- Так ты не против, что я здесь? - спросил он.
- Конечно, - ответила я. - Вообще-то, ты можешь просто поснимать вместо меня, если хочешь.
Было бы отлично. Я могла бы пойти домой к Райану намного раньше.
- Нет-нет, - сказал Кэл, смеясь. - Так легко ты не отделаешься. Тебе же нужно сделать заметки для резюме и подписи к фотографиям, так ведь?
Я пожала плечами и кивнула.
- Наверное, ты прав.
Я отдала камеру Кэлу и достала из сумки ручку. По сути, как-то неправильно - делать заметки в пятницу вечером после школы. Я вздохнула и опустила ручку на бумагу.
- Как дела с Райаном? - спросил Кэл.
Я вздрогнула, и Кэл это заметил.
- Что? Мне нельзя спрашивать тебя о нем? - спросил он.
Я на мгновение задумалась.
- Ты говорил, что он сумасшедший. Просто думаю, что тебе не нравится, что я с ним встречаюсь.
- Ну, я не считаю, что это хорошая идея. Но я уже понял, что ты все равно делаешь, что хочешь, - ответил Кэл.
Я ощетинилась.
- Он добр ко мне, и он мне нравится.
- Это хорошо, - ответил Кэл. Он сделал снимок одного из наших игроков, добравшегося до первой базы.
Не уверена, что правильно поняла фразу Кэла о том, что я все равно делаю, что хочу. Не думаю, что я предоставила ему возможность понять, какая я на самом деле, кроме свидания в боулинге. И вообще-то это тоже была не совсем я. Обычно я не злая. Паркер пробудил это во мне, и это далеко не полная картина. В целом я девушка, которая пытается исправить прошлые ошибки, быть верной своей умершей подруге, быть хорошим человеком. Я почти не разговаривала с Кэлом оставшуюся часть игры. Большую часть времени я делала заметки или рисовала, если ничего не происходило или я не понимала, что происходит. Время от времени я задавала ему вопросы о бейсбольной терминологии, и он довольно охотно отвечал. На пятом круге он спросил, не нужно ли мне чего-нибудь из буфета.
- Спрайт, - ответила я, отвлекшись от телефонного разговора с папой. - Спасибо.
Кэл вернулся с двумя бутылками спрайта, он открыл обе, пока я по-быстрому сделала пару заметок о последнем хоум-ране. Была середина мая, но по ощущениям лето решило прийти раньше. Солнце светило ярко, и мне хотелось пить. Опустошив полбутылки одним глотком, я подумала, что лучше было попить воды. Капли пота выступили у меня под волосами, а задняя часть шеи странно занемела.
Я попыталась сконцентрироваться на своих записях, но слова скакали по странице. Я посмотрела на поле и спросила Кэла, почему на первой базе три игрока.
- Там только один игрок, Брук, - ответил Кэл.
Я потрясла головой и списала все на обезвоживание. Я прикончила свой спрайт и подумала о покупке воды.
- Ты в порядке? - спросил Кэл, нахмурившись и глядя на меня. Вообще-то, передо мной сидело пять Кэлов, и они вращались против часовой стрелки. - Брук?
- Я забавно себя чувствую, - ответила я. Я подумала, что получилось невнятно, и попыталась засунуть ручку за ухо. Я промахнулась, и ручка улетела куда-то мне за спину. Я обернулась, чтобы поискать ее, и ухватилась за чьи-то колени, чтобы удержать равновесие.
- Извини, - пробормотала я, когда она отдернула ноги, и забыла, зачем я повернулась.
- Брук? Ты не очень хорошо выглядишь, - сказал Кэл. - Ты вся белая.
- Ну, я белая женщина, Кэл, - ответила я и захихикала. Это даже не смешно, но, по какой-то причине, мне это показалось самой смешной вещью, которую я когда-либо произносила. Я смеялась до упаду, глядя, как мой блокнот соскользнул с коленей и упал на землю. Кэл поднял его и положил мне в сумку.
- Пошли, Брук, - сказал он, поднимая меня за плечи. - Добудем тебе немного воды. У тебя, должно быть, солнечный удар.
Я снова засмеялась. Мне показалось, что "солнечный удар" звучит забавно. Я повторяла эти слова снова и снова, пока они не стали звучать странно. Я поплелась за Кэлом, который привел меня на парковку для учеников. Я смотрела, как он роется в моей сумке в поисках ключей, открывает дверь моей машины и закидывает внутрь мою сумку. Он сунул мои ключи в карман своих штанов.
- Давай приведем тебя в порядок, - сказал он, крепче хватая меня за руку.
- Я в порядке, - ответила я, но знала, что это не так. Я смотрела на него через полуоткрытые веки, не в состоянии полностью открыть глаза. Мое тело пронзило током, и я хотела любить все вокруг в тот момент, когда поняла, что такое настоящая любовь. Теплая и страстная, как старый черно-белый фильм. Кэл посадил меня в машину, но не в мою. Я предположила, что это его. Я была очарована всеми этими кнопочками на приборной панели и решила, что хочу понажимать их.
- Не делай этого, - приказал он, сев на водительское сиденье.
- Но они мне нравятся, - заспорила я.
Кэл засмеялся и выехал с парковки.
- Куда мы едем? - спросила я, хотя мне было все равно. Я подумала, что мне нужна кровать, чтобы прилечь, и мне было все равно, чья это будет кровать и где она будет.
- Никуда, Брук, - услышала я слова Кэла и задремала под тихие звуки радио.
Я проснулась в темноте. И в тесноте. Я не знала, где я, но меня мгновенно охватила паника, мое сердце бешено забилось, когда я пошевелила руками. Мои запястья были связаны за спиной чем-то тонким и крепким, что больно врезалось в кожу. Я попыталась сосредоточиться, дав глазам привыкнуть к темноте, и поняла, что я в чьем-то шкафу. И он забит коробками, кучами одежды и другим хламом, который валяется вокруг меня. Мне оставлено только маленькое пространство прямо напротив двери. Я непроизвольно дернула ногой, громко стукнув по двери.
- Кто-то проснулся? - услышала я с другой стороны.
Я еще раз ударила дверь. Получилось не так громко. Я поняла, что устала. Мои конечности казались тяжелыми и чужими, и я дергала ногой, как будто мне все равно. Словно мне на самом деле не нужно было делать этого.
- Бруклин, ты проснулась?
Голос был Кэла, и я кивнула.
- Выпусти меня, - сказала я. Слова, казалось, весили тонну. По ощущениям, это было самое сложное предложение, которое мне приходилось произносить.
- Бруклин, я пытаюсь помочь тебе, - сказал Кэл. - Помочь тебе перебороть твой страх замкнутых пространств.
Мне показалось, что я умру. В груди заболело от бешеного стука сердца, и я ожидала неминуемого взрыва. Я находилась в ужасе, но мое тело казалось абсолютно вялым. Я не чувствовала, чтобы адреналин растекался по моим конечностям, призывая бороться за жизнь, сбежать. Только стук в центре груди, угрожающий перерасти в паническую атаку колоссальных размеров. Не паниковать. Не паниковать. Просто найти выход.
- Бруклин, как ты там? Знаю, там немного тесновато.
Я вдохнула так глубоко, как могла, сдавливая мое напуганное сердце, потом закричала так громко, насколько сумела. Резкий удар по двери тут же заставил меня замолчать.
- Не делай этого, Бруклин, - попросил Кэл. - Или пожалеешь.
- Пожалуйста, отпусти меня, - умоляла я и почувствовала, как первые слезы заструились по моим щекам.
- Бруклин, ты не понимаешь, что я пытаюсь помочь тебе?
- Ты хочешь сделать мне больно, - всхлипывала я, извиваясь в попытке освободить руки. Узлы, казалось, затянулись еще сильнее, и мои руки начали неметь.
- Нет, Бруклин, - сказал Кэл. - Тебе просто кажется, что я хочу сделать тебе больно. Но я собираюсь сделать так, чтобы тебе было хорошо.
В его словах было что-то зловещее, но мой мозг под наркотиками не смог разглядеть это.
- Просто дыши, - дал указание Кэл, и я сделала, что он мне сказал.
Я вдохнула и выдохнула, закрывая глаза и пытаясь представить поле. Но это оказалось бесполезно, потому что мои руки полностью онемели, только временами в них чувствовалось покалывание.
- Мне больно, Кэл! - закричала я в панике. - Пожалуйста, выпусти меня! Моим рукам больно!
- Я знаю, детка. Но ты еще не готова, - ответил он.
От расстройства я пнула дверь, постаравшись сконцентрировать в ноге всю энергию. Мне удалось произвести заслуживающий уважения стук, и Кэл повысил голос.
- Бруклин, перестань пинать гребаную дверь! Если ты будешь плохо себя вести, останешься там надолго!
Я тихо застонала.
- Вот так, Бруклин. Я хочу, чтобы ты стонала для меня. Я хочу слышать, как ты сходишь с ума, - сказал Кэл. - Давай. Ты знаешь, что хочешь этого. Давай, впади в самую большую паническую атаку в своей жизни. Я хочу слышать каждый ее звук.
- Зачем ты это делаешь? - плакала я. Мое сердце больно стучало, и я знала, что в любое мгновение он может получить то, что хочет. Я больше не могла противиться этому.
- Потому что потом я все исправлю. Я буду трахать твою маленькую сладкую киску, пока ты снова не вырубишься.
- Я ненавижу тебя! - из моей груди вырвался последний сгусток энергии. Я кричала изо всех своих сил, громко и долго, срывая горло, пока не осипла. Я кричала о девушках, которые перенесли эти пытки в прошлом. Я кричала о Бэт, которая не смогла это пережить. Я кричала о своем неопределенном будущем, о моих нарушенных правах, и упала на бок, потеряв сознание от ужаса, мое сердце бешено колотилось, и меня затянуло в черноту.
Я снова проснулась, но не открыла глаз. Вообще-то, я не могла их открыть. Мои веки были слишком тяжелыми, так что мне пришлось полагаться на свои уши, чтобы понять, где я. Мои руки подняты над головой, запястья связаны вместе чем-то тонким и прочным, и я смутно вспомнила, что уже чувствовала это раньше. Когда-то давно. Я подергала руками, но не смогла опустить их. Только тогда я поняла, что на мне нет рубашки и бюстгальтера, и я лежу полуголая на незнакомой кровати.
- Ты уверен, что она достаточно под кайфом?