- Ну скорее же, скорее! Быстро снимай все это. Я приготовлю тебе горячую ванну, а то ты непременно простудишься, - суетилась Тори, пытаясь стащить с Алана потемневшую от воды куртку.
- Постой, у меня тут есть кто-то, гораздо больше нуждающийся в твоей опеке, - засмеялся Алан и вытащил из-под куртки крошечного, мокрого котенка. - Спас из бурного потока с риском для жизни. Говорят, кошки приносят в дом счастье.
- Ой, бедняжка, - запричитала Тори, - надо его поскорее выкупать и согреть.
И она помчалась с пищащим комочком в руках наверх, в ванную комнату.
- А я? - засмеялся Алан. - Меня уже не надо ни греть, ни купать? О, женщины! Имя вам - непостоянство... Тори! Ты - коварная изменница. Ты меня на котенка променяла! - крикнул он вслед сюсюкающей над котенком девушке.
- Не волнуйся, моей заботы на всех хватит, - ответила на ходу Тори. - Это ваше жалкое маленькое мужское сердце вмещает не больше одного существа.
Пока наполнялась ванна для Алана, Тори выкупала котенка и завернула его в махровое полотенце. Потом Алан отогревался в ванне, запеленутый котенок спал на кресле, а счастливая Тори готовила еду для своих "домочадцев".
- Эй, промокший герой, хватит плескаться! Кофе остынет! - крикнула она наверх, когда все было готово.
- Иду, иду! Нервных прошу покинуть помещение! - раздался бодрый голос Алана, и он появился на лестнице.
Это было до такой степени уморительное зрелище, что Тори, как говорится, скисла. Она тихо взвизгнула и села на пол. На Алане был тот самый халат в коричневую клеточку, в котором он впервые увидел Тори. Но если она в этом халате тонула, то Алан натянул его, очевидно, предварительно хорошо намылившись. Женский халатик едва доходил ему до бедер и трещал по всем швам. Пока Алан с потешно-растерянным видом спускался по лестнице, Тори тихо стонала. Но, увидев его вблизи, она не выдержала и неудержимо расхохоталась.
- Гм, - мрачно сказал Алан, - я при виде тебя в этом халате вел себя более деликатно. Хотя мне, между прочим, тоже было смешно. - Поняв, что взывать к совести разошедшейся Тори совершенно бесполезно, Алан решился на крутые меры. - Ах, так, - угрожающе произнес он. - Тогда я лучше буду ходить голым. Это, по крайней мере, не смешно.
И он сделал вид, что срывает с себя кургузое одеяние. Пуговицы на ветхом халатике неожиданно отлетели, действительно обнажив гладкий загорелый торс с темной родинкой на плече, которая была Тори до боли знакома. В этот момент раздался удар грома, и порыв ветра распахнул неплотно закрытое кухонное окно...
Аньоло, томясь от невыносимой страсти, сбрасывал с себя одежду. И Магда невольно вскрикнула от восторга и желания, увидев его обнаженным. Именно в этот момент распахнулся шатер и в него черным ураганом ворвалась смерть...
- Нет! Не-е-ет! - не помня себя закричала Тори, бросилась к Алану и крепко обхватила его руками. - Не отдам...
Она пришла в себя оттого, что просохший котенок лизал ее соленую от слез щеку, а перепуганный Алан в одних плавках тряс за плечи.
- Тори, очнись, да очнись же, девочка! Что с тобой? Это был ветер, просто ветер.
Тори открыла глаза и смущенно улыбнулась. Она лежала на диване в гостиной, укрытая пледом. Похоже, обморок был долгим. И все из-за какого-то сна! Сна? Она резко села на диване и уставилась на родинку, украшавшую широкое плечо Алана. Да, у Аньоло из ее сна была точно такая же родинка. Будучи Магдой, она с такой жадностью страсти смотрела на тело любимого, что запомнила его во всех подробностях.
- Да что с тобой, Тори? - повторил встревоженный Алан.
- Пожалуйста, не считай меня неврастеничкой, - жалобно попросила Тори, - но со мной случилась сегодня одна странная вещь. Это касается нас обоих. Будь так добр, принеси мне кофе. А я попробую собраться с мыслями и все тебе рассказать.
- Что бы это ни было, но изъясняешься ты вполне здраво. - Алан с облегчением вздохнул. - Только кофе остыл, пока ты тут... э-э... отдыхала. Подожди минутку, я сварю новый. Тебя, кстати, не шокирует, что я в одних плавках? Мне просто не во что переодеться. Наш любимый халатик приказал долго жить.
- Зрелище не для слабонервных, но я потерплю, - смиренно отозвалась Тори.
- Слава Богу, - порадовался Алан, - к тебе вернулась природная язвительность. Будем считать, что это признак здоровья.
Тори лежала на диване и обдумывала, как бы ей рассказать Алану свой сон так, чтобы избежать некоторых щекотливых моментов. Котенок тем временем совсем обсох и улегся девушке на грудь. Он оказался нежно-рыжего цвета, пушистым, с большими розовыми ушами и мордочкой проказливого мальчишки.
- Ушастик, - прошептала Тори, отвлекаясь от своих раздумий. - Я назову тебя Ушастик. Идет?
Котенок ничего не имел против этого. Он довольно урчал, мял лапками в белых носочках грудь девушки и с упоением посасывал складочку на ее платье.
- Ты думаешь, что я твоя мама? - нежно засмеялась Тори. И вдруг подумала, что хочет иметь от Алана сына. Маленького рыжего шалопая с зелеными глазами и озорной улыбкой. Акт, который должен предшествовать рождению ребенка, ее, кажется, больше не пугал.
В гостиную вошел Алан, неся поднос с кофе и гамбургерами. Он был, можно сказать, почти одет. Останки клетчатого халата были ловко обернуты вокруг его бедер, образуя нечто вроде шотландского кильта.
- То ли шотландец, то ли индеец, - задумчиво сказала Тори, рассматривая его безо всякой застенчивости. - То ли цыган...
- Цыган, цыган! - подтвердил Алан, ставя перед ней поднос. - А ты - моя цынгарелла.
- Ты уже второй раз произносишь это слово, - вспомнила Тори. - А что оно значит?
- Это по-итальянски. Цынгарелла - маленькая цыганка, цыганочка. В точности про тебя.
- Он еще и итальянец! Какой разнообразный у меня жених.
- Что я слышу? Так ты наконец согласна, моя прелесть?
- Кажется, у меня нет выхода, - вздохнула Тори. - Свадьба уже состоялась.
- Что?!!
В холле неожиданно зазвонил телефон. Алан вопросительно взглянул на Тори. Она покачала головой:
- Я никому не давала телефон. Даже номера не знаю.
- Может, это Филип? Ты не возражаешь, если я подойду?
- Нет конечно.
Тори слышала, как Алан взял трубку и секунду молчал. Потом послышался его тревожный голос:
- Анджела? Да, это я. Что случилось? Как пропал? За каким чертом его туда понесло? Подожди, подожди! Есть у меня самолет, я его еще не вернул Бобби. Оставил в ангаре на аэродроме. Все, успокойся. Как, только закончится гроза, немедленно вылетаю. Не волнуйся, пережду. Что я, самоубийца, в грозу лететь. Ничего с твоим Филипом не случилось. Ты же знаешь, я бы сразу почувствовал, если что. Спи спокойно, утром прилечу.
Он положил трубку и снова набрал номер:
- Бобби, привет! Ты еще не соскучился по своей летающей кастрюле? Нет, возвращать пока не собираюсь, если разрешишь. Дело в том, что Филип куда-то запропастился. Вроде отправился с Бермудов, из Гамильтона, в Майами, разбираться с управляющим филиала банка. Какое-то там темное дело, похоже. И пропал. Анджела места себе не находит. Утром полечу его искать. Да, спасибо, дружище. Позвоню сразу, конечно.
Так. Он опять исчезал. Улетал разбираться с каким-то подозрительным темным делом. Может статься, что у нее никогда не будет маленького рыжего шалопая с зелеными глазами и озорной улыбкой. Ну тогда и ее тоже не будет. Так думала Тори, и когда в комнату вошел расстроенный Алан, она твердо заявила:
- Можешь не объясняться, я все слышала. Ты летишь искать Филипа. А я лечу с тобой.
- Я, конечно, помню, что приглашал тебя на прогулку, - усмехнулся этот супермен в набедренной повязке. - Но полет может быть опасным, принимая во внимание погоду и обстоятельства.
- Вот поэтому я и собираюсь с тобой полететь.
- Это еще почему? Маленькая Тори любит острые ощущения?
- Просто предпочитаю разбиться, чем умереть от голода. Это романтичнее.
- Мне не до шуток, девочка.
- Мне тоже.
Алан пристально вгляделся в ее поднятое к нему лицо, в глубину темно-синих глаз и усмехнулся.
- Ладно, возьму. При одном условии. Плата за место в первом классе - поцелуй. Причем - авансом. Мало ли что потом случится...
- Согласна, - прошептала Тори.
Зеленые глаза Алана потемнели, губы дрогнули. Он вдруг понял, что эта девушка, такая желанная и только что - такая недоступная, согласна не только на поцелуй. Такой силы желания он еще никогда не испытывал. Оно медленно поднималось в нем, заполняя все его существо. Грозное и неудержимое, как песчаная буря в пустыне.
Он положил ей на плечи потяжелевшие руки и еще раз жадно всмотрелся в глаза. Тори смотрела храбро, не отводя взгляда, но где-то там, в бездонной глубине мелькнула тень страха. И Алан опомнился. Пустыня, кактусы, ужас и отвращение на лице женщины-растения. Крик: "Мужские прикосновения ничего мне не дают, кроме боли и омерзения!" Нет, маленькая, нет. Не бойся.
Он очень нежно погладил ее по обнаженным рукам, от хрупких плеч до маленьких ладоней. Ее пальцы непроизвольно ухватились за его руки, и он осторожно поднес их к губам - сначала одну дрожащую ручку, потом другую. Затем откинул с ее лба прядь волос и мягко приложился к нему губами.
- Ну что, будем считать, что ты заплатила?
Тори перепела дух и тут же замотала головой:
- Ты не такой поцелуй имел в виду. Поцелуй меня по настоящему!
- По-настоящему так по-настоящему.