости, и о мудрости, и о похвальной осторожности.
– О Валид, для этого тебе нужно лишь слушать свои желания. Ну… и, быть может, чуточку желания мои…
– Волшебница, – пробормотал Валид, привлекая к себе девушку и прижимаясь к ее устам первым поцелуем.
Да, мудрый Валид не спешил познать женщину, изучая великое искусство любви лишь по древним и новым трактатам. Да, быть может, семнадцатилетнему юноше не пристало гордиться этим. Но Валид был убежден, что познать женщину, не познав ее душу, – это недостойно настоящего мужчины. Ибо слияние тел есть не способ возвыситься, не способ насладиться, а есть лишь проявление высокого и прекрасного чувства, имя которому любовь.
Быть может, был этот поцелуй и неумелым, но искренним. И Лейла, да вознаградит ее Аллах милосердный, прекрасно это поняла. Она ответила на это касание губ нежно и ласково. А потом показала юноше, как еще могут припасть уста к устам.
Валид был замечательным учеником, запоминая все с первого раза. И благородное искусство любви тоже не стало исключением. Новый поцелуй, конечно, выдавал его пылкую страсть, но был уже и прекрасен и умел.
Лейла позволила ему взять себя за плечи, притянуть к себе. Но когда перед юношей предстала удивительно трудная задача в виде девичьего одеяния, она вновь тихо рассмеялась.
– Мне придется показать тебе множество хитростей. Вот смотри, в нашей стране этот жилет девушки затягивают шнуром. И распустить шнур надо так…
Руки Лейлы скользили по одеянию, словно она ласкала себя. Вот упал узкий жилет, за ним последовала яркая юбка. И, наконец, изумительное тело появилось во всей красе. Валид смог найти в себе силы подняться с ложа и обнять Лейлу, наслаждаясь каждым мигом прикосновения к нежной коже. Его руки, поначалу такие несмелые, теперь гладили плечи, грудь, живот девушки.