Глава 10
Не все сюрпризы приятны, знайте это: Некоторые представляют собой жестокие холодные факты, которые клонят вас долу и оставляют потрясенными.
Старая Нора - своим трем любимым внучкам холодным зимним вечером
Триона медленно просыпалась. Ей было тепло и уютно под пахнущим свежестью плотным одеялом. Она улыбнулась, наслаждаясь этим восхитительным ощущением, и пошевелила ногами, стараясь выпутаться из постельного белья. И тут почувствовала, что как бы попала в ловушку.
Глаза ее широко раскрылись, и она поняла, что крепко-накрепко прижата к Хью Маклейну и что одеяло окутывает их обоих. Ее спина оказалась у его груди, а рука упиралась в его тело, и ноги их были переплетены.
Она думала, что у них будут отдельные спальни, потому что у многих известных ей женатых пар было именно так. И все-таки девушка наслаждалась этим уютом и чувствовала себя защищенной. Его рука, вес которой она ощущала на плечах, давала чувство успокоения, ладонь его лежала на ее груди, и от этого дыхание ее участилось. Но то, что их ноги переплелись, а ее ночная рубашка поднялась выше колен и сбилась, вызвало у нее желание угнездиться в его объятиях поуютнее и поглубже.
Его кожа была такой теплой. Она ощущала мощные мускулы на его икрах и бедрах и жесткие волосы на груди…
Неужели он спал обнаженным?
Она села, выпрямилась, стараясь высвободиться из простыней, и выпрыгнула из постели. Тотчас же ее ноги утонули в мягком ковре.
Маклейн приподнялся, опираясь на локоть, волосы упали ему на лоб.
- В чем дело?
Простыня соскользнула с него, и Трионе представилась возможность любоваться его широкой грудью с красиво выделяющимися мускулами и плоским животом с рябью мышц на нем.
Он начал было сбрасывать с себя одеяло.
- Пожалуйста, не надо!
Он замер:
- Чего не надо?
- Не вставайте! На вас… на вас же нет никакой одежды!
Последовала минута изумленного молчания, потом он разразился раскатистым смехом. Все еще улыбаясь, он снова упал на подушки и скрестил руки под головой:
- Я всегда сплю нагишом.
Разве ему не было холодно? Возможно, и так, потому что его кожа была теплой, будто он постоял перед камином. И все же ей это казалось гадким и недостойным. И совершенно безнравственным.
Он все еще улыбался, окидывая ее взглядом.
- Я вижу, вы свято верите в преимущества плотной ночной рубашки. Да здесь хватит ткани на две ночные рубашки, а возможно, и на три.
Она оправила свое ночное одеяние.
- В Уитберне холодно. Печи дают больше дыма, чем тепла, поэтому мы все спим в теплых ночных рубашках, что весьма практично.
Воспоминание о сестрах и братьях вызвало у нее тоску по дому, сжавшую горло спазмом, но она тотчас же попыталась побороть его.
- Я боялась подцепить лихорадку.
Он ответил самодовольной улыбкой:
- Я не болел ни разу в жизни.
Она была готова держать пари, что это так. Этот мужчина, несомненно, выглядел на диво здоровым.
Хью потянулся, и простыня с ее стороны кровати натянулась, приоткрыв при этом узкую полоску мускулистого бедра и ногу.
- Идите в постель. В комнате все-таки холодно. Предоставьте войскам миссис Уоллис некоторое время на то, чтобы разжечь огонь в каминах.
Стоять на толстом ковре было и в самом деле холодновато. А Хью казался таким теплым.
Она смотрела на его широкие плечи, на то, как его тело сужалось от груди к бедрам, едва скрытым простыней.
Внезапно ей стало трудно дышать. Сердце ее болезненно застучало, а соски отвердели и напряглись самым необычным образом.
- Идите в постель, Триона. Не упрямьтесь.
Она нахмурилась:
- Я, право же, не привыкла…
Вдруг налетел порыв ветра - ветер застонал, сотрясая окна и вздувая занавески. Это был нудный монотонный стон. Холодный воздух засвистел в каминной трубе с такой силой, что поднялись фонтаны золы, и Триона задрожала в своей ночной рубашке, затрепыхавшейся вокруг ног.
Она с подозрением посмотрела на Маклейна. Он все еще лежал в расслабленной позе, подложив сомкнутые руки под голову, но в лице его появилось напряжение, а взгляд стал таким, будто он страдает от приступа головной боли.
Она пристально посмотрела на него:
- Это ваша работа.
Он рассмеялся, потирая висок.
- Вы сообразительны.
- Я всегда слышала, что Маклейны управляют погодой не просто так. Эта сила к ним приходит, когда они разгневаются.
- Гм. Похоже, у вас неверные сведения.
Она продолжала недоверчиво смотреть на него, скрестив руки на груди, чтобы защитить себя от холода, вихрями распространявшегося вокруг, и не вполне понимая, как относиться ко всему этому.
- И все ваши родственники это умеют?
Он самодовольно усмехнулся:
- Нет, только я. А теперь иди сюда, моя прелесть. Еще нет и семи, и я не хочу упускать такое прекрасное утро.
Постель выглядела соблазнительно, а ветер выдул все тепло из комнаты. Потребовалось бы разжечь камин и топить его долгие часы, чтобы согреть ее снова. Она крепче обхватила себя руками, зубы ее начинали выбивать дробь.
Улыбка Хью исчезла:
- Черт возьми! Я вовсе не собирался тебя заморозить! Иди под одеяло.
Она покачала головой, все еще стуча зубами.
С приглушенным проклятием он стряхнул с себя простыни и поднялся. На одно ослепительное мгновение свет из окна, расположенного возле постели, осветил его с головы до ног.
Триона не могла не испытать восторга при виде его прекрасной и мужественной фигуры. Он представлял собой восхитительную статую, самое совершенное мужское тело, какое она когда-либо видела, - с широкой и могучей грудью, узкими бедрами, плоским животом.
Она смогла рассматривать его всего лишь секунду, потому что он сгреб ее в охапку и отнес на постель, где укрыл простынями и одеялами и устроился рядом.
Триона закрыла глаза, смакуя тепло, распространявшееся от него.
- Упрямая женщина, - пробормотал он, прижимая ее к себе. Его рука обхватила ее грудь, правда, не очень крепко.
- Тебе это тяжело дается?
- Что именно? - спросил он ленивым голосом, похожим на мурлыканье.
- Ну, то, что ты заставляешь ветер дуть с такой силой?
- Нет. Хотя трудно заставить его утихнуть, после того как он разыгрался.
Она повернулась в его объятиях, чтобы видеть лицо. Теперь они оказались лицом к лицу, грудь к груди. Руки Хью обнимали ее за талию.
- Но это не соответствует легенде. Если ты способен повелевать ветром, это ведь не может быть проклятием, верно?
- Если я впадаю в ярость, начинается буря, но если напрягаюсь изо всех сил, то могу заставить стихию смириться. Иногда.
Что-то в его мрачном тоне заставило ее спросить:
- И какой ценой?
Маклейн запечатлел на ее лбу нежный поцелуй.
- Это моя забота, а не твоя.
Она положила ладони ему на грудь и попыталась оттолкнуть его.
- Я хочу знать больше. Моя бабушка постоянно рассказывала нам о проклятии и о том, как оно действует.
Он усмехнулся, и от этого его грудь завибрировала и соприкоснулась с ее грудью.
- Ты любопытна, как кошка, которую интересует любой шорох.
Она дотронулась пальцем до его подбородка.
- Как давно ты знаешь, что владеешь исключительными способностями?
От его хитрой улыбки сердце ее затрепетало.
- Я всегда мог совладать со строптивой стихией… - Его рука скользнула вокруг ее талии, и он привлек ее ближе к себе, так, что она ощутила его возбуждение… - Хочешь, чтобы я продемонстрировал тебе это?
Триона подалась к нему, наслаждаясь этой близостью и впитывая ее. Настроение немного улучшилось.
- Здесь, у себя дома, ты совсем другой.
- Здесь я дома, - ответил он лаконично.
Он нежно обхватил ладонью ее лицо, потом его рука скользнула вниз по ее шее к плечу:
- Я хочу тебя спросить… Ты всегда так много говоришь по утрам?
- А ты всегда по утрам проявляешь такое любопытство и трогаешь все, что окажется под рукой? - возразила Триона. Его руки неустанно гладили ее спину, плечи, спускались ниже, поглаживая грудь, отчего внутри у нее все невольно замирало. Она не могла думать ни о чем, кроме него.
В глазах его заплясали смешинки:
- Иногда по утрам я делаю и больше.
Он поцеловал ее в щеку.
Было нечто новое и по-особому волнующее в том, как его обнаженные ноги переплетались с ее ногами, как тяжелели и напрягались ее груди, когда он накрывал их ладонями.
Все ее тело потеплело и расплавилось и изнутри, и снаружи, а в его глубине нарастало желание изведать то, что она еще не испытывала. Ведь он был ее мужем, и эта постель - их брачное ложе. Значит, все идет правильно.
Она осторожно провела пальцами по его твердым мускулам от плеча к предплечью и ниже, потом погладила грудь. Осмелев от собственной дерзости и от того, как глаза Маклейна затеплились от все возрастающей страсти, она продолжила изучать его тело.
Прикосновение к нему было таким же волнующим, как и его прикосновения к ней. Мужественная красота его тела вызывала в ней трепет. Ее завораживало чувственное соприкосновение кончиков ее пальцев с его кожей.
Внезапно Триона почувствовала, что он замер и не двигается.
- В чем дело?
Он поймал и удержал ее ладонь на своем бедре.
- Я должен держать себя в руках, любовь моя. Не хочу причинить тебе боль.
- Боль?
Ее голос походил на писк.
- В первый раз такое бывает.