Глава 6
- Ага, и где это нас ночью носило, хотелось бы знать? - не преминула поинтересоваться Зоя, улыбкой встречая вернувшуюся поутру Джейн.
- Ну, я… Я… - Джейн, к своему крайнему неудовольствию, вдруг почувствовала, что безбожно краснеет.
- Да ладно, не смущайся. А выглядишь ты просто великолепно!
- Я и чувствую себя так же. Вся отдохнувшая, расслабленная…
- Отлично. А я могу поинтересоваться, кому это так повезло?
- Он художник. Том Хатчинс.
Улыбка тотчас слетела с губ Зои.
- Ох, Джейн! Только не с ним! Подыщи кого-нибудь другого, получше, чем этот воришка.
Джейн внезапно разозлилась:
- Что ты имеешь в виду?! Почему называешь его воришкой?
Зоя, однако, отвечать не спешила и продолжала месить тесто для очередного пирога.
- Мне он очень даже понравился… Он очень славный. Все так здорово получилось. Я вовсе не намерена в него влюбляться, Зоя. Мы намерены просто дарить друг другу радость, именно это и кажется мне восхитительным.
- Быстренько же ты запела по-другому! - Зоя так и ела Джейн глазами. - А ведь я помню, ты не раз заявляла, что принадлежишь к тем женщинам, которые живут по принципу: "Все - или ничего".
- Я и представить не могла, что встречу такого человека. А встретила, и мои взгляды переменились.
- Пусть бы и так, но это еще не основание, чтобы прыгать в постель к такой дряни, как этот Том. Если ты сейчас не остановишься, то в один прекрасный день просто возненавидишь себя. Право, Джейн, я даже и представить себе не могла…
Квартирантка в ответ горько усмехнулась:
- Но что такого в Томе, отчего ты так злишься?
- Боже, какая же ты все-таки дура, если сама ничего не видишь! И сержусь я именно потому, что люблю тебя, пойми ж ты наконец! Ты в опасности, но сама этого не видишь, не чувствуешь. Твоя рафинированная жизнь в течение многих лет привела к тому, то ты попросту не разбираешься в людях, не знаешь, что такое жизненные невзгоды.
- Уж мне ли не знать: муж меня бросил, у меня произошел нервный срыв…
- Да, но если бы у тебя было хоть чуточку больше жизненного опыта, ты не вляпалась бы так.
- Но ты не ответила на мой вопрос! Оставь в покое свой дурацкий пирог! - выкрикнула Джейн.
- Том бесчестен! Он вор, ворует вещи, и в основном у друзей.
- Это грубая клевета!
- Увы, это правда. Спроси любого. - В кухне повисла тяжелая тишина. Джейн была слишком шокирована услышанным, а Зоя вымещала всю свою злость на бедном тесте. - И кроме того, он употребляет наркотики, - добавила Зоя.
- Кто же сегодня не употребляет? И потом, это всего лишь марихуана, она безвредна.
- Из этих слов я могу сделать вывод, что ты совсем ничего не понимаешь, дражайшая. Одно цепляется за другое! Я уж не раз видела подобное.
- Ради Бога, Зоя, не учи меня жить!
- Обычно я никогда не вмешиваюсь в чужие дела. А сейчас если и пытаюсь это сделать, то лишь потому, что ты связалась с дерьмом и вором. Спорю, что ты вчера забила-таки "косячок"!
- Да, я пыхнула маленько, но более делать этого не собираюсь. Обещаю. - Она заметила, как при этих словах хозяйка несколько успокоилась. - Пожалуйста, Зоя, давай останемся друзьями. Понимаешь, дело в том, что этой ночью я впервые в жизни испытала оргазм! - В голосе Джейн послышалось восхищение.
- О, детка, ты просто накурилась, это всего лишь иллюзия, разве ты не поняла? Результат действия наркотика. Он бы не смог удовлетворить тебя.
- Я знаю, что говорю. Тем более что и раньше я пыталась заниматься любовью, предварительно выпив. Но ничего не происходило. А сейчас, этой ночью…
- Ой, прекрати, пожалуйста! Том не способен заниматься любовью, он способен только совокупляться.
- Может, ты заткнешься, а?! - не сдержалась Джейн. - Не пытайся разрушить мое счастье!
- Я вовсе и не пытаюсь, я всего лишь хочу предупредить тебя, Джейн: он старается использовать тебя, как использует всех остальных.
- Может, я тоже использую его, - защищаясь, ответила Джейн.
Зоя с убитым видом опустилась на стул. Несколько секунд она напряженно размышляла.
- Да, ты права, Джейн. Твое дело, как, где и с кем. - Она улыбнулась. - Больше не будем об этом. Но когда он сделает тебе больно и ты приползешь жаловаться, я так и скажу тебе: "А ведь я предупреждала". Так и скажу, уж можешь мне поверить.
Так и потекли недели: Зоя держала слово - имя Тома даже не упоминалось.
Счастье Джейн было всеохватным. Она чувствовала себя так, словно ей опять шестнадцать. Они находили радость в самом обыденном. Они ходили в парк, качались на качелях, и когда качели летели вниз, оба истошно визжали. На их крики как-то явился служащий парка: они с хохотом удрали прочь, радуясь, как дети. Они играли в салочки, и Джейн хохотала так, как не смеялась и в детстве. Они покупали копченую рыбу, чипсы и на ходу поедали все это, запивая красным вином. И, конечно же, они занимались любовью: то были долгие восхитительные часы, когда оба просто упивались друг другом. Джейн не очень-то старалась сдержать данное слово и изредка потягивала марихуану, что приводило ее в возбуждение и приносило потрясающее чувство свободы. Теперь Джейн в основном ночевала у Тома, в грязном домике на одной из окраинных улочек Кембриджа.
Том снимал его вместе с Бертой и четырьмя приятелями. Джейн, правда, испытывала некоторое неудобство оттого, что тут невозможно было уединиться, и как бы между прочим предложила Тому перебраться в квартирку поспокойнее.
Том несколько секунд раздумывал.
- Хорошо, - сказал он, - но с одним условием: ты не будешь изображать из себя заботливую женушку. Чтобы никаких фиксированных часов обеда-ужина, никаких сцен и вопросов: "Где ты шлялся?", чтобы никакой стирки моих грязных носков.
- Хорошо, дорогой, это я обещаю. - И она счастливо улыбнулась. В эту минуту Джейн готова была пообещать ему что угодно.
- Не называй меня "дорогим". Дурацкая привычка. Терпеть этого не могу!
Она вернулась в ньюхэмский дом и принялась собирать свои вещи. И тут на пороге появилась Зоя.
- Что это ты надумала?
- Да вот, собираюсь. Позднее хотела зайти, попрощаться с тобой.
- Но почему, Джейн?! Так здорово, что ты тут живешь!
- Видишь ли, мы с Томом решили поселиться вместе, а я знаю твое к нему отношение. Тебе вовсе не захочется видеть его в этой квартире.
Зоя застыла как вкопанная на пару секунд, а потом сказала:
- Ты абсолютно не права. Это твой дом, и ты можешь жить тут с кем заблагорассудится. И слова тебе не скажу. Я ведь пообещала и ни разу даже имени его не произнесла. Разве нет? Я готова и впредь держать слово.
- Правда? Значит, ты не против?! - Она заключила хозяйку в свои объятия. - О, это просто замечательно! Мне ведь совсем не хотелось уезжать отсюда. И потом, знаешь, Зоя, мне кажется, он в последнее время очень переменился. Может, придет время, и ты сменишь гнев на милость, - с надеждой в голосе произнесла Джейн.
- Может быть, Джейн. Ради тебя я, пожалуй, смогу относиться к нему с симпатией.
Джейн помчалась к Тому, радостно выложила ему приятную новость, затем помогла упаковать вещи и, торжествуя, повезла его к себе.
Глава 7
Одну из спален Том занял под свою студию, туда и сложил все свои картины, кисти и краски. Больше у него ничего не было. В первый вечер они только тем и занимались, что развешивали картины по стенкам, добродушно меж собой переругиваясь относительно того, как и где лучше всего повесить то или иное полотно. Джейн была в восторге: наконец-то у нее появился мужчина, о котором можно заботиться. Впервые усевшись за общий стол, они распили бутылочку хорошего вина.
- Давай условимся сразу, - сказала она и улыбнулась, берясь за рюмку. - Мы ставим крест на паршивых винах. Моя печень не в состоянии справляться с разного рода дерьмом.
- Пока это не коснется моего кармана, я решительно не буду возражать.
Том взял свою жестянку и принялся сворачивать "косячок": это уже сделалось для них своего рода ритуалом. Джейн старалась не думать о том, что в который уже раз нарушает некогда данное Зое слово. Она лишь торопила блаженный момент: ей так недоставало свободы, которая неизменно наступала после затяжки-другой.
Они зажили на новом месте. Она вставала по утрам и, стараясь не греметь, делала в квартире уборку. Затем отправлялась по магазинам, покупала продукты, впервые чувствуя единение с миллионами других домохозяек. Однако на этом единение и заканчивалось. Потому что, как только она возвращалась домой, оказывалось, что Том либо заперся в студии, куда входить Джейн строго-настрого запрещалось, либо вообще куда-то испарился. Она никогда не знала, куда он уходил, а спрашивать не решалась, потому как в подобных ситуациях Том бывал чрезвычайно раздражителен. Каждый вечер она готовила ужин, в надежде, что он вернется не слишком поздно. Однако чаще всего ужин остывал. Теперь, хотя они и жили под одной крышей, Джейн видела Тома реже, чем в первые два месяца знакомства. Жизнь ее наполнилась другим видом одиночества.
Большинство вечеров Джейн просиживала в квартире одна. Она прекратила писать письма друзьям, опасаясь, что невольно выдаст себя неосторожным словом. Вместо этого Джейн обратилась к прозе: играла словами, набрасывала кое-что для собственного удовольствия. В общем-то экзерсисы рано или поздно оказывались в мусорной корзине, но Джейн испытывала неизъяснимое удовольствие, изливая свои мысли на листе бумаги.
Как-то вечером Том сильно припозднился, но Джейн вскочила с кровати, чтобы встретить его и разогреть ужин.