Но время не повернуло назад.
Холодная клешня животного страха сжала мне сердце и уже не отпускала.
- Я провожу тебя, - тупо пробормотал я.
Ирка молча уходила от меня по тропинке.
Одним прыжком я догнал её, и мы пошли рядом.
- Дай руку, - виновато сказал я.
- Пошёл вон, мерзавец! - закричала она и повернулась ко мне лицом.
Я взглянул на неё и обмер. Слёзы ручьями текли по её щекам. Никогда в жизни я не видел такого страшного, заплаканного лица. Мне даже показалось, что передо мной не Ирка, а какая-то другая, незнакомая девушка, и что, вообще, всё это только кошмарный, фантастический сон. Кадры из фильма ужасов.
Больше я ничего ей не говорил. Не было нужных слов.
Когда я пытался идти с ней рядом, она ускоряла шаг.
Поэтому я просто молча шёл сзади. На полшага.
Я думал, что Ирка успокоится, когда мы подойдём к её дому.
Поговорим. Она перестанет плакать. Мы поцелуемся.
Действительно, ведь я так и не поцеловал её в губы.
Нужно исправить эту оплошность. А главное - успокоить.
Ведь всем девчонкам когда-то делают это в первый раз.
И все плачут. Так должно быть. Поплакала - и будет.
В следующий раз ей не будет так больно. Я обещаю.
Когда она теперь сможет прийти на свидание?
Я буду осторожен, а у неё случится оргазм…
Я готов был пообещать ей что угодно.
Лишь бы она перестала реветь.
Но нет.
Я ничего не сказал Ирке, ничего не пообещал.
Ей не нужны были мои трусливые и лживые обещания.
Всё также тихо подвывая, она отворила калитку и, не оборачиваясь, быстро прошла в тёмный двор.
- Ира! Подожди! Давай поговорим! - я хватался за соломинку.
Девушка словно не слышала моих призывных слов.
Открылась дверь и коридорном окне вспыхнул свет.
Свет вспыхнул, и все мои надежды погасли.
Мне почему-то снова подумалось, что это происходит не со мной.
Когда я пришёл домой, родители уже спали. Я тихонько юркнул в свою комнату, быстро разделся и улёгся в постель. Долго не мог заснуть. События минувшего вечера не давали мне покоя. Тамара меня предала - в это было трудно поверить. Но - факт… Я стал мужчиной, но как нехорошо это произошло. Что теперь будет? Хотелось спрятаться в лесу и жить в какой-нибудь тайной пещере. Одному. Чтобы никто не смог меня найти. Чтобы меня все забыли. Нет на свете такого человека и не было! Кто сделал Ирку Зоммер женщиной? Не знаю! Не я!
Не помню, как я уснул.
Мне приснилось, что я иду по длинному коридору и в самом его конце подхожу к большому зеркалу. Посмотрев в зеркало, я вздрогнул от неожиданности - вместо моего отражения на меня печально смотрела Тамара.
- Хорошо тебе с Толиком? - тихо спросил я.
- А тебе с Ирочкой? - печально ответила она.
- Я не люблю её, - сказал я.
- Зачем же ты сделал это?
- Что?
- Зачем ты её изнасиловал?
- Я её не насиловал.
- А как называется то, что ты сделал?
- Не знаю. Вдул… Опарафинил… - господи! Что я нёс!
- Тебя за это накажут.
- Никто меня не накажет, - мой голос задрожал.
- Жизнь накажет, - прошептала она.
- А тебя? - хриплым голосом спросил я.
- И меня, - Тамара отвела взгляд.
В тот же миг зеркало помутнело.
Тамара исчезла. Мне стало нехорошо.
Я размахнулся и изо всей силы треснул кулаком в центр зеркала.
Затем я снова пошёл по коридору.
Здесь меня ждали. Дверь открылась.
- Подпишите протокол, - сказал мужской голос.
- Какой ещё протокол? - воскликнул я, обернувшись.
- Молодой человек! Вы в прокуратуре, а не на рынке.
- В прокуратуре? - я смотрел и не видел перед собой никого.
- Да. На вас поступило заявление.
- Какое ещё заявление?!
От ужаса я проснулся.
Облегчение от осознания того, что всё это только сон было неописуемым. Наверное, с таким чувством возвращаются с того света, если такое возможно.
"Всё будет хорошо", - успокаивал я себя.
За окном осенний ветер трепал ветви грецкого ореха, и они шуршали, касаясь стены и крыши нашего дома.
Хмурое утро усугубляло моё тяжкое настроение.
Я вышел из своей комнаты и увидел огорчённое лицо моей матери.
"О, боже! Неужели уже всё известно?" - с ужасом подумалось мне.
- У нас неприятность, - печально сказала мать.
- Что? - с трудом выдавил я из себя.
- Ночью лопнуло бабушкино зеркало.
- Как это?
Я подошёл и посмотрел.
Действительно, зеркало, с помощью которого я общался с моей любимой, зеркало, которому я доверял все свои тайны, лопнуло так, словно кто-то бросил камень в его центральную часть.
Я зажмурился и вспомнил всё.
И Тамару, и обоих Толиков, и Ирку.
Мне не хотелось открывать глаза.
Я понял, что уж лучше бы я умер от любви.