– Эх, дорогой ты мой ботаник, – Шура снова поцеловал ее в щеку, – разве от тебя можно что-то скрыть? Никому, заметь, никому еще не удалось так хорошо изучить меня. Придется сделать чистосердечное признание. Только сначала – наш основной и обязательный тост.
Он снова встал и, пытаясь перекричать музыку, громко сказал:
– Друзья, за нас, "ботаников"! За девятую школу-лицей, где мы жили одной семьей!
Повеселевшая компания "ботаников" шумно и с удовольствием поддержала своего предводителя, не замедлив опустошить бокалы.
Всем быстро стало хорошо. За столом слышалась оживленная беседа, смех, и, казалось, не было этих долгих лет взрослой жизни, и все запросто вернулись в далекие восьмидесятые.
– Ну и… я жду с нетерпением, – Сильвия легонько толкнула Шуру в бок. – Когда же ты сделаешь обещанное признание? Скажи сразу, ты выиграл миллион? Или, упаси Господи, ограбил банк? А, может, вступил в сговор с московской мафией и теперь верой и правдой служишь им, зарабатывая большие деньги? – спросила шутливо, несколько понизив голос.
– Все гораздо проще. Я на самом деле выиграл слишком много, но еще больше проиграл…
– Ты посещаешь казино? – вопрос вырвался слишком быстро и оказался самым глупым из всех, которые можно было придумать.
– Зачем? Сама жизнь есть большая игра, – Шура поднял на нее большие грустные глаза и взял за руку. – Пойдем, покурим.
Они вышли на крыльцо.
– Тебе холодно? – спросил заботливо, прижимая ее к груди. – Иди ко мне. Я быстро, всего несколько затяжек, так что не успеешь замерзнуть.
У входа топтались молодые люди, не теряя надежду на то, что вскоре появятся свободные места. В это время на парковку лихо влетела черная иномарка. Громко хлопнув дверцами, из нее вышли парень и девушка.
Табличка "МЕСТ НЕТ" подействовала на них ошеломляюще. Молодые люди тихо переговаривались между собой. Похоже, они собирались отправиться на поиски другого заведения, куда можно было бы пристроить себя на вечер, но вдруг остановились на полпути.
Митрофанов с Агеевой! Сильвии стало нехорошо. Она попыталась освободиться от руки Шуры, но он понял ее нетерпеливый жест по-своему.
– Еще секундочку, – шепнул на ухо и крепче прижал к себе.
Студенты остановились перед ними и беззастенчиво рассматривали изменчивую внешность "химички".
– Юноша, – заметил их Ямпольский, – какие-то проблемы? Не хватает подружке на мороженое? – он с готовностью полез в карман брюк.
"Сладкая парочка", справившись с первым впечатлением, обрела первоначальную речь.
– Добрый вечер, Сильвия Викторовна, – сказали они вместе, словно по команде воспитательницы в детском саду, и после этого принялись самым внимательным образом изучать внешность ее спутника. Не обнаружив даже примерного сходства с московским адвокатом, разочарованно переглянулись.
– Да, и погода прекрасная, – смущенно улыбнулась преподавательница. – Чудесный сегодня вечер, не правда ли? – спросила с некоторым опозданием.
– Вечер – да, но особенно радует, что хоть сегодня вы нас узнали, – расплылось в улыбке лицо Митрофанова. – А вы танцевать будете? Жаль, что в "стекляшке" нет мест. Вот не повезло, так не повезло, – огорченно покачал он головой, в который раз окинув Сильвию странным взглядом.
Шура сразу понял, что ей эта встреча, по меньшей мере, не совсем приятна.
– Отдыхайте ребята, – сказал спокойно и, выбросив сигарету в урну, увел, продрогшую Сильвию в помещение. – Зайдем в бар? Эти оболтусы испортили тебе настроение?
Она промолчала. Да уж, встречу со студентами удачной не назовешь. Надо же, сколько бывает в жизни совпадений и непредвиденных случаев?
– Расслабься. Ты тоже человек и имеешь право на отдых, – успокоил он. – Если молодежь этого не понимает, тем хуже для них. Что будешь пить?
– Согреться, – ответила, стуча зубами, то ли от холода, то ли от впечатления от неожиданной встречи.
Бармен поставил на стойку высокие стаканы с напитками и улыбнулся так, будто они были знакомы целую вечность.
– Надеюсь, вам понравится. Это мое изобретение. До сих пор никто не жаловался.
Отодвинув соломинку в сторону, Сильвия опрометчиво сделала пару хороших глотков и сразу поняла, что это была большая глупость. Изобретение бармена оказалось слишком крепким. Голова пошла кругом, а вскоре она и сама уже плыла, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу. Вернулось хорошее расположение духа, и она уже другими глазами взглянула на встречу со студентами. Этот эпизод уже не волновал, а, скорее, забавлял. Ну и лица были у этой парочки. Сильвия вдруг засмеялась.
Шура удивленно поднял брови и, слегка наклонившись к уху, шепнул:
– Я так рад, что снова вижу тебя, и очень люблю, когда ты смеешься.
Она не ответила, а лишь громче засмеялась.
– А ты изменилась, – отметил Ямпольский, проследив за новым внушительным глотком коктейля. – Ну-ка поведай под настроение старому другу о своей жизни, – он предусмотрительно отодвинул от нее стакан.
– Живу, – просто ответила Сильвия. – Воюю с такими вот, как ты заметил, оболтусами, пытаюсь их чему-то научить и пока не вижу очереди из желающих серьезно постигать науку вообще. А моя любимая химия, похоже, и вовсе не вызывает у них интереса. К сожалению, а, может, к счастью, другой жизни у меня нет, – она пожала плечами. – Ничего интересного и нового. Все старо и банально, как и сам мир, который меня окружает. Ты лучше расскажи, как тебе живется в столице? Не женился? – она зябко повела плечами и снова потянулась за стаканом с гремучим коктейлем.
Шура лукаво прищурился и, перехватив ее руку, покачал головой.
– Ну и вопросик… В жизни каждого мужчины бывает момент, когда он готов жениться, но если это время упущено, то уже ничто не заставит его слушать марш Мендельсона. И рад бы рассказать новости, но их нет.
– Вот уж не знаю, радоваться мне или грустить оттвоего признания? Ты сам-то как считаешь?
Вздохнув, он вернул ей стакан и принялся старательно размешивать свой коктейль соломинкой.
– А ведь я вполне осознанно тогда делал тебе предложение… – сказал серьезно и посмотрел ей в глаза.
Она опустила ресницы.
– Пожалуй, это был бы самый значимый поступок в нашей с тобой взрослой жизни, начавшейся через несколько часов после выпускного вечера.
– А почему ты отказалась? – он намеренно не заметил ее иронию. – Для меня это был – конец всему. Скажи, как ты могла тогда так спокойно бросить меня?
– Никто тебя не бросал. Ты же знаешь, что я не могла оставить маму. Это было бы нечестно с моей стороны. Она ради меня пожертвовала собственной жизнью, да и тебе нужно было уезжать к отцу. Сами обстоятельства были против нас.
– Но, мы же могли пожениться…
Сильвия с улыбкой покачала головой.
– Это ничего бы не изменило.
– Ты до сих пор так считаешь? В конце концов, твоя мама должна когда-то понять, что у тебя своя жизнь, и ты не можешь вечно сидеть возле нее. Ну, скажи, чего она добилась? Я в Москве, а ты здесь – вот и вся любовь.
– Мама нипричем. Это было мое решение. Я переживала…
– "Переживала"… – передразнил он. – Для меня тогда мир померк своими красками, и жить в нем больше не хотелось. Я готов был совершить глупость… А ты, оказывается, только "переживала".
– Однако, как показало время, ты неплохо живешь и продолжаешь пользоваться всеми благами этого мира, – она грустно улыбнулась. – Интересно, как скоро краски засияли с новой силой?
– Этот произошло не сразу. Поверь, после той единственной и неудачной попытки жениться на тебе, я до сих пор еще ни одной женщине не сделал предложение.
– Бедненький. Об этом ты мне говоришь при каждой встрече. Хочешь, чтобы я всю жизнь чувствовала свою вину в твоем одиночестве? Отчего-то мне кажется, что ты не обделен женским вниманием, – она кокетливо улыбнулась и выразительно посмотрела на двух молоденьких официанток. Те виртуозно двигались между столиками и просто поедали глазами ее элегантного спутника. Это ее разозлило. – Я так просто уверена, что ты беззастенчиво пользуешься свободой, предаешься тайным страстям и тонешь в сладком омуте слабостей и желаний, – безжалостно подвела итог разговору.
– Не буду скрывать. Маленькие радости в жизни так скрашивают ее. Я люблю женщин, но не более того, – он поднял палец вверх. – И, что странно, меня никогда не посещают желания что-либо изменить для себя.
– Конечно, большинство женщин боится мышей, а абсолютное большинство мужчин – женитьбы, – сказала отрешенно и незаметно вздохнула. – Неужели не найдется такая, которая легко скрутит тебя в бараний рог, превратит в послушного ягненка и на веревочке поведет к алтарю?
– Этой женщиной могла бы быть ты, – ответил, не задумываясь. – Мое предложение до сих пор осталось открытым. Нам ничто не мешает вернуться к нему… в любое время.
Она снова опустила глаза. Приятные слова. Но не хотелось, чтобы Шура это заметил.
– Что у тебя стряслось? – спросила, сменив опасную тему.
– Осенью умер папа… – голос его сорвался не шепот.
– Прости, я не знала. Почему ты не позвонил? Я бы сразу приехала.
– Зачем?
– Чтобы быть рядом, пока тебе не станет легче.
– Прошло уже несколько месяцев, но мне не стало легче, – он закрыл ладонью лицо.
Сильвия молча гладила его руку.
– Одна ты у меня осталась. Так хорошо, когда ты рядом. Спокойно. И ничего тебе от меня не нужно. Нет никаких просьб и поручений, неразрешимых проблем. Это так угнетает. Если бы ты только знала, как я устал от делового мира, где люди перестали друг с другом общаться просто так, по велению души и сердца, – он снова вздохнул.
Ей стало жаль его.