- Да! Не у всех денег куры не клюют. - От ее едкого тона брови у него едва заметно дрогнули, но он не отреагировал, а она, выпалив эту резкость, почувствовала себя неловко. Теперь он подумает, что она настоящая мегера! Впрочем, какая разница, что он подумает? Какое право он имел иронизировать насчет ее скромного жилья?
- Ты отлично устроилась. Я поначалу жил в одной комнате с общей ванной.
От его великодушия кошки у нее на душе заскребли еще сильнее, и впервые за многие годы она почувствовала себя совершенно не в своей тарелке. И зачем только он снова на нее свалился? До сих пор все шло так хорошо, а теперь вдруг покатилось кувырком и наперекосяк.
- Поехали?
Она внезапно вспомнила, что ей следовало бы чем-нибудь его угостить, но было уже поздно. Она отрывисто кивнула и потянулась за сумочкой. Все получается значительно хуже, чем она предполагала. И зачем только она решилась принять это приглашение?
Автомобиль Маршалла оказался длинным, темным, мощным - точная копия хозяина, мелькнула у Келси ехидная мысль, когда она грациозно впорхнула в шикарный салон, обитый плюшем. Ноги уже вполне ее слушались, хотя каждый раз, когда она ловила на себе взгляд этих прищуренных карих глаз, внутри у нее что-то переворачивалось.
Он сел в машину вслед за ней и устроился поудобнее на сиденье, но и не подумал завести мотор.
- Знаешь, ты меня просто ошеломила. Потрясенная, она вытаращила на него глаза, решив, что ослышалась, - ведь он говорил вполголоса.
- Извини, не расслышала.
Положив обе руки на оплетенный кожей руль, он повернулся к ней лицом:
- Я сказал, что ты меня ошеломила, а я, если хочешь знать, не из тех, кто попусту расточает комплименты.
- Да? - Уже во второй раз за последние несколько минут она почувствовала себя в полной растерянности и не нашла, что ответить. - Спасибо.
- Ты и четыре года назад была красавица, но теперь… - Он медленно покачал головой. - Я не ожидал увидеть тебя настолько повзрослевшей. Ты сегодня просто чудо как хороша, Келси. - Он буквально впился в нее глазами, и она чалилась краской.
- Это, наверно, все одежда… - "Дурацкая фраза! Глупая, глупая, глупая! Но он весь такой дьявольски невозмутимый и самоуверенный!"
Внезапно он издал резкий, отрывистый смешок, который она не забыла за все эти годы.
- Я тебя, видимо, смутил? Извини, я не нарочно. Ты, вероятно, помнишь: я страдаю одним недостатком - всегда говорю, что думаю.
- Да, еще бы не помнить, - съязвила Келси, сохраняя бесстрастное выражение лица.
Какое-то мгновение, показавшееся ей бесконечно долгим, он молча глядел на нее, а затем медленно покачал головой:
- Да, я так и думал. - Его взгляд обжигал ее, она не выдержала и отвела глаза. - Все такое же червонное золото. - Он приподнял с ее плеча прядь тяжелых волос и обмотал их вокруг пальца. - Я никогда не встречал волос такого оттенка.
- Это, видно, у меня от бабушки. - Она ответила машинально, усилием воли заставляя себя не дрожать, а он между тем осторожно и нежно приподнял рукой тяжелую волну волос и смотрел, как она, мерцая, медленно падает вниз. При этом у него было такое загадочное выражение лица, что она почувствовала, как ее бросило в жар. Его обаяние фатально, это прирожденный соблазнитель, но ее он не одурачит! Кто-кто, а она знает, что на самом деле представляет собой этот Маршалл. В ее памяти слишком отчетливо запечатлелся образ Анны. Он опасен, как заряженный пистолет, и играть с ним так же рискованно.
- От каких мыслей поджимаются эти губки? - спросил он довольным голосом, заводя мотор и оборачиваясь, чтобы проверить, нет ли сзади машин, прежде чем выехать на оживленную улицу. При этом на нее пахнуло его восхитительным запахом, и воспоминания нахлынули волной, будто все произошло только вчера, но на сей раз очередной женщиной в его жизни была она - хотя и на один вечер. С ней этот номер не пройдет!
Отвечая на его вопрос, она заставила себя говорить ровным и сдержанным тоном, хотя руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, а сердце готово было выскочить из груди:
- Я тут подумала: встречаешься ли ты еще с Анной?
- С Анной? - Его лицо, повернутое к ней в профиль, выражало недоумение. - А кто это - Анна?
- Та женщина, которая приезжала к нам с тобой за город в последний уик-энд.
- Значит, так ее звали? - Он наморщил лоб, силясь вспомнить. - Не знаю, что с ней стало, да и какая разница? С тех пор прошло столько времени. - (Вернее сказать, столько женщин, мысленно добавила она.) - И лично для тебя утекло много воды? - Она намеревалась сохранить небрежный тон, но он уловил в ее голосе осуждение и, не отрывая глаз от лобового стекла, лениво усмехнулся.
- Полагаю, ты имеешь в виду мою личную жизнь? - Она не ответила, и он небрежно пожал плечами. - Если речь об этом, в последние несколько лет я вел отнюдь не монашеский образ жизни. Да, у меня были женщины. А как у тебя? - Он немного помолчал. - Есть у тебя сейчас что-нибудь серьезное?
- Нет. - Она посмотрела в окно на пролетавший мимо пейзаж. Яркие огни города остались позади, и они мчались по тускло освещенной дороге, пустынной и безмолвной. - Сейчас ничего. - Она сказала это деланно небрежным тоном.
- Значит, кто-то все же был? - продолжал он бесцеремонно расспрашивать, но она почувствовала, что ее ответ почему-то для него важен - ему-то какое до этого дело! - и ответила, тщательно подбирая слова:
- Я некоторое время встречалась с одним знакомым с работы, но теперь с этим покончено. Я бы ни в коем случае не назвала это чем-то серьезным.
- Понятно, - сухо ответил он. - Стало быть, мне не грозит опасность схлопотать по физиономии от кого-нибудь из твоих разъяренных поклонников?
Она бросила на него искоса быстрый взгляд из-под густых ресниц.
- Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь смог дать тебе по физиономии, Маршалл.
- Нет? - Он вскользь глянул на нее. - Это говорит в мою пользу или тебе больше по вкусу хлюпики?
- У меня нет определенного "вкуса". - "В отличие от тебя", - со злостью подумала она.
- Ты уверена? - (Несколько миль они ехали молча.) - А этот.., безымянный некто с твоей работы? Он тоже потерял к тебе интерес?
- Не совсем. - Она вспыхнула и обрадовалась, что в темноте этого не видно. - Дело в том, что он мне жуть как надоедает, но со временем все образуется. - И почему он не может сменить тему?
- Бедняжка, - цинично прокомментировал Маршалл. - Разбитое сердце, так? Я ведь говорил: тебе придется отвечать за многие разбитые сердца. - Тон был снисходительно-поддразнивающий, и она почувствовала, как у нее внутри, где-то глубоко, нарастает гнев.
- Все было совсем не так! - страстно запротестовала она и тут же замолкла. Она не позволит ему допрашивать себя, как инквизитору, ему-то какое до всего этого дело? Он ей даже не друг - ничего себе друг!
- Хмм… - Они повернули в тихое фешенебельное предместье, и на повороте он снова на нее взглянул. - Итак, по всем показателям и признакам ты в данный момент свободна как птица и ни в кого не влюблена. Прежде чем ветер переменится, мне нужно извлечь из этой ситуации максимум возможного.
- Я вовсе не такая кокетка, как ты думаешь, - жестко ответила она, и в янтарных глазах сверкнул опасный огонек. Он остался все таким же задирой, а высокомерия у него прибавилось.
- Ты здесь раньше бывала? - (Она отрицательно покачала головой.) - Отлично! - обрадовался он. - Я люблю привозить сюда.., людей при первой встрече. Как здесь кормят! Это просто пища богов.
Благодаря обострившимся чувствам она не пропустила мимо ушей секундную паузу перед словом "людей" и бурно вознегодовала. Он хотел сказать "женщин", возмутилась она. До чего же обидно сознавать, что ты - лишь звено в бесконечно длинной цепи. Поняв, что к чему, она приосанилась и гордо подняла голову. Ну что ж, мистер Маршалл Хендерсон! Я постараюсь извлечь из этого вечера максимум удовольствия, и на этом - точка. Если уж на то пошло, отужинать в шикарном ресторане - это само по себе приятно. При этой мысли на ее губах мелькнула легкая улыбка.
- Я бы многое отдал за то, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь.
Она не знала, что он на нее смотрит, и вдруг поняла, что, задумавшись, не заметила, как они плавно замедлили ход и остановились.
- Рад, что ты сегодня согласилась принять мое приглашение, пчелка моя. - Он помог ей выйти из машины, но не отпустил руку, а осторожно повернул Келси к себе лицом, прищурившись, взял за подбородок и заглянул в широко распахнутые глаза. - Я так долго ждал этого вечера.
- Неужели? - Прикосновение его рук обжигало, и главное - она ясно увидела, что его раскованность сродни холодному высокомерию. Внезапно она от всего сердца пожалела, что приехала сюда. Она играет с огнем, а он больно жжет. Ласковое детское прозвище, которое он вспомнил, немедленно вызвало ответную реакцию, которую она всеми силами постаралась скрыть, и это был испуг Более чем когда бы то ни было она была уверена, что испытывает к нему глубокую неприязнь, но от него исходила такая притягательная сила. Она как-то забыла об этом. Келси холодно улыбнулась:
- Что-то мне не верится.
Ему с трудом удалось удержаться от улыбки.
- И все это написано у тебя на лице. Что ж, придется мне постараться найти какой-нибудь способ убедить тебя в своей искренности, а? - Осторожно взяв ее под руку и чуть заметно направляя, он повел ее вверх по широкой мраморной лестнице в неброский, но элегантный вестибюль, а ее продолжала терзать ирония его брошенных вскользь слов. - Хочешь сначала коктейль или предпочитаешь пройти прямо за наш столик? - Он кивнул на вход в роскошно обставленный ресторан. - Спешить нам некуда.