Мара висит
Насилу вытянув подругу из страшного тоннеля, ведущего в подземелье, Эмма уводит её назад как можно дальше от этого места. Она до сих пор держит Мару за руку, хотя та уже и не противится ей. Но не проходит и минуты, как пальцы её вновь выскальзывают из ладони Эммы.
- Подожди меня здесь, - говорит ей Мара, останавливаясь.
- Чего ещё?
Мара снимает с плеча чёрную сумку и передаёт её подруге.
- Постой здесь, пока я схожу тут…ну, - показывает она на кустики.
Эмма понимающе кивает ей, и Мара поднимается на вал.
- Только не сбеги от меня, как в прошлый раз, - предостерегает её Эмма.
- Ладно, - обещает ей сверху Мара.
Эмма стоит, озираясь по сторонам. Неожиданно слева она слышит приближающееся шарканье ног по гравию. Кто-то направляется сюда по Бастионному шляху, невидимый за поворотом.
Эмма напряжённо смотрит в ту сторону. Но в последний момент неизвестный вдруг останавливается, словно прячась за деревом. Постояв там какое-то время, он почему-то поворачивает назад. Эмма слышит теперь удаляющееся шарканье ног по гравию.
- Мара! - кричит Эмма.
Никто ей не отзывается. У Эммы лопается терпение, и она взбирается на вал. Подойдя к тем кустикам, за которыми скрылась Мария, она видит, что никого там нет и в помине.
- Мара! - зовёт она, - ты где? Что опять за шуточки?
Эмма идёт по гребню вала дальше и неожиданно замечает Мару внизу. Та висит спиной к ней на верёвке, привязанной к дереву. По-видимому, она повесилась совсем недавно, потому что её повисшее тело раскачивается с большой амплитудой.
Эмма смотрит и не знает, что делать.
- Люди! - кричит она.
Но никого из людей нет поблизости. Даже идиотского смеха наркоманов больше не слышно. Эмма срывается вниз с вала, добегает до Мары, повисшей в метре от земли, и зачем-то начинает тянуть её за ноги, не понимая, что таким образом она ещё сильнее затягивает петлю.
Но, как ни странно, ей почему-то легко удаётся стянуть её на землю. Мара валится на неё, и они обе падают.
- Ты чё, с ума сошла? Ненормальная!
Возмущённое лицо внезапно ожившей Мары возвышается над Эммой.
- Это я ненормальная? - недоумевает Эмма.
- А кто же? Ты зачем меня за ноги потащила? - в глазах Мары пляшут бесенята. - Я же на тарзанке каталась.
Она весело хохочет. Эмма озадаченно смотрит вверх, и точно: вверху болтается тарзанка. Они поднимаются с земли и отряхиваются.
- Как можно так шутить?
- Я и не думала шутить. Я всегда здесь на тарзанке катаюсь. А ты чего подумала?
- Я даже подумать ничего не успела. Ты меня чуть до инфаркта не довела!
- Инфарктов у малолеток не бывает.
- Но твоя голова ведь была в петле.
- Это тебе так показалось.
- Да тебя за такие шутки убить мало!
- Ты же только что меня спасла! - смеётся Мара.
- Она ещё и ржёт! Ну вы, готессы, и странные, - качает головой Эмма.
Одержимая бесом
Они спускаются в Ведьмин яр.
- Опа, - неожиданно замирает Мара, - опять кто-то в чёрном идёт.
- Кто? - спрашивает Эмма и тут же испуганно замолкает, заметив вдалеке на дорожке высокого чернобородого мужчину в чёрном плаще до пят.
Девушки мигом приседают за оказавшимся рядом поваленным деревом. Присев на корточки, они прислоняются спиной к шершавой коре мертвого дуба и с замиранием сердца прислушиваются к приближающимся шагам на дорожке.
Неожиданно шаги смолкают. Эмма и Мара обеспокоенно поворачивают голову направо, потом налево - никого. Эмма встревожено смотрит затем на Мару, та недоумённо пожимает плечами.
Не решаясь привстать и посмотреть, где же тот мужчина, Эмма на всякий случай поднимает глаза кверху, и сердце уходит у неё в пятки: прямо над ней сверху нависает черная борода.
- Девушки, извините, - обращается к ним мужчина.
- Что? - успевает спросить Эмма.
Понимая, что в таком положении разговаривать неудобно, чернобородый обходит поваленное дерево и заходит к ним справа. Девушки, не решаясь привстать, так и остаются зачем-то сидеть на корточках.
- Я, видимо, заблудился. Не подскажите, как выйти отсюда? - спрашивает их мужчина в чёрном плаще.
- Вон, по этой тропинке идите, - показывает рукой Мара. - Она и выведет вас из Ведьминого яра.
Видя, что мужчина с крестом на груди вполне адекватный, Эмма успокаивается. Но нервное напряжение после перенесённого стресса даёт о себе знать. Вынув из пачки сигарету, она небрежно засовывает её в свой очаровательный ротик и щёлкает зажигалкой.
Прикурив, Эмма затягивается с таким наслаждением, что кончик сигареты в одно мгновенье чуть ли не на целый сантиметр становится короче, тотчас превращаясь в пепел. Задержав во рту дым, она затем с видимым удовольствием выпускает его изо рта вверх. Целый шлейф сизого дыма.
- Из Ведьминого яра? - переспрашивает чернобородый.
- Да, - кивает Мара.
На Девичьей Горе всё видится иначе. Только здесь у многих впервые открываются глаза, и многое из того, что везде уже стало привычным, здесь кажется странным и неестественным.
Вот почему огонь и дым изо рта девушки кажется чернобородому таким же странным, как и Колумбу, который впервые увидел курящих индейцев в открытой им Америке. Вот почему джинсы и брюки девушек, такие привычные за пределами горы, кажутся ему здесь, на природе, столь же неприемлемыми для женского пола, как и в церкви.
Видимо, поэтому чернобородый на всякий случай спрашивает их:
- А вы, девушки сами, часом, не ведьмы?
- Ведьмы! - шутливо отвечает Эмма. - Здесь, на Девичьей, все девушки - ведьмы!
Но мужчина шуток не понимает.
- Ага, - прикусывает он губу, соображая, что делать дальше.
Он открывает саквояж и вынимает из него кропило и пластиковую бутылку.
- А вы что, поп? - спрашивает его Мара.
- Нет, я не поп, - отвечает чернобородый и опускает саквояж на землю.
- А кто? - спрашивает Эмма и так нервно затягивается сигаретой, что от неё не остаётся и половины.
Чернобородый не спеша откручивает бутылку, а затем обильно смачивает жидкостью кропило.
- Кто же вы тогда? - спрашивает Мара.
- Я инквизитор.
Испуганно подавшись назад, девушки ударяются затылками о ствол дерева. Довольный произведённым эффектом, инквизитор так же неторопливо закручивает бутылку.
- Дядечка, вы чего? - испуганно произносит Эмма.
- Значит, говорите, ведьмы?
- Да нет, мы - не ведьмы, я просто так сказала, - тараторит Эмма, - я пошутила.
- А чего это ты вдруг так… всполошилась?
- Ничего. Я просто… - вращает Эмма своими огромными глазами, - говорю вам, мы - не ведьмы!
- А если и так, то чего вам бояться… святой воды? - слегка встряхивает он кропило.
- Да не ведьмы мы! - чуть ли не кричит Эмма. - Вы чё, совсем, блин, уже? Какая я ведьма?
- Тогда перекрестись! - советует ей инквизитор.
Держа сигарету в руке, она наскоро и мелко крестится.
- Ты крещёная?
- Да.
- А разве так крестятся, с сигаретой в руке?
Эмма тут же суёт сигарету в зубы, и широко, показательно накладывает три пальца на чело, на грудь и на плечи.
- Ты православная?
- Да.
- В церковь ходишь?
- По праздникам.
- А ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то крестился там с сигаретой во рту?
Эмма передаёт сигарету подружке.
- Давай снова. Только встань. И крестись ниже, не на грудь, а на живот пальцы опускай.
Эмма вновь осеняет себя крестным знамением, теперь уже по всем правилам.
- И поклонись.
Эмма кланяется.
- Да, вижу теперь, что не ведьма. Но зато я вижу другое. В тебе сидит бес. Ты одержима бесом. Табак - ведь бесовское зелье. Это дьявольский "ладан", а сигарета твоя - "кадильница" темных сил. Нельзя творить молитву, выпуская дым, аки дракон. Он душит тебя этим дымом. Твоя душа задыхается. Твоему духу нечем дышать. Брось сигарету! - приказывает он Маре.
Мара мигом бросает тлеющий "бычок" на землю.
- А теперь смотри!
Он с размаху кропит "бычок", но тот, вместо того, чтобы потухнуть, неожиданно мгновенно вспыхивает огнём, будто облитый бензином.
- Видели? Видели, как горит он… этот дьявольский "ладан"… от простой "святой" водички?
Вновь взмахнув кропилом, он окропляет этой водичкой Эмму и скороговоркой читает заклинание:
- Заклинаю тя, дьявола, змея, Люцифера, князя тьмы Господом Иисусом Христом сыном Божиим и сыном Марииным, альфою и омегою, от сего часа и минуты, да изыди от сего места со всеми своими нечистыми бесами.
Эмму аж передёргивает всю от неожиданности.
- Вы чё? Чё за бред вообще?
Инквизитор опускает кропило и бутылку в саквояж, закрывает его, а затем вынимает из кармана коробок спичек.
- А сейчас увидим, как из тебя этот бес выйдет!
Эмма, унюхав на своей розовой кофточке резкий запах, чем-то напоминающий запах бензина, решает не дожидаться, пока инквизитор чиркнет спичкой, и стремглав кидается прочь от него.
Мгновенно зажженная спичка летит вслед за Эммой, но не достигает её.
- Куда ты, исчадие ада? Постой! - бросается за ней инквизитор.
- А портфель? - кричит ему Мара, отвлекая внимание. - Портфель забыли! Со своей водичкой.
Она хватает его раскрытый саквояж и бежит в другую сторону. Опомнившись, инквизитор меняет направление и бросается за ней, как волк, метнувшись за вторым зайцем.