Подъехав к квартире, он припарковался прямо возле запасного выхода у лестницы и чуть не оторвал дверь машины, выходя из нее. Он так быстро поднимался по лестнице, что волосы развевались у него за спиной, словно от ветра. Он быстро преодолел по две ступеньки за раз и влетел в квартиру, готовый кому-нибудь врезать.
Грэйди сидел на стуле около кухонной столешницы, куртка снята, рукава закатаны, на морде ясно читалось выражение я-сюда-лезть-не-собираюсь.
Мистер Д вышел из спальни посреди предложения:
–… не знаю, как они нашли…
– Кто накосячил? – сказал Лэш, оставив по ту сторону двери воющий ветер. – Мне важно только это. Кто был настолько туп, что не включил сигнализацию и скомпрометировал этот адрес? И если никто не сознается, ты, – он указал на Мистера Д, – будешь за все в ответе.
– Это не я. – Мистер Д вперился взглядом в своих людей. – Я тут уже два дня не появлялся.
Лессер, стоявший слева от него, поднял руки, но, что свойственно его породе, не сдаваясь, а потому что был готов к драке.
– Мой бумажник при мне и я ни с кем не говорил.
Все взгляды устремились к третьему убийце, которого происходящее стало раздражать.
– Какого черта? – Он потянулся к задним карманам, что превратилось в настоящее шоу. – Мой…
Он просунул руки глубже, будто это могло помочь. Пока он проверял каждый карман, имевшийся на его брюках, куртке и рубашке, на его лице сменились все выражения Трех бездельников[112]. Ублюдок ради "вот-видите" даже задницу представил бы всеобщему обозрению, если бы думал, что его бумажник вдруг каким-то образом окажется в толстой кишке.
– Где он? – спокойно спросил Лэш.
На тупоголового снизошло озарение:
– Мистер Н… тот козел. Мы поругались, потому что ему захотелось моей зелени. Мы подрались, и он, должно быть, спер у меня бумажник.
Мистер Д спокойно зашел к убийце за спину и ударил того по голове обухом своего Магнума. Из-за силы удара тот закружился, как пивная крышка, врезался в стену, и, сползая на дешевый коричневый ковер, оставил на белой стене черное пятно.
Грэйди подавился от удивления, как терьер, которому заехали газетой.
И тут позвонили в дверь. Все обернулись на звук, затем на Лэша.
Тот показал на Грэйди:
– Оставайся на месте. – Когда позвонили еще раз, он кивнул Мистеру Д. – Открой.
Отойдя от валявшегося убийцы, маленький техасец сунул пушку за пояс за спиной. И резко открыл дверь.
– Доставка "Домино", – произнес мужской голос, когда внутрь ворвался ветер. – О… черт, поберегись!
Началась комедия гребаных ошибок, какие можно увидеть только в кино, полном срабатывающих хлопушек. Сильный ветер подхватил коробку с пиццей, когда курьер вытащил ее из своей красной сумки с отделениями, и пепперони-с-чем-то-там полетела к Мистеру Д. Порядочный работник, летчик в фирменной кепке "Дом" ринулся вперед, чтобы поймать ее… и в итоге налетел на Мистера Д и ворвался в квартиру.
Лэш был готов поспорить, что персоналу "Домино" специально проговаривали никогда этого не делать, и не зря. Вломишься в чей-то дом, даже будучи героем, и обязательно наткнешься на нечто ужасное. Извращенное порно на ТВ. Жирную домохозяйку, разгуливающую в панталонах и без лифчика. Отвратительную хибару, в которой тараканов больше, чем людей.
Или на одного из немертвых, истекающего черной кровью из раны на голове.
Парень из Пиццы обязательно увидит все остальное. А, значит, Лэшу придется о нем позаботиться.
***
Проведя остаток ночи, блуждая по центру Колдвелла в поисках лессера для драки, Джон материализовался во дворе особняка Братства, рядом с машинами, припаркованными в стройном ряду. Кусачий ветер бил по плечам, – задира, пытающийся свалить его с ног. Но Джон выстоял перед натиском.
Симпат. Хекс была симпатом.
Пока разум пытался осознать открытие, рядом с ним материализовались Куин и Блэй. К их чести, никто не спросил, что произошло в ЗироСам. Но оба продолжали смотреть на него, словно он был мензуркой в научной лаборатории, будто ждали, что он вот-вот изменит цвет, покроется пеной или вытворит еще что-нибудь.
"Мне нужно немного пространства", показал он знаками, не встречаясь взглядом ни с кем из них.
– Без проблем, – ответил Куин.
Наступила пауза, и Джон ждал, что они зайдут в дом. Куин прокашлялся. Дважды.
Затем придушенным голосом сказал:
– Прости. Не хотел снова на тебя давить. Я…
Джон помотал головой и показал, "Секс ни при чем. Поэтому не волнуйся, окей?"
– Окей, – нахмурился Куин. – Да, конечно. Эээ… если что, мы рядом. Пошли, Блэй.
Блэй двинулся следом, парни поднялись по низким каменным ступенькам, и зашли в особняк.
Оставшись наконец в одиночестве, Джон понятия не имел, что делать или куда податься, но близилось утро, и поэтому, не считая быстрой прогулки по садам, выбор у него был невелик.
Боже, он сомневался, что вообще сможет зайти внутрь. Он чувствовал себя зараженным тем, что узнал.
Хекс была симпатом.
Ривендж знает? А еще кто-нибудь?
Он прекрасно понимал, что требовал от него закон. Им рассказали это на тренировках. Когда дело касается симпатов, ты либо докладываешь о них, чтобы тех депортировали, либо тебя обвиняют в соучастии. Все предельно ясно.
Вот только что тогда произойдет?
Да, чего тут думать. Хекс отошлют, как мусор в бак, и ее ждет отнюдь не радужный конец. Было ясно, что она полукровка. Он видел фотографии симпатов, и она совсем не похожа на тех высоких, тощих, противных сукиных детей. Поэтому велики шансы, что ее убьют в колонии, потому что, насколько ему было известно, симпаты, они как Глимера, когда дело доходит до дискриминации.
Не говоря уже о том, что им нравилось мучить тех, над кем они издеваются. И не на словах.
Какого черта он натворил…
Задрожав от холода, он зашел в дом и сразу поднялся по главной лестнице. Двери в кабинет были открыты, и он услышал голос Рофа, но не стал останавливаться, не желая встречи с королем. Он продолжил свой путь, завернув за угол в коридор со статуями.
Но он шел не к себе.
Джон остановился перед дверью в комнату Тора и помедлил, чтобы пригладить волосы. Был лишь один человек, с которым он хотел это обсудить, и он молился, чтобы на этот раз он хоть немного пришел в себя.
Ему нужна помощь. Очень нужна.
Джон тихо постучал.
Ответа не последовало. Он постучал снова.
Пока он ждал и ждал, то посмотрел на панели двери и вспомнил последние два раза, когда врывался в комнату без приглашения. Первый был летом, когда он завалился в спальню Кормии и нашел ее обнаженной и свернувшейся на боку, кровь стекала по ее бедрам. В результате? Он чертовски сильно избил Фьюри, и безосновательно, раз секс был по взаимному согласию.
Второй – сегодня, с Хекс. И посмотрите, в какой ситуации он оказался.
Джон постучал сильнее, так, что можно было поднять мертвеца из могилы.
Нет ответа. Даже хуже – вообще никаких звуков. Ни ТВ, ни душа, ни голосов.
Он сделал шаг назад, чтобы посмотреть, видно ли свечение из-под двери. Неа. Значит, Лэсситера там нет.
Медленно открывая дверь, он из-за страха с трудом сглотнул. В первую очередь он посмотрел на кровать, и, когда Тора там не оказалось, Джон запаниковал в открытую. Пробежав по восточному ковру, он ворвался в ванную, действительно ожидая найти Брата, растянувшегося в джакузи со вскрытыми венами.
Там тоже никого не было.
Странная, головокружительная надежда загорелась в его груди, когда он вернулся в холл. Посмотрев по сторонам, он решил начать со спальни Лэсситера.
Ответа не было, и, заглянув внутрь, он обнаружил лишь аккуратность и чистоту наряду с туманным запахом свежего воздуха.
Хорошо. Ангел должен быть с Тором.
Джон побежал к кабинету Рофа и, постучавшись об косяк, заглянул, бросив взгляд на длинный диван, кресла и каминную полку, к которой Братья любили прислоняться.
Роф взглянул на него из-за стола.
– Привет, сынок. Что такое?
Да, ничего. Знаешь. Просто… извини.
Джон бегом спустился по главной лестнице, зная, что если Тор решиться на первую вылазку в мир, то не станет раздувать из этого нечто грандиозное. Он, скорее, начал бы с чего-то простенького, пошел бы с ангелом поесть на кухне.
Внизу Джон спрыгнул на мозаичный пол фойе, и, услышав справа мужские голоса, заглянул в бильярдную комнату. Бутч склонился над столом, прицеливаясь к шару, Вишес стоял позади него, откалывая ехидные замечания. Широкий экран показывал И-эс-пи-эн[113], и лишь два толстых стакана были нетронуты, один с пивом, другой же с чем-то кристально-чистым, но не водой.
Тора здесь не было, но, с другой стороны, ему никогда особо не нравились игры. Кроме того, учитывая, как Бутч и Ви были поглощены друг другом, они не та компания, которую выберешь, пытаясь вновь сделать первые шаги в социальном мире.
Развернувшись, Джон пересек столовую, где на столе была накрыта Последняя Трапеза, и зашел в кухню, там он обнаружил… доджена, который готовил три вида соуса для пасты, доставал из печи итальянский хлеб, перемешивал салат и открывал бутылки красного вина, чтобы то подышало, и… никакого Тора.
Надежда исчезла из груди Джона, оставив позади неприятный ком.
Он подошел к Фритцу, необычному дворецкому, который поприветствовал его блестящей улыбкой на своем старом морщинистом лице:
– Здравствуйте, сэр, как поживаете?
"Слушай, ты видел…" показал Джон у своей груди, чтобы никто не видел.