Элли выглядела шокированной:
- Она хотела убраться от меня подальше?
- Нет. Она не сказала тебе, что у Джоша обнаружили лейкемию полгода назад?
- О господи! - У Элли перехватило дыхание. - Я помню, она беспокоилась о нем, когда я уезжала. Она считала, что эта ситуация на него плохо влияет. В том числе поэтому я и уехала из Окленда.
- Они ничего не знали, пока не приехали сюда. Здесь ему стало намного хуже, и она решила, что обязана попытаться найти его отца, чтобы в случае чего иметь возможность пересадки костного мозга. Ей удалось найти его по свидетельству о рождении - оказалось, что он доктор и работает в Калифорнии. И она решила, что лучше всего будет устроить ему встречу с Джошем. По телефону или по электронной почте гораздо легче сказать "нет". Она собирается, если получится, оставаться в Штатах до тех пор, пока не сделают пересадку.
- Наверное, ей нужна помощь в уходе за ним. Я могла бы помогать ей. Бедная Сара. Наверняка она нуждается в дружеской поддержке, даже если больше ни в чем.
Ее решимость могла бы вызывать восхищение, если бы не дрожь в голосе, которая показывала, что она, так же как и он, отлично понимает, что этот план ведет в тупик.
- Элли, тебе нельзя сейчас ехать в Штаты, - мягко произнес Макс.
- Тогда в Австралию. Здесь всего несколько часов пути.
- У тебя есть там друзья или родственники?
- Ну, у меня есть знакомые в Дарвине .
- Почти так же далеко, как и Штаты. А с нашей стороны Австралии? Мельбурн, Сидней, Брисбен?
Элли вздохнула:
- Нет.
- Как же ты справишься одна?
- Найду работу. Я хороший специалист в своем деле.
- Уверен, так и есть. - Макс подавил вздох. - Но разве ты сможешь устроиться операционной сестрой без документов, подтверждающих квалификацию? Без справки с прошлого места работы? Они ведь наверняка захотят поговорить с твоим предыдущим начальством.
Элли снова отвела взгляд:
- Ты прав… я знаю. - Горечь поражения звучала в ее словах. - Я постоянно прокручиваю все это в голове, мучаюсь и надеюсь только на то, что мне удастся что-нибудь придумать. Какой-то выход, который сработает. - Она бросила на него взгляд, и он увидел, что ее глаза блестят от слез. - Но я не могу. Мне остается только жить одним днем, думая о том, что мне нужно делать сегодня. Даже в течение ближайших нескольких часов.
- То, что тебе нужно делать сегодня, - это убедиться, что с тобой и твоим ребенком все в порядке.
Она покорно кивнула:
- Я пойду к врачу завтра. Найду акушерку.
- И будешь рожать в больнице?
Элли затрясла головой:
- Я не могу! Что, если Маркус узнает? Захочет провести тест на ДНК или что-нибудь такое и убедится, что ребенок его? Тогда он его заберет. - Элли держалась за стол мертвой хваткой. - Я не позволю этому случиться! Я не отдам этого ребенка! Это мой ребенок! - Она повернулась, собираясь уходить.
- Эй… Мой вообще-то тоже. В каком-то смысле. - Макс тоже вскочил, собираясь ее остановить.
Если она сейчас уйдет, он не сможет ей помочь, а он уже взял на себя эту ответственность, когда "признал отцовство". Понятно, что он притворился и мог бы сейчас забыть об этом, но странным образом это чувство делалось сильнее.
Элли уже преодолела полпути до двери, но внезапно свернула, чтобы забрать сумочку, которая по-прежнему лежала на полу неподалеку. Вдруг она резко остановилась, обхватила руками живот и, к ужасу Макса, перегнулась пополам, крича от боли. На ее джинсах появилось темное пятно. Господи, неужели у нее отошли воды?
Через мгновение он уже был рядом с ней, обнимая ее и помогая лечь на пол прямо там, где она стояла. Когда он убрал руки, то заметил на своих ладонях явные следы крови.
- Не шевелись, Элли, - сказал он. - Все будет хорошо. Я сейчас вызову скорую.
Глава 3
Завывания сирены все еще звучали у него в ушах, пока Макс шел за носилками, на которых Элли несли в отделение экстренной помощи госпиталя Королевы Мэри в Данидине. Этот звук был фоном к той бурной деятельности, которую Макс развернул с того момента, как девушка свалилась на пол у него в квартире. Он поставил ей внутривенный катетер, чтобы противодействовать потере крови; и еще один, когда стало ясно, что кровяное давление слишком упало и она стремительно теряет сознание. Макс следил за монитором электрокардиограммы, чтобы понимать, какой эффект потеря крови оказывает на сердечный ритм, и увеличивал подачу кислорода, если его уровень в крови падал. Все это было гораздо хуже, чем то, что, как он представлял, могло ожидать ее на международном рейсе. У нее были бы проблемы, даже если бы это случилось во время местного перелета, всего несколько часов назад. Или на улице, перед тем как она так неожиданно постучала в его дверь.
Она в опасности. Как и ребенок. Хотя сейчас он не мог себе позволить беспокоиться о ребенке. Он знал, что состояние матери должно быть на первом месте. Он неоднократно сталкивался с такими случаями в больнице. Внематочная беременность с разрывами. Разрывы матки. Травмы. Но это не была какая-то незнакомая женщина, привезенная к нему в больницу на "скорой помощи" под завывания сирены. Это была Элли, которой он обещал, что теперь все будет хорошо.
- Предродовое кровотечение, - сообщил он ошарашенной медсестре, когда носилки внесли сквозь электронные двери в залитую ярким светом приемную.
- Макс! Что ты здесь делаешь?
Он не обратил внимания на то, что сразу несколько человек повернулись в его сторону. Он, конечно, обычно приходил на работу иначе, да и в мотоциклетном костюме появлялся здесь нечасто, но это не оправдывало непрофессионального поведения коллег.
- Первое травматологическое свободно?
- Да. Мы получили сообщение. Акушер уже в пути. - Медсестра последовала за быстро удалявшимися носилками. То же сделала и регистратор с папкой.
- Мы не знаем имени, - обеспокоенно сказала она.
- Элли, - отрезал Макс.
Они прошли еще одни двойные двери и оказались в отделении, лучше всего оснащенном для работы с тяжелыми случаями. Санитары остановили носилки возле кровати, покрытой белоснежными простынями. Остальные терпеливо ждали, в фартуках и перчатках, готовые действовать. Они все знали свои обязанности. Сперва нужно быстро заменить переносное оборудование на стационарное. Младшая медсестра держала наготове ножницы, готовая разрезать одежду. Рядом с кроватью поставили каталку, на ней лежал уже раскрытый чехол для инструментов на случай, если понадобится вентиляция легких.
Макс не удивился, увидев врача, который готовился контролировать и состояние пациента, и общее развитие событий. Сейчас Джет был в операционном халате, а на шее у него висел стетоскоп. В его реакции не было ничего непрофессионального; когда он увидел, кто привез пациента, он даже не моргнул глазом.
- По моему счету, - спокойно произнес он. - Раз, два… три!
Когда они положили Элли на кровать, на носилках осталась лужа крови. Элли застонала и открыла глаза.
- Все в порядке, - сказал Макс, склоняясь над ней. - Мы в больнице. Джет тоже здесь, он за тобой присмотрит. Мы все позаботимся о тебе.
Ее глаза снова закрылись.
- Давление падает, - произнес Макс, стараясь говорить спокойно и отстраненно. Не получилось.
Джет поддерживал ее голову, чтобы обеспечить доступ воздуха. Он наблюдал, как быстро поднимается и опускается ее грудь, и перевел взгляд на монитор, как только датчик кислорода в крови начал показывать первые результаты. Он нахмурился и очень быстро взглянул на Макса:
- Что, черт возьми, случилось?
- Массивное кровотечение. Как гром с ясного неба, стоило ей встать. И сильная боль.
Регистратор по-прежнему была здесь. Дежурила за спиной сестер, которые меняли режимы кардиографа, передавали сосуды с раствором и закрепляли манжету для измерения давления.
- Как ее фамилия? - спросила она. - Сколько ей лет?
Ординатор положил руки ей на живот:
- Она рожает? Какой срок?
- Тридцать шесть недель и два дня, - сказал Макс.
Элли была практически раздета и полностью беззащитна. Выставлена на обозрение все увеличивающейся команде медперсонала. Появился кто-то из акушерского отделения, вместе с техником, катившим портативный прибор для УЗИ. Джет прижимал к лицу Элли кислородную маску и хмурился, глядя на цифры на мониторе над ее головой. Он склонился над ней и громко проговорил прямо ей в ухо:
- Элли, ты меня слышишь? Открой глаза.
"Она не захочет, - подумал Макс. - Это так унизительно".
- У нее есть какие-либо родственники, которые предоставят необходимую информацию? - настаивала женщина-регистратор. - Ее муж приехал с ней? Или ее партнер? - Женщина понимала, что вопросы бесполезны, но продолжала настаивать: - Кто отец ребенка?
Эти слова словно задели переключатель у Макса в голове, и их эффект усилился тем, как Элли была в данный момент беззащитна. Как ей сейчас было тяжело. Он пытался защитить ее и вместо этого попал в очередной кошмар, но по-прежнему пытался помочь. Понимает ли она, что вообще происходит? Ей по-прежнему страшно? Знает ли она, что он рядом? Она так стремилась держаться от больниц подальше, чтобы защитить своего ребенка. Возможно, будет лучше всего, если он поможет ей и использует тот же прием, который однажды уже сработал.
- Я - отец ребенка, - четко произнес он.