- Слишком спешить, пожалуй, не стоит. Они наверняка отправились в путь на рассвете, то есть приблизительно час назад. Давай подождем их возле самолета столько, сколько сочтем нужным, а потом решим, что делать дальше… За Эндрю и Ричарда не волнуйся, - продолжал он, безошибочно определив по выражению ее лица причину беспокойства. - Бьюсь об заклад, они уже давно вернулись в Канзас-сити, так и не дождавшись нас в Твиноакс.
- Ты уверен в этом? - с надеждой в голосе уточнила Элизабет.
Немного взъерошенные светло-русые волосы с застрявшими в них веточками и листьями, кое-где испачканное сажей лицо, лучистый открытый взгляд делали ее потрясающе красивой. Неудивительно, что Талбот вдруг испытал непреодолимое желание взять ее на руки и поцеловать прямо в губы, чтобы она хотя бы ненадолго забыла все тревоги и переживания последних двух лет. Невероятным усилием воли он взял себя в руки, но его ободряющие слова прозвучали как-то по-особенному грубо и бесцеремонно:
- Абсолютно. Несмотря на бесшабашность и импульсивность, Ричард всегда был и до конца своих дней останется замечательным отцом.
- Ты, должно быть, проголодался, - глядя на него с плохо скрываемым удивлением, предположила она. - Ричард всегда разговаривал со мной таким же командирским тоном, когда хотел есть.
На несколько секунд Талбот в буквальном смысле слова потерял дар речи, не зная, что ответить: ну не мог же он, в самом деле, признаться, какие именно чувства вынудили его спрятаться за маской грубияна?! Пришлось соглашаться:
- Да, поесть было бы неплохо. Может, раздобудешь нам что-нибудь съестное на завтрак? Ягоды, коренья всякие… В лесу такого добра должно быть полным-полно.
Элизабет сделала вид, что не замечает его иронии.
- Если мой чемодан каким-то чудом избежал языков пламени, мы сможем перекусить сладкой воздушной кукурузой и яблоком - увы, одним-единственным. До прихода помощи как-нибудь продержимся… Интересно, где он может быть? Поблизости от самолета?
- Сомневаюсь, - откликнулся Талбот, опираясь на больную ногу и тут же хватаясь за ближайшее дерево, чтобы не упасть от острой пульсирующей боли, пронзившей, казалось, все тело. - Хотя, с другой стороны, почему бы и нет. Давай поищем…
Кивнув, Элизабет решительно направилась к месту катастрофы, а он, с силой оттолкнувшись от опоры, похромал за ней. В критической ситуации Талбот просто не мог позволить себе проявить непростительную слабость, хотя каждый шаг отзывался невыносимой болью.
- Сейчас же сядь на место, - строго приказала она, обернувшись.
- Я в порядке… - попытался возразить он.
- Так я тебе и поверила, - Элизабет перекинула его руку себе на плечо, и они, не спеша, вернулись обратно. - Не хочу, чтобы ты обвинял меня в том, что стал калекой, принимая участие в поисках моего чемодана.
Талбот нехотя опустился на бревно, прекрасно понимая, что настаивать на своем и дальше просто бесполезно, так как непроизвольная мимика ясно говорит о том, что он испытывает сильную боль. Однако не в его правилах было пасовать перед трудностями.
- Подожди немного. Я отдышусь и… - пробормотал он, поглаживая колено.
- Я и сама справлюсь. Спасибо за заботу.
В ответ Талбот лишь развел руками, как бы говоря: "Что ж, мое дело - предложить. Поступай, как знаешь…" - и сосредоточился на осторожном массаже поврежденной ноги, чувствуя, как с каждым поглаживанием ему становится все лучше и лучше.
Единственное, что мешало ему наслаждаться моментом, - это не в меру назойливая мысль о том, что скоро им с Элизабет, возможно, придется встать и отправиться куда глаза глядят. Он прислушался и разочарованно вздохнул. В этот ранний час в лесу царила столь непривычная современному человеку идиллия - неповторимая гармония тишины и природного многоголосья. И, как назло, ни малейшего намека на близость автострады или присутствие людей, проводящих выходные на природе!
От горьких раздумий Талбот быстро вернулся к реальности, тем более что новости были самые приятные.
- Я все-таки нашла его! - радостно воскликнула Элизабет, извлекая из-под вороха листьев испачканный, местами деформированный, но, главное, уцелевший чемодан. - Ума не приложу, когда он мог выпасть из кабины. Наверное, во время "мягкой посадки" на кроны деревьев…
С этими словами она поставила свою находку на бревно и заглянула внутрь. Сверху почему-то лежали красные кружевные трусики. И Талбот, разумеется, не мог не обратить на них внимания: богатое воображение живо нарисовало ему поистине сногсшибательный образ полуобнаженной Элизабет с бокалом вина в руке, пробуждая неуправляемую волну жара, идущую из неведомых глубин его мужской сути.
- Не знаю, как ты, а я нахожу наш завтрак просто замечательным! - краснея и торопливо пряча трусики среди прочей одежды, наигранно бодрым тоном воскликнула реальная Элизабет. - Пакет воздушной кукурузы и яблоко - что может быть лучше! - продолжала она, доставая из чемодана обещанные продукты и поспешно захлопывая его.
Талбот внимательно следил за тем, как на чистой салфетке растут две одинаковые горки съестного: настойчивые требования желудка быстро взяли верх над прочими естественными потребностями.
- Надеюсь, спасатели догадались взять с собой несколько бутылочек минеральной воды без газа, - весело рассуждала она, заканчивая делить еду. - От сладкой кукурузы мне всегда ужасно хочется пить.
В критической жизненной ситуации Элизабет проявила похвальное мужество и несгибаемый оптимизм. Терзаемый угрызениями совести, Талбот больше не мог (да и не хотел) скрывать малоприятную правду об истинном положении дел: в конце концов, это было бы нечестно по отношению к ней.
- Кстати, насчет спасательной операции… - мрачно начал он, смутно догадываясь, как именно она отреагирует на его признание.
- Что? - мгновенно насторожилась Элизабет.
- Боюсь, мы их не дождемся.
- Не говори глупостей! Нас, конечно же, найдут. В аэропортах принято отслеживать прибытие и отлет воздушного транспорта, так что там уже давно подняли тревогу.
- Честно говоря, я… воспользовался другим, незарегистрированным маршрутом.
- Что ты хочешь этим сказать? Не понимаю…
- Диспетчер не мог следить за нашим полетом. Дело в том, что он просто-напросто не знал, где мы.
- Как ни странно, твой поступок меня ничуть не удивляет. Интересно, почему? - скептически хмыкнув, холодно заметила Элизабет, но потом, пододвигая к нему завтрак, несколько смягчилась: - Вот. Поешь. Совсем скоро тебе понадобится вся энергия, чтобы помочь нам обоим как можно быстрее выбраться отсюда.
Пока они утоляли голод более чем скудными припасами, Элизабет испытала самые парадоксальные эмоции. С одной стороны, она, разумеется, злилась на Талбота за ничем не оправданную беспечность, которая, в конце концов, привела к весьма печальным последствиям. Но, рассуждая здраво, она все же не могла не признать, что при сложившихся обстоятельствах сотрясать воздух, предъявляя - по большому счету, бесполезные - претензии, по крайней мере неразумно. Ведь Элизабет еще предстояло выполнить очень сложную задачу: фактически верхом на себе вытащить из леса взрослого мужчину с поврежденной ногой, а значит, ей следовало, в первую очередь, беречь силы и нервы.
- Ты готов отправиться в путь? - поинтересовалась она сразу же после завтрака.
- Все еще злишься на меня, да? - вопросом на вопрос ответил Талбот, с трудом принимая вертикальное положение и стискивая зубы от острой боли в ноге.
- Глупости! - усмехнулась она. - Что заставляет тебя так думать?
- У тебя всегда дергается правая бровь, когда ты, мягко говоря, чем-то недовольна.
- Неужели? Ну, хорошо, признаюсь: я немного рассержена. Надеюсь, такой ответ тебя устраивает?
- И ты что же, никогда-никогда не кричишь, не возмущаешься?
- А зачем? Я с раннего детства усвоила, что крики и бессмысленные разглагольствования ни к чему хорошему не приводят. Кроме того, если кто и может со знанием дела объяснить, что означает всем известное выражение "железная выдержка", то только ты. Лично я ни разу не видела, чтобы тебе хоть на миг изменило холодное равнодушие. И, честно говоря, я часто злюсь на тебя именно за это.
- Знаешь, давай не будем перечислять недостатки друг друга. Если захотим, мы можем препираться до самого вечера, а у нас в запасе не так уж много времени, чтобы выбраться отсюда до темноты, - мягко напомнил он.
Элизабет молча кивнула, подставила ему плечо, а в другую руку взяла чемодан. Как ни странно, но на этот раз она почти не ощущала тяжести, напротив, тепло его тела действовало на нее возбуждающе, придавая ей сил.
- Куда же мы пойдем? - спросила она, изо всех сил игнорируя это новое, непривычное для нее ощущение.
Талбот огляделся и наугад показал налево:
- Туда.
- Ты уверен, что это верное направление?
- Нет, черт побери! - вспылил он. - Но, думаю, оно ничем не хуже любого другого.
- Прекрасно! - в тон ему ответила Элизабет. - От того, что мы ворчим и злимся друг на друга, твоя нога не заживет и спасатели, увы, не появятся!
- Тогда идем.