Противник Жильбера, очевидно, американец, с невозмутимым видом ожидал, пока француз даст ему знак возобновить поединок. Промокшая насквозь белая рубашка незнакомца прилипла к его мускулистому телу, в черных длинных волосах сверкали капли. Наконец Жильбер вышел на площадку и заявил, что он готов продолжить бой. Лора заметила, что его лицо сильно побледнело, а в глазах застыла боль. По спине девушки пробежала дрожь, она закусила нижнюю губу и впилась взглядом в дуэлянтов. Мужчины осторожно маневрировали по мокрой и скользкой поляне, не сводя друг с друга глаз. Едва не упав, они произвели обмен ударами и вновь начали двигаться по кругу. Увлеченная созерцанием захватывающего поединка, Лора даже не услышала, как Изабо отдала Гаспару приказ трогать экипаж с места.
- Стой! - крикнула Лора, но кучер уже хлестнул лошадь.
- Я не допущу, чтобы ты стала свидетелем нелепой гибели одного из этих глупцов! - воскликнула Изабо. - Ведь будет жуткий скандал!
- Но мне нужно знать, кто из них победит! - воскликнула Лоретта. - Останови экипаж, Гаспар!
Однако карета уже мчалась по дороге, унося свою неосмотрительную хозяйку все дальше и дальше от опасного места.
Кейд Колдуэлл, все еще мокрый после дуэли под дождем, влетел в свой дом на улице Ройяль, проклиная непогоду и свою злосчастную судьбу, и, к своему глубочайшему разочарованию, обнаружил, что его дожидается там Сесиль. Воистину беда не приходит одна! Какого рожна ей от него надо? Мало ей тех неприятностей, которые она уже навлекла на него? И дернул же его черт завязать с ней любовную интрижку! Да знай он наперед, чем она для него обернется, он бы не подпустил ее к себе на пушечный выстрел! Вот к чему порой приводит мужчину неосмотрительность в выборе любовниц! Однако ж чертовка так хороша собой, что способна вогнать в грех любого добропорядочного джентльмена, подумал Кейд, скользнув взглядом по ее дамским прелестям, едва прикрытым тончайшим шелковым пеньюаром.
- Что вам угодно? - с плохо скрытым раздражением спросил он хриплым голосом, швырнув на стол насквозь промокшую шляпу и подходя к зажженному камину. Одежда прилипла к его телу, и потому непроизвольная бурная реакция его молодого и сильного организма на коварную соблазнительницу тотчас же стала очевидна.
Сесиль скользнула лукавым взглядом по его брюкам, заметно оттопырившимся в промежности, и промурлыкала:
- Я дожидалась здесь вас, мой милый!
С поразительным бесстыдством она подошла к нему почти вплотную и многозначительно посмотрела ему в глаза. Кейд не шелохнулся, продолжая согревать ладони над пламенем, пляшущим по малиновым угольям. Взгляд Сесиль переместился на кровавое пятно на его сорочке, и она испуганно охнула. Суровое лицо Кейда осталось невозмутимым. Дотронувшись до пятна кончиками пальцев, она попыталась снять с Кейда мокрую сорочку. Однако Кейд сжал своими сильными цепкими пальцами ее тонкое запястье и строго произнес:
- Не надо!
- Но я…
- Не надо! Это всего лишь царапина! К тому же я не хочу, чтобы вы даже прикасались ко мне после всего, что случилось по вашей вине. Ведь нелепой дуэли вообще могло бы не быть, если бы вы не флиртовали с кем попало!
Сесиль похлопала длинными ресницами и, облизнув розовым язычком аппетитные пухлые губки, воскликнула:
- Мне просто захотелось вас немного позлить, мой дорогой! Я и не представляла, что вы такой ревнивец!
- Ваш легкий флирт едва не закончился чьей-то смертью! Разумеется, вы не задумывались о возможных печальных последствиях своего легкомысленного поведения! - раздраженно бросил ей в ответ Кейд и отвернулся.
- Кто бы мог подумать, что он настолько глуп, чтобы вызвать вас на дуэль, мой милый? - передернув плечиками, промолвила красотка.
Кейд обернулся и, смерив ее разгневанным взглядом, прорычал:
- Вам, кажется, безразлично, что могло бы случиться с ним из-за вас, Сесиль!
- Он сам искал смерти, не правда ли? Так в чем же моя вина? - обиженно произнесла Сесиль и надула губки.
Кейд порывисто расстегнул портупею, швырнул ее на стол, где лежала шляпа, повернулся и рывком привлек Сесиль к себе. Она прильнула к его мокрому жилистому телу и затрепетала, ощутив низом живота его окрепшее мужское естество. Пеньюар волшебным образом расстегнулся и соскользнул на пол. Нагловато улыбаясь, она обвила руками его могучие плечи.
- Вам даже не любопытно, жив ли он? - спросил Кейд, чувствуя, как дрожит ее обольстительное тело, переполненное вожделением.
- Для меня важно лишь то, что живы вы, мой милый! - прошептала она.
Чаша его терпения переполнилась. Он подхватил ее на руки и понес прямиком в спальню, говоря на ходу:
- Вы аморальная кокетка, Сесиль! У вас не осталось ни капли стыда и ни толики совести!
Швырнув ее на кровать, он наклонился, чтобы поцеловать в соблазнительные губки, которые успели прошептать:
- Именно поэтому-то вы и предпочитаете меня другим дамам, мой дорогой шалун! С порядочными женщинами вам было бы скучно! Они ведь не столь искусны в амурных играх, как я, не так ли, проказник?
Кейд стал срывать с себя одежду, торопясь овладеть ею. В мгновение ока он вошел в нее со всей бесцеремонностью разгневанного мужчины, и комната огласилась ее сладострастными стонами.
Когда музыка любовной страсти стихла, удовлетворенные любовники некоторое время лежали молча, восстанавливая дыхание под перестук капель дождя по оконным стеклам. Внезапно Кейд обнял свою пассию и привлек к себе. Обрадованная и удивленная, она прильнула к нему и прошептала:
- Сегодня вы любили меня особенно страстно, милый!
Кейд рассмеялся и, сжав рукой ее полную красивую грудь, ответил:
- Ты разозлила меня сегодня сильнее, чем обычно, похотливая кошка!
Его рука скользнула по ее плоскому животу к бедрам, а пальцы проникли в росистую расщелину. Сесиль взвизгнула и прижалась к нему еще плотнее. Он стал горячо целовать ее, она отвечала ему чувственными охами. Их лица раскраснелись, глаза заблестели еще ярче, дыхание вновь стало учащенным.
- Признайтесь, что я вам нравлюсь не только в постели! - прошептала Сесиль. - Ведь иначе вы бы не стали драться из-за меня на дуэли!
Кейд отстранился и рассмеялся:
- Вы заблуждаетесь, Сесиль! Меня привлекают исключительно ваши дамские прелести и горячий темперамент.
Она порывисто села, спустив с кровати ноги, и возмущенно встряхнула шелковистыми локонами:
- Я вам не верю! Вам известно, что я могла бы стать вам прекрасной супругой! Зачем вы обманываете меня?
Кейд разразился сардоническим хохотом и, вскочив с кровати, пробасил:
- Моя дорогая Сесиль! Я дрался на дуэли, потому что мне бросили вызов. Не скрою, мне доставляют огромное удовольствие наши любовные забавы, однако в Дубовую рощу меня увлекла не ревность, а гордость. Я должен был отстоять свою честь в поединке, но жениться на вас я не собираюсь.
Охваченная гневом, Сесиль де Маршан вскочила с кровати и закричала:
- Да как вы смеете говорить мне такое! Вы, кажется, забыли, с кем имеете дело!
Кейд невозмутимо ухмыльнулся:
- Отчего же? Я помню, что вы - развратная племянница губернатора.
Сесиль сжала руки в кулаки и заверещала:
- А вот вы - жалкое ничтожество! Грубиян сомнительного происхождения и с подмоченной репутацией! Да как вы смеете отказываться жениться на мне после всего, что между нами было!
- Я предупреждал вас, Сесиль, что не намерен связывать себя брачными узами с кем-либо, - парировал Кейд и, достав из шкафа сухую брючную пару, надел ее и стал застегивать пуговицы.
- Да, - согласилась Сесиль. - Но я полагала, что ко мне ваши слова не относятся.
- Послушайте, мне искренне жаль, что произошло недоразумение, однако такова истина. Ради Бога, не обижайтесь на меня, ведь я отвергаю вовсе не вас, моя милая, а саму идею вступления в брак. Она претит моей свободолюбивой натуре. Поймите же вы наконец, что превыше всего я ценю свободу!
Сесиль вздернула свой аристократический носик и тихо промолвила:
- Что ж, вы об этом еще пожалеете!
Насторожившись, Кейд прищурился:
- Вы, кажется, мне угрожаете? Как прикажете понимать ваши слова?
Не удостоив его ответом, она покинула дом. А на другое утро к нему пожаловал взвод солдат во главе с сержантом, возвестившим, что он арестован за участие в дуэли.
- Любопытная формулировка! - хохотнув, воскликнул Кейд и стал одеваться, чтобы последовать в тюрьму. - Вот уж не думал, что меня упекут за решетку за то, что я отстаивал свое доброе имя.
В сырой камере, где он провел несколько дней, у него было достаточно времени, чтобы хорошенько поразмышлять над превратностями судьбы и несовершенством законов. Духота, сырость и скудный рацион отнюдь не лучшим образом отразились на его здоровье. Тем не менее он понял истинную причину своего ареста еще до того, как его доставили в кабинет, где за столом сидел смуглолицый офицер с каменным лицом. Он даже не взглянул на Кейда, когда того ввели в комнату, а лишь брезгливо поморщился, втянув ноздрями воздух, исходивший от арестованного, и недовольно промолвил:
- Как скверно, однако, от вас пахнет, месье Колдуэлл!
Он достал из кармана надушенный льняной платок и прикрыл им нос. Напыщенный жест офицера позабавил заключенного, он ухмыльнулся и ответил, вскинув бровь:
- Представьте себе, сэр, что меня он совершенно не раздражает: я свыкся с ним за время своего заточения.
Кейд звякнул кандалами, переступив с ноги на ногу, и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. В животе у него бурчало от отвратительной пищи, которой его кормили, а голова чесалась от укусов обосновавшихся в волосах тюремных вшей.