– Женя, это ты тут бормочешь? – раздался за его спиной веселый голос. – Чего ты в темноте сидишь?
Возле дивана вспыхнула настольная лампа, стоящая на столике, и рядом с Женей присел Миша. В руке он держал бокал с вином.
– Что с тобой? – немного испуганно спросил он. – Да на тебе лица нет!
– Михайло, если бы ты знал! – горестно проговорил Женя и замолчал.
– Что, с бизнесом проблемы? – предположил Миша и встал.
Он налил вино в бокал, протянул его Жене.
– Нет, там все в полном порядке, – ответил тот, затушил сигарету и взял бокал.
– Что же тогда?
– Понимаешь, – начал Женя и замолчал. Потом, видимо решившись, повернулся к Мише и пристально посмотрел ему в глаза. – Только это сугубо между нами!
– Само собой! И потом мы так редко встречаемся. Я в Киев приезжаю не чаще двух раз в год. Так что у тебя случилось?
– Мы ведь с Наташей развелись! – признался Женя.
– Иди ты! – присвистнул Миша. – Неужели?
– Да, месяц назад. Но сохраняем видимость брака.
– Что-то я ничего не пойму. Почему вы тогда вместе остаетесь? – спросил Миша, вставая и начиная в волнении ходить по гостиной.
– Это все сложно, – после паузы ответил Женя и тоже встал, ища сигареты.
– Ты лучше объясни, все как есть! Я все-таки не чужой человек!
Михаил протянул ему пачку сигарет и закурил сам. Они вновь уселись на диван, придвинувшись друг к другу.
– Я ее люблю, – тихо проговорил Женя. – Но она беременна от другого мужчины, поэтому попросила развода. Когда она родит, то переедет жить в Москву. А я просто не знаю, что мне делать. Я не хочу потерять ее навсегда. Понимаешь теперь, Михайло, как все у нас сложно?
– Ну и дела! – огорченно поговорил Миша и откинулся на спинку дивана. – А как вы потом все объясните?
– Не знаю! Ничего не знаю. Но пока она со мной и нуждается в моей заботе. А там, кто его знает, как все обернется.
– А отец ребенка? Он в курсе? И кто он, кстати?
– Я не знаю. Я ничего не знаю! Но Наташа сказала, что это была ее ошибка и там у нее все кончено. И это дает мне хоть какую-то надежду. Понимаешь?
– Понимаю, – задумчиво проговорил Миша. – И все-таки, Жень, лучше не питать никаких иллюзий. Найди себе другую, – неожиданно предложил он.
– Не хочу. Я люблю Наташу. Я жить без нее не могу. И пусть так, но все-таки мы вместе. А там видно будет, – упрямо заявил Женя.
– Смотри, браток, ситуация кажется мне безвыходной, – задумчиво произнес Миша. – Лучше вам сразу разойтись раз и навсегда. Тебе же лучше будет, да и ей, в принципе. Ну и дела!
На следующий день все встали довольно поздно и разбрелись по дому. Женя пригласил Наташу погулять, и она с радостью согласилась, так как начала чувствовать легкое раздражение от постоянного присутствия родственников бывшего мужа. До леса было рукой подать, и Наташа, опираясь на руку Жени, шла медленно, с удовольствием вдыхая свежий холодный воздух. Пройдя по улице вдоль аккуратных ухоженных особняков, они свернули на узкую дорогу и буквально через пять минут оказались под густыми кронами деревьев. Увидев тропинку, пошли по ней вглубь леса.
– Наташенька…, – начал было Женя.
Но она перебила его, быстро проговорив:
– Знаешь, когда я была в Москве, то тоже однажды оказалась в лесу. Ох, и много же мы грибов в тот раз насобирали!
– Здорово, – сказал Женя.
И, сорвав травинку, начал покусывать ее, глядя прямо перед собой.
Какое-то время они шли молча. Потом Наташа начала рассказывать о том, как прошла презентация книги, как она ездила в гости к Лене. Женя внимательно слушал ее, не перебивая, изредка улыбаясь, но словно ждал чего-то более откровенного. Но Наташа продолжала легко болтать обо всем и ни о чем конкретно. Иногда она поглядывала на Женю, на его строгий четкий профиль, на короткие черные вьющиеся волосы с начинающими седеть висками, на черные выразительные глаза. Ей отчего-то становилось все спокойнее на душе, постепенно темп ее речи замедлился, а потом она вообще замолчала. Походив около часа, они присели отдохнуть на поваленное дерево. Женя обнял ее за плечи, и она положила голову ему на плечо. Тишина леса, свежий воздух убаюкали ее, и Наташа задремала. Проснувшись минут через пятнадцать, она почувствовала, как Женя легко, едва касаясь, гладит ее волосы, ее стриженый затылок. Это было очень приятно. Наташа вздохнула и сонно подумала:
"Какой он все-таки милый. И такой надежный. С ним я всегда буду, как за каменной стеной. Может, я действительно просто дурью маюсь? Этот мужчина никогда мне не изменит, не предаст, и будет любить меня и моего ребенка до конца своих дней".
Наташа открыла глаза и отстранилась, улыбнувшись ему. Он смотрел на нее с нежностью. Потом сказал:
– Ты спала, как ангел. Как ты себя чувствуешь, родная?
– Отлично. Только, знаешь, что-то есть хочется.
Женя засмеялся и открыл сумку, которую взял с собой из дома.
– Я это предвидел, – проговорил он, доставая пакет с бутербродами и термос с горячим чаем.
– Ты просто чудо! – восхитилась Наташа и с аппетитом принялась за еду.
Вечером они уехали домой. Поднявшись в квартиру, нежно пожелали друг другу спокойной ночи. Но Наташа внезапно остановилась у дверей своей спальни. Женя с недоумением посмотрел на нее. Она бросила сумку на пол и подбежала к нему, тут же обняв и прижавшись всем телом. У него перехватило дыхание от неожиданности.
– Спасибо за чудесный отдых, – проговорила она. – Ты был таким милым и внимательным.
– Но ведь я люблю тебя, – тихо ответил он. – Как же иначе?
Он склонился и поцеловал ее губы долгим и страстным поцелуем. Наташа против воли ответила ему, но потом отстранилась.
– До завтра, – сказала она, опустив глаза.
– Спокойной ночи, любимая, – мягко произнес Женя и отправился в свою спальню.
Наташа долго лежала в постели и то включала настольную лампу, стоящую у изголовья на тумбочке, то выключала ее. Наконец, она оставила ее в покое и села, обхватив колени руками.
"Что же мне, в конце концов, нужно? – рассуждала она. – Сережа уже, по-видимому, даже забыл, как меня зовут. У него, наверняка, новая игрушка, если не две сразу. И мне надо забыть его раз и навсегда, и в свои дальнейшие планы не включать. И о ребенке ему знать не нужно. Малыш будет только моим. А вот Женя по-настоящему любит меня, только меня. Сейчас я в этом уверена. Он никогда не сделает мне больно. И он такой заботливый! А ведь знает, что я ношу под сердцем чужого ребенка. Даже это его не останавливает. Только так и проверяется настоящее чувство!"
Но, несмотря на все эти здравые мысли, в памяти Наташи упорно вставал образ Сергея. И она понимала, что забыть его, разлюбить будет невероятно трудно. Она надеялась только на то, что когда родится малыш, вся ее любовь перейдет на него. В этот момент раздался телефонный звонок. Наташа сняла трубку и услышала взволнованный голос матери:
– Наташенька, где же ты была эти дни? Я потеряла тебя. И сотовый был отключен. У тебя все в порядке?
– Мама! Что ты так разволновалась? Мы с Женей ездили за город. У Оксаны Васильевны в субботу был день рождения.
– Ох, а я-то, старая дура, совсем забыла и не поздравила сватью! Что ж ты мне не напомнила, дочка?
– Да мы так быстро собрались. Я тебе не успела позвонить. А сотовый дома забыла. Только что вернулись. Два дня там были.
– Понятно! А ко мне вчера Сергей заезжал. Помнишь того приятного молодого человека, знакомого Лены? – сказала она.
Наташа почувствовала, как у нее екнуло сердце, и кровь застучала в висках.
"Только не волноваться, – подумала она. – Малышу это вредно".
– И чего он хотел? – спросила она нарочито спокойным тоном.
– А бог его знает! – засмеялась Екатерина Михайловна. – Я так толком и не поняла. Но очень хотел поговорить с тобой. Сказал, что звонил тебе несколько раз, но никто трубку не брал. Решил, что ты номер поменяла. Я тут с ним чай пила. Он принес очень вкусные пирожные.
– А что он еще говорил? – с любопытством спросила Наташа.
– Отчего-то интересовался, не развелась ли ты еще с мужем. Наташенька, что происходит? Я ведь и не знаю ничего. У вас с Евгением все в порядке?
– Ну, конечно, мамочка! Что ты слушаешь всяких идиотов?! И не пускай его больше! – раздраженно ответила Наташа.
– Ну как же, дочка! Он очень приличный молодой человек. Кстати, возмущался, где ты по ночам ходишь, – добавила она.
– Ах, он еще и возмущался! – фыркнула Наташа. – Тоже мне, блюститель нравственности! За собой бы лучше следил.
– Ничего я не понимаю в ваших делах, – удрученно заметила Екатерина Михайловна. – Так что ему передать, если еще раз зайдет или позвонит?
– Чтоб катился ко всем чертям! – резко ответила Наташа. Но тут же спохватилась и взяла себя в руки. – Не обращай внимания, мамочка, – ласково сказала она. – Мы только с дороги, что-то голова разболелась. Вот и раздражаюсь по пустякам.
– Еще бы! – рассмеялась Екатерина Михайловна. – Головная боль – обычное дело после праздника!
Поговорив еще несколько минут и распрощавшись, Наташа отключила телефон и легла на спину. Слезы медленно текли по щекам, сердце щемило. Она никак не могла успокоиться.
"Все кончено, – думала она. – Никогда я не смогу быть с Женей, потому что никогда не разлюблю Сергея. Это сильнее меня, бороться бесполезно. И он наверняка все еще помнит обо мне. Иначе зачем бы ему беспокоить мою мать?"
Слезы высохли, она закрыла глаза и начала погружаться в сон. Мысли текли неторопливо.