Поскольку обе девушки оставались девственницами, то не понесли официального наказания по обвинению в преступлении против морали. Зато они были осуждены семейным судом. Вафу выдали замуж за человека, который был на много лет старше ее. Надя была утоплена. Такого жестокого наказания потребовал ее собственный отец, заявив, что честь семьи была опорочена бесстыдным поведением его младшей дочери. С казнью Нади утраченная честь семьи якобы будет восстановлена.
Потом мои мысли обратились к несчастному заточению лучшей подруги моей сестры Тахани. Самира была молодой женщиной, родители которой погибли в автомобильной катастрофе. Почувствовав грозившую ей опасность со стороны дяди, ставшего после смерти родителей ее официальным опекуном, она со своим возлюбленным сбежала в Соединенные Штаты. Трагедия произошла после того, как ему удалось хитростью заставить Самиру вернуться в Саудовскую Аравию. Рассвирепев из-за ее любовного романа, дядя выдал свою племянницу за нелюбимого человека. Когда же обнаружилось, что Самира уже не девушка, ее заключили в «женскую комнату», где она пребывала и в тот момент, когда разразился мой собственный кризис.
Еще до того, как книга была опубликована, я поняла, что ни одна из историй не покажется правдоподобной, если только читатели книги не сочтут отношение мужчин к женщинам варварским. Однако что-то подсказывало мне, что те, кто обладает подлинным знанием моей страны, ее обычаев и традиций, признают правду. Теперь же меня заботило, затронули ли трагические судьбы Нади и Самиры читательские сердца.
Память о злосчастных моих подругах и их печальной судьбе придала мне силы.
Все более приходя в негодование, я подумала, что те, кто желает свободы, не пожалели бы отдать ради нее свои жизни. Самое худшее уже случилось. Меня раскрыли. А что теперь?
Это был решающий момент. Почувствовав, что силы ко мне вернулись, я поднялась и повернулась к своим противникам лицом. Кровь воина, моего деда Абдула Азиза, закипела во мне. С детских лет я внушала людям наибольший страх тогда, когда мне грозила реальная опасность.
Моя отвага помогла мне принять твердое решение. Снова мысленно вернувшись в прошлое, я вспомнила лицо доброго человека, что предложил маленькой девочке сочные финики. У меня возникла шальная мысль. Ни минуты не колеблясь, посреди невероятного гама и шума я выкрикнула смелые слова:
– Отвезите меня к королю!
Крики прекратились. Не веря своим ушам, отец повторил мои слова:
– К королю?
Али нетерпеливо зацокал языком.
– Король не станет с тобой встречаться!
– Нет, станет! Отвезите меня к нему. Я хочу рассказать королю о причинах, побудивших меня написать эту книгу. Поведать ему о трагических судьбах женщин страны, которой он правит. Я признаюсь, но только королю.
Отец вопросительно посмотрел на меня, Али. Взгляды их встретились. Мне показалось, что я могу читать их мысли: «Всякой праведности должен быть предел».
– Я настаиваю на признании королю. – Этого короля я знала очень хорошо. Ему ненавистно противостояние. Но даже при этом он накажет меня за содеянное. Про себя я подумала, что мне понадобится кто-то посторонний, не имеющий отношения к Саудовской Аравии, чтобы сохранить память обо мне. Я сказала: – Но прежде, чем меня отведут к королю, я должна переговорить с кем-то из иностранной газеты, чтобы обнародовать мое имя. Раз уж мне суждено понести наказание, я не хочу оставаться безвестной. Пусть весь мир узнает о том, как поступают у меня в стране с теми, кто срывает покрывало с правды.
Считая, что должна поставить кого-то в известность о моем положении, я направилась к телефону на маленьком столике возле двери, ведущей в холл.