– После того как в тот вечер ушел от тебя, я понял, что мне нужно собрать всю мою семью, чтобы они встретились с тобой и Дорой. Но для начала нужно было найти место.
– Хочешь сказать, вилла на пляже Манхэттен-Бич не принадлежит Аристидесу и Селене?
– Нет. Их дом в нескольких милях дальше.
Слова Андреаса привели ее в замешательство. Ее пригласили на "семейное мероприятие", а не в "их дом", никто не говорил, что вилла принадлежит им. Неужели семья была в сговоре, все специально говорили размытые фразы, чтобы она ни о чем не догадалась? Почему?
– Мне потребовалась неделя для оформления сделки и подготовки дома к приему. Ну, и собрать всю семью.
Он так старался устроить этот вечер, который прошел бы гораздо приятнее, если бы она изначально знала обо всем.
– Ты все это проделал и весь вечер меня игнорировал?
– Как тебе удается делать столь странные выводы? Я просто дал тебе возможность познакомиться с моими родственниками. Думал, мы можем поговорить в другой раз.
Значит, она и тут ошиблась.
– Ты бы мог мне все рассказать.
– Хочешь сказать, мне нужно было предупредить тебя о моих планах, а ты бы потом просто не пришла. Такая мысль мне в голову не приходила.
– Мог бы позвонить.
– И что бы я сказал? В то время я пытался найти верное решение, чтобы сообщить тебе о нем.
Он сделал так много ради Доры. Значит, действительно был сильно привязан к Петросу и успел привязаться к малышке, а она к нему. Неужели все эти чувства были раньше заморожены внутри его, и понадобилось тепло маленького существа, чтобы пробудить их от вечного сна? Все это имеет смысл. Абсолютно точно. Объясняет то, почему он уже десять дней не желал прикасаться к Наоми. Теперь дело уже не в ней. Низкий, полный печали голос вернул ее в реальность.
– Я никогда не рассказывал тебе про нас с Петросом.
– Ты вообще ничего мне не рассказывал.
Он согласно кивнул, не пытаясь извиниться. Стало ясно, что сейчас он расскажет о чем-то важном.
– Перед тем как я расскажу, тебе нужно узнать кое-что о моей семье. Мой отец был бесполезным, эгоистичным мерзавцем, мы практически никогда его не видели. Мать была несколько наивна и чувствительна, позволяла ему делать все, а мы, дети, стали заложниками этой ситуации. Аристидес, поскольку самый старший, пострадал больше всех, ему пришлось бросить школу, работать и обеспечивать нас, хотя на тот момент ему было всего тринадцать лет.
Наоми хотелось избавить его от того, чтобы он снова вспоминал свое болезненное детство.
– Каллиопа рассказала мне об этом вчера.
Андреас тяжело вздохнул.
– Но не могла рассказать то, что ни она, ни кто-либо еще не знали. Когда я стал старше, мне пришлось заботиться о родственниках. Нашим районом управляла банда, и каждая семья могла быть в безопасности только в том случае, если отдавала одного сына на службу банде. Я вызвался сам, чтобы защитить свою семью и семью Петроса.
Неожиданно. Ее сердце бешено забилось. Конечно, наивно думать, что, живя в бедности, он не успел столкнуться с преступным миром. И не просто столкнулся.
– Ты вызвался служить банде за себя и Петроса?
– Иного выбора не было. У Петроса всегда была чистая и светлая душа. Он не выжил бы там, а я в то время уже был шесть футов ростом, агрессивный и бесстрашный. Я понравился главарю, он сам стал меня всему учить, потом включил в работу.
Он называл это работой. Становилось ясно, сколько боли, грязи и страха он успел познать за эти ужасные годы. Наоми не хотела подробностей. Он был вынужден защищать свою семью и семью Петроса, которую фактически держали в заложниках.
– Через три года Аристидес забрал нас в Штаты. Я держал это в секрете, иначе меня бы не отпустили или еще хуже. Но я пообещал Петросу позаботиться о нем. Параллельно с учебой работал и пересылал все деньги ему и его больным родителям, откупался от банды, чтобы их не трогали. После окончания колледжа я вернулся на Кипр и увидел, в какой страшной нищете они живут. Банда забирала все деньги, которые я посылал. Потом от меня потребовали три миллиона долларов, чтобы Петрос с родителями могли уехать со мной. Нужно было попросить деньги у Аристидеса, но я отказался вовлекать и его в эти грязные дела. Они предложили мне другой выход. Я должен был стать "их" на пять лет. Я согласился.
Сердце Наоми болезненно сжалось. Он согласился на рабство, чтобы защитить друга!
– Следующие пять лет они сполна воспользовались моими "талантами", зарабатывая и отмывая с моей помощью миллионы.
Господи. Если, услышав об этом, она злилась и негодовала, как же себя чувствовал он, проживая эти события?
– Когда эти пять лет подошли к концу, стало понятно, что я слишком для них ценен, чтобы меня отпускать. Поэтому я пошел поговорить с боссом. Он был в ярости от моей "неблагодарности" за то, что он сделал для меня.
– Он же разрушил твою жизнь, превратил тебя раба!
– Он был не совсем адекватным, когда дело касалось меня, воспринимал как своего сына, никто из его собственных сыновей не последовал по его стопам, поэтому он по-отцовски гордился моими достижениями. Я ни на что не жаловался, и он решил, что меня устраивает такая жизнь. Он хотел порадовать меня по окончании этих пяти лет, не отпустить, а сделать своим наследником и, как своему сыну, передать дела. У меня был отец, которого не волновало мое существование, а тут объявился другой ненормальный, помешавшийся на мне.
– И он хотел, чтобы ты любил и уважал его, да? Не могу представить, что ты тогда чувствовал, но, даже просто слушая твой рассказ, хочу убить этого человека.
– Не волнуйся. Я уже это сделал.
Наоми в замешательстве разинула рот.
– Т-ты?
– Я убил его. В результате самообороны, полагаю.
Наоми была шокирована.
– Ч-что ты имеешь в виду?
– Он заявил, что я рушу все его надежды, а он не позволит уйти, потому что мне известны все его секреты. Я редко по-настоящему злюсь, но тогда прямо сказал ему все, что о нем думаю, и, наверное, разбил ему сердце. Это стало моей ошибкой, он кинулся на меня со своим любимым мачете и вскоре лежал у моих ног. Мертвый.
– Тогда почему ты сомневаешься, что убил его в результате самообороны? Ведь так оно и есть!
– Он был уже стариком, и я давно превзошел его в мастерстве управляться с оружием. Мне было предельно понятно, когда он двинулся на меня, выживу либо я, либо он. В тот момент я находился в опасности, зная, если просто остановлю его, он сделает все возможное, чтобы убить меня. И что будет с Петросом и его семьей?
– Тогда это произошло в результате самообороны, и ты защищал других людей.
Андреас был благодарен за то, что она его так рьяно защищает.
– Как бы там ни было, меня отпустили. Я сдался полиции Крита, но там очень обрадовались, что я убрал главаря банды, и, кажется, знали, что он со мной сделал. По их официальным протоколам босса убрал наемный убийца из враждующей банды, мне даже помогли увезти Петроса и его родителей с Крита. Когда устроил их на новом месте и подумал, что кошмары позади, я узнал, что это еще далеко не конец.
– Расскажи мне все!
– Жена главаря банды заняла его место и позвонила мне. Каким-то образом она знала, кто на самом деле убил ее мужа, пообещала отплатить мне тем же. Я усмехнулся ее угрозам, сказал, что благодаря ее мужу у меня больше не осталось людей, которых люблю. А что касается Петроса, сказал, что люблю его как какого-то питомца.
– Она на это купилась?
– Да, про Петроса. Но сказала, что однажды, когда я восстановлю связи с семьей и встречу человека, который будет мне дорог, она нанесет удар.
Наконец недостающие пазлы встали на места. Наоми обессиленно откинулась на спинку дивана. Все, что он ей рассказал, имело огромное значение. И многое объясняло.
– Я знал, что она может вести за мной наблюдение, ведь мне известно о возможностях и связях банды. Но я не думал, что это такая уж большая проблема, сомневался, что моя семья хочет восстановить со мной связи. Но шли годы, родственники пытались наладить со мной отношения, а я начал ощущать, будто над головой вознесен меч. Потом я встретил тебя и не мог позволить этому продолжаться. Поэтому приехал на Крит заключить сделку с конкурирующей бандой, которая могла бы заставить Кирию прекратить мне угрожать.
– А не тогда ли ты спас нас с Малькольмом от бандитов Кристоса Стефанидеса?
– Да. Я знал, что Малькольм пытался понравиться мне, собираясь вести бизнес на моей родине. Когда я узнал, что ты поехала с ним, пришлось действовать быстро, я решил, что самое время договориться о сотрудничестве.
– Ты следовал за нами в тот день?
– Я следовал за тобой.
Значит, Надин оказалась права.
– Знаю, ты считаешь, что я спас тебя тогда, но не думаю, что Кристос серьезно тебе угрожал. Он не такой плохой, как люди, с которыми мне доводилось иметь дело, поэтому удалось быстро с ним договориться по поводу тебя, хотя я не заключил сделку с другой бандой, поскольку не мог рассказать о том, почему мне нужна была их помощь.
– Одних денег им было недостаточно?
– В тех местах, откуда я родом, другие законы. Люди собираются вместе, доверяют друг другу и полагаются друг на друга, а такую цену я не мог заплатить, позволить себе быть беззащитным.
– Что же тогда произошло?
– Я сделал самую глупую вещь в жизни. Вернулся в Штаты и сразу же направился в офис Малькольма под предлогом увидеть тебя. Ты сама пришла ко мне, а дальше тебе хорошо известно. Ты стала первой женщиной, которую я по-настоящему хотел, хотя знал, этого ждет Кирия, и ты станешь ее целью, как только кто-нибудь про нас узнает.