- Да, это произошло очень давно. Она сдала его с мебелью внаем на двадцать пять лет сестрам Слэттери. Их было четверо, и уже тогда им всем было далеко за пятьдесят. Срок аренды истек в прошлом месяце. К тому времени три сестры умерли, а последняя перебралась в дом престарелых. В прошлую субботу я впервые пришла сюда после долгого времени, и, вы не поверите, здесь ровным счетом ничего не изменилось. - Броуди легонько коснулась крышки фортепиано. - Наверное, нужно вызвать настройщика, как вы считаете? Моя мать оставила его мне, чтобы не пришлось платить налог на наследство после ее смерти, я имею в виду дом. А это фортепиано принадлежало сестрам Слэттери.
- Вот как. - На самом деле Диане еще не приходилось иметь дело с налогом на наследство. В целом свете не было никого, кто оставил бы ей хотя бы клетку для кроликов, не говоря уже о чудесном большом доме. Перед тем как уйти от них, отец выкупил их дом на Корал-стрит, но им еще предстояло выплачивать ипотечный кредит.
- Я родилась в этом доме и жила до тех пор, пока не вышла замуж.
- А почему вы не остались здесь? - полюбопытствовала Диана.
- Потому что к тому времени у нас уже был другой дом, а мама купила себе квартиру у реки. Она вдова; мой отец умер вскоре после моего рождения. - Броуди распахнула французское окно и вышла в сад. Диана последовала за ней.
В саду пахло землей и свежестью, как если бы они вдруг оказались на околице глухой деревни, откуда до города было много-много миль.
- Маленькой я часто играла здесь, - продолжала Броуди. - Я обожала этот сад. Поезда ничуть меня не беспокоили, и я бегала за белками, надеясь поймать одну из них. Я воображала, как наряжу ее в кукольное платье и уложу спать рядом с собой. - Женщина улыбнулась, отчего у нее на щеках заиграли очаровательные ямочки. Вблизи оказалось, что она очень красива, с маленьким курносым носиком и полными губами. На ней был темно-зеленый вельветовый костюм и цветастая блузка.
- Я видела сегодня двух белочек, - сообщила Диана.
- Мама всегда покупала им орешки и птичий корм, а потом садилась возле окна и наблюдала за ними.
Про себя Диана решила, что при первой же возможности сделает то же самое.
- Хотите выпить чего-нибудь? - предложила Броуди. - Я только что заезжала в "Сейнзбериз" за продуктами, так что у меня в машине лежат кофе, чай и молоко.
- Пожалуй, я бы с удовольствием выпила чашечку чаю.
- Ну что ж, будем надеяться, что на кухне найдутся чайник и кружки.
Они вернулись обратно в дом. Броуди объяснила Диане, где находится кухня, а сама отправилась к автомобилю за покупками.
Кухня оказалась на удивление маленькой. Чертовски странно и нелепо, решила Диана, что столь важное помещение размерами раза в четыре меньше прихожей. Кроме того, кухню нельзя было назвать иначе как старомодной: здесь была раковина с отбитой эмалью, несколько ободранных буфетов, древний холодильник и микроволновая печь, которая выглядела так, словно представляла собой первый промышленный экземпляр. Линолеум "под мрамор" местами протерся до дыр, в которые выглядывал серый, ноздреватый бетонный пол. Ни посудомоечной машины, ни сушильного барабана не было и в помине.
Диана живо представила себе кухню в их доме на Корал-стрит. Она была больше этой, хотя и не намного. После того как мать ушла от них, Диана постепенно модернизировала кухню, покупая в кредит бытовые приборы и устанавливая всевозможные принадлежности, изрядно облегчающие жизнь домашней хозяйке. Она даже успела постелить на полу превосходный линолеум, покрасить стены в ярко-розовый цвет, причем собственноручно, а мальчишки обложили рабочий участок стены плиткой. Всякий раз, входя в кухню и оказываясь в окружении сверкающих хромом и никелем поверхностей, особенно когда она включала свет, Диана чувствовала, как ее сердце переполняет гордость.
Но сейчас ее кухня была далеко, к тому же теперь там властвовала Эмма, и Диана вновь ощутила себя лишней.
При мысли о том, что отныне ей придется пользоваться вот этой древней кухней, а на той, которую она с такой любовью обустраивала для себя, теперь хозяйничает другая женщина, Диана не смогла удержаться и разрыдалась. С прошлого Рождества ее жизнь превратилась в ад, а тут еще, ко всему прочему, она лишилась работы. Словом, девушке было отчего дать волю слезам. Она долго сдерживалась, учитывая, что у нее хватало поводов для расстройства, и теперь слезы потоком хлынули по бледным щекам Дианы.
- Ох, дорогая моя девочка! Ради всего святого, что с вами приключилось? В чем дело?! - горестно вскричала Броуди, входя в кухню с покупками в руках.
- Ни в чем, - жалобно всхлипнула Диана. - Или во всем.
- Давайте-ка присядем, и вы все мне расскажете. - Хотя они только что познакомились, Броуди успела заметить, что Диана О'Салливан очень несчастна. Об этом свидетельствовали и тусклый взгляд, и уныло опущенные уголки рта, и тот невероятный факт, что девушка, казалось, разучилась улыбаться. Броуди спросила себя, а не выглядит ли точно так же она сама и не об этом ли безжалостно сообщают окружающему миру ее собственные глаза и рот?
- Это все Эмма, - жалким, срывающимся голосом сообщила Диана, когда они устроились в обитых гобеленами креслах. - Эмма - девушка нашего Дамиана, и в августе у нее должен родиться ребенок. Пожениться они решили только после родов, чтобы она могла надеть роскошное свадебное платье. Она переселилась к нам на Рождество, и поскольку на работу Эмма не ходит, то теперь делает все то, что раньше делала я: готовит, стирает, гладит и убирает. Единственное, чего она не умеет, так это штопать носки; вместо этого она просто выбрасывает их и покупает новые. Я очень люблю штопать дырки на носках, но теперь не могу найти себе места.
- Ничего не понимаю, дорогая, - призналась Броуди. - Кто такой этот Дамиан?
- Мой брат, - всхлипнула Диана. - Ему двадцать три, и он старший. Джейсону исполнилось двадцать, а Гарту - семнадцать, и он пока еще учится в школе. - Слезы капали на колени девушки. Диана вытащила из рукава носовой платочек и стала вытирать глаза. - Когда мама уходила от нас, она попросила меня присматривать за ними. Я так и делала. Но теперь, когда я возвращаюсь домой после работы, мне уже не нужно готовить чай для всех - Эмма все успевает сделать к моему приходу. Она настаивает на том, что сама будет мыть и вытирать посуду и все такое, так что мне совершенно нечего делать. Она даже стирает мои вещи, как, впрочем, и одежду мальчиков, хотя я неоднократно просила ее не делать этого. - Слезы сменились негодованием. - И еще она гладит буквально все: кухонные полотенца, наволочки, носовые платки, даже трусики. А у меня никогда не хватало на это времени.
- Разумеется, не хватало, дорогая моя. - У самой Броуди была масса времени, но ей бы и в голову не пришло гладить нижнее белье.
- Эмма совершенно ничего не позволяет мне делать, - продолжала жаловаться Диана. - Когда я встаю и спускаюсь в кухню, она уже там и спрашивает у меня, чего бы мне хотелось. Но это моя кухня. - Девушка нервно сплетала и расплетала пальцы, глядя покрасневшими от слез глазами на Броуди. - И еще я не знаю, где мне можно присесть. Перегородку между комнатами первого этажа убрали, соединив их в одну, поэтому, когда там бывают Гарт и Джейсон, я чувствую себя лишней. Но и наверх подняться я тоже не могу, потому что сплю в крошечной каморке, которая тесна, как спичечная коробка, и там нет места ни для телевизора, ни даже для стула. Ну и куда же мне деваться? - с трагическим надрывом в голосе спросила она.
- Быть может, пойти погулять? - предположила Броуди. - Разве вы не можете отправиться в гости? Или у вас нет друзей и подруг?
- Все девочки, с которыми я дружила в школе, уже замужем. Но, в любом случае, я была слишком занята братьями и домом, чтобы заводить друзей. У меня вечно находилась какая-нибудь неотложная работа.
Броуди призвала на помощь все свое очарование и улыбнулась.
- А вы не пробовали поговорить с Эммой?
- Я пыталась, но она не хочет меня слушать. К тому же…
- Что? - поинтересовалась Броуди, когда пауза слишком уж затянулась.
- Она очень милая. И к тому же красивая, - неохотно призналась Диана, и в ее голосе прозвучало отчаяние. - Она всего лишь хочет быть полезной. Она думает, что мне нравится, когда мне прислуживают, исполняя все мои желания. "Присядь, Ди, дай ногам отдохнуть", - говорит она, стоит мне войти в дом. Она даже сама ходит по магазинам. - Диана встала с кресла и принялась нервно расхаживать по комнате. - Вот почему когда я увидела объявление в витрине лавки, то решила заглянуть сюда. Арендная плата показалась мне на удивление невысокой.
- Это потому, что я не стремлюсь получить прибыль. Я подумала, что буду сдавать комнаты внаем в течение года или около того, а сама тем временем решу, что делать с недвижимостью дальше: оставить ее в качестве выгодной инвестиции или продать, а вырученные деньги поместить в банк.
- В самом деле? - На лице Дианы отразилось искреннее изумление. Броуди без труда догадалась о том, что слова "недвижимость" и "инвестиции" были для девушки пустым звуком и до сих пор существовали вне пределов ее в общем-то замкнутого мирка.
Неожиданный взрыв чувств у Дианы, похоже, благополучно миновал. Броуди ласково похлопала ее по руке.
- Посидите здесь, милочка, а я пойду приготовлю нам чай.
- Спасибо вам, Броуди… Это ведь мужское имя, не так ли?
- Оно ирландское, а там его носят и мужчины, и женщины. Вам чай с молоком и сахаром?