- Я… - вспыхнула Мэри, - я просто собиралась спросить вас, э-э… - Она посмотрела на скипетр. - Высота! Вы измеряли высоту скипетра? Если у меня будут размеры, я смогу…
Мэри замолчала, не отрывая глаз от скипетра. Ей не хотелось заканчивать свою жизнь так, как эти артефакты, которыми она восхищалась.
- На самом деле, - повернулась она к Ангусу, - это совсем не то, о чем я думала.
Все это время Ангус пытался сосредоточиться на своей работе, но, написав несколько предложений, снова подумал о Мэри, которая сидела в нескольких футах от него, и легкий запах лаванды щекотал ему нос. Это настолько сбивало его с толку, что он дважды написал одно предложение.
Ангус поднял глаза, только чтобы украдкой взглянуть на нее и сразу же вернуться к работе. Вместо этого он увидел, что ее карие глаза не отрываясь смотрят на него, горя желанием. Его тело мгновенно отреагировало.
- Но если вы думали не о скипетре, тогда о чем?
- О вас.
- И что же вы думали обо мне?
Мэри, закусив пухлую нижнюю губу ровными белыми зубами, смотрела на него из-под ресниц.
Ангус никогда не видел более чувственного взгляда, и его тело охватил жар, как только он представил, что целует эти пухлые губы и…
"Стоп! Это сведет тебя с ума и напугает ее". Чтобы не потерять самообладания, Ангус заставил себя опустить взгляд на скипетр и сделал глубокий спокойный вздох.
- Честно говоря, - хрипло сказала Мэри, - я думала о том, как вы поступите, если я вас поцелую.
Ангус даже не успел оценить воздействие этих слов, ибо когда он поднял голову, концы шарфа соскользнули вниз, и он понял, что шарф размотался и все его шрамы оказались на виду.
Ангус услышал болезненный стук собственного сердца и на короткий миг прикрыл глаза, чтобы не видеть ее лица. Мэри, наверное, скривилась от отвращения и отвернулась. Эта мысль была как нож, который воткнули и провернули в животе.
- Эррол, с вами все в порядке?
- Да, спасибо.
Ангус собрался с силами и повернулся к Мэри.
- У вас развернулся шарф, - сказала она, встретившись с ним взглядом и удивленно приподняв брови.
Ангус взялся за конец шарфа, чтобы завернуть его снова, но Мэри схватила его за руку:
- Нет, не делайте этого, оставьте все как есть.
- Зачем? Разве вы недостаточно видели?
Голос Ангуса звучал резко, потрескивая в воздухе, как внезапные раскаты грома.
- Глупости! Там и смотреть-то не на что. Откровенно говоря, шрамы гораздо менее заметны, чем этот нелепый шарф.
- Как вы можете так говорить? - с мрачным видом возразил Ангус.
- Потому что это правда. Но что может знать женщина, равнодушная к моде? Разумеется, слушайте своего кузена, непревзойденного франта.
- Что, простите?
Мэри откинулась на спинку стула и хмуро посмотрела на Ангуса.
- Ведь это именно Нисон внушил вам этот вздор, будто огромный черный шарф смотрится лучше нескольких незначительных шрамов, да? Потому что я не вижу в замке других наперсников.
На самом деле именно Нисон предложил ему носить шарф, но Ангус вдруг не захотел признавать это.
- Я не помню, как это произошло, но этот шарф сослужил мне хорошую службу. Люди не пялят на меня глаза, как случалось раньше.
- Должна сказать, они перестанут смотреть на вас сейчас, независимо оттого, в шарфе вы или нет, потому что шрамы бледнеют и люди привыкают к ним.
- Откуда вы знаете это?
- Все шрамы бледнеют, - пожала плечами Мэри, - даже те, которые, по вашему мнению, не побледнеют никогда.
Насчет физических шрамов она права. За другие виды шрамов он поручиться не мог.
Мэри поставила локоть на стол и положила подбородок на руку.
- Теперь что? - подозрительно посмотрел на нее Ангус.
- Я просто смотрела на ваши глаза.
- На мои глаза? - изумленно повторил граф. - А что с моими глазами?
- У них самый необычный цвет. Цвет молодой листвы. - Под его недоверчивым взглядом у Мэри порозовели щеки. - Это очень навязчиво с моей стороны, да? Не знаю, почему я смотрела…
- Даже не притворяйтесь, что вы смотрели на что-то другое, а не на мои шрамы. Люди все время смотрят. Я привык, - пожал плечами Ангус. - Это не имеет значения. Я знаю, что выгляжу ужасно.
- Ведете себя ужасно. Вот с этим я бы согласилась.
Ангус, явно удивленный, расхохотался, и этот глубокий грудной звук необыкновенно согрел Мэри.
Она поняла, что хихикает ему в ответ, заразившись его внезапным смехом.
- Прозвучало грубовато, да? - спросила она.
- Зато честно.
- Теперь вам понятно? - дерзко сказала Мэри. - Вы можете доверить мне говорить вам правду.
- Прямо сейчас меня не волнует вопрос доверия к вам, - улыбнулся Ангус и показал на ее рисунок. - На самом деле меня интересует, как заполучить для своей работы ваши великолепные рисунки.
- Вы считаете, что мои рисунки великолепны? - удивленно подняла брови Мэри, но сердце ее ликовало.
- Да, но вы и сами так думаете.
- Что? Я никогда такого не говорила.
- Говорили-говорили, и именно в этой комнате. Вы говорили это, когда критиковали рисунки, которые сопровождали мою работу.
- Ах это, - фыркнула Мэри. - Я была возмущена, поэтому не могу отвечать за те слова.
- Значит, вот как бывает?
Губы Ангуса сложились в чувственную улыбку.
- Именно так и бывает, - улыбнулась в ответ Мэри.
- Понятно. - Ангус постучал пальцем по ее рисунку. - Сколько времени вам потребуется, чтобы закончить рисунок скипетра?
- Несколько часов, я думаю, точно понадобится. - А может, и больше, если она не перестанет попусту тратить время, глядя на него. - Рисунок очень подробный.
- А вы можете нарисовать предметы из камня? - задумчиво спросил граф. - Возможно, их рисовать намного труднее, чем металлические предметы.
- Конечно, могу. А что у вас есть?
- Здесь есть несколько вещиц из камня, - Ангус подвинул ей небольшую коробочку, обтянутую черным бархатом, - которые все вместе составляют очень интересный иероглиф. Вы сможете нарисовать их для меня так, чтобы показать не только значки, но и потертое состояние камня? Потому что это очень важная деталь.
Мэри подвинула стул к Ангусу и посмотрела на камни. Через несколько мгновений они уже работали вместе. Мэри рисовала, а Ангус просматривал книги на предмет ссылки, которую не мог вспомнить.
Мэри обмакнула перо, постучала по краю чернильницы и аккуратно сделала набросок предметов из камня. В душе разливалось приятное тепло.
Когда осторожность графа исчезла, в нем обнаружилось удивительное количество тепла и юмора. Было в нем что-то подкупающе нежное.
Мэри начала осознавать, сколько положительного скрывалось за его неприветливой и мрачной внешностью. Он принял своего кузена в этот дом, многих слуг знал по именам и, когда не запирал ее в комнате, был обворожительным мужчиной.
Как бы ей почаще видеть эту его положительную сторону? Когда она только приехала в замок, его переполняла подозрительность. Похоже, теперь его страхи медленно таяли. Как только прибудет мистер Янг, их отношения и вовсе изменятся.
Но как? Мэри посмотрела на него из-под опущенных ресниц, видя, как он изучает книгу. Взгляд сосредоточенный, лицо серьезное. Одно лишь его присутствие заставляло сердце подпрыгивать к горлу и колотиться там в бешеном ритме, а кожу покалывало от волнения.
Ангус - такой красивый мужчина, хотя и не в классическом понимании этого слова. Кроме рта, несущего в себе мужскую красоту одной из греческих статуй, которые она видела в Британском музее, его лицо отличалось особой, необычной красотой: крупный и четко очерченный нос, густые брови, нависающие над светло-зелеными глазами. Он нес в себе грубую силу и красоту бушующего шторма, который внушает и страх и восхищение одновременно.
Это был ее шанс, возможно, единственный, познать возможности, которые сулила ей встреча с этим человеком. Как только она вернется к своей уютной жизни в Уитберне, шансов подобно этому у нее никогда больше не будет.
Если она хочет максимально использовать приключение, которое послала ей жизнь, ей придется рискнуть. Мэри уперлась пальцами о красивый стол из красного дерева и наклонилась к Эрролу.
Она сразу поняла, что Ангус почувствовал ее приближение, потому что сдвинул брови и замер на месте. Но Мэри не остановилась. Она, как бабочка, порхающая с цветка на цветок, прикасалась губами к рубцам шрамов, покрывавших его подбородок.
Ангус повернул голову, чтобы посмотреть ей в глаза, пробуждая в ней немедленный ответ. Мэри хотела, чтобы он приблизился к ней, стащил ее со стула, поднял на руки и…
Ангус встал, глядя на нее с высоты своего роста.
У Мэри на секунду запнулось сердце, потом взволнованно застучало в порыве страсти. Все тело изнемогало от желания, чтобы к нему прикоснулись: грудь напряглась, кожа горела. Она так сильно сжала ручку в руке, что ты грозила сломаться.
- Мэри.
В голосе Ангуса прозвучал тихий приказ с некоторой надеждой.
Внезапно Мэри поняла, что он не потянется к ней. Если она хочет его, она должна сделать это первая.
Следует ли делать это? - прошептало ей чувство чести.
Но Мэри поняла, что уже идет к нему. "Я должна. Я скоро уеду, и если не испробую это притяжение, то, возможно, никогда не пойму его".
Это действительно было исследование, такое же захватывающее и чреватое опасностью, с каким сталкивается любой путешественник. Мэри не знала исхода, не знала цены. Она знала только одно: ее душа отказывалась слушать холодный голос разума и настойчиво стремилась ответить зову страсти.