* * *
Он проснулся на рассвете. Ева спала, свернувшись калачиком посреди кровати. Рорк пошел на кухню и поставил на плиту кофейник. Хлеб, естественно, был черствый, но он все равно сунул два кусочка в тостер.
Рорк очень старался не обижаться на то, что она предпочла собственную спальню той, которая уже стала их общей. Естественно, что ей хочется иметь что-то свое, свое личное пространство. Но она может устроить собственные апартаменты прямо в его доме, может занять хоть целое крыло!
Рорк подошел к окну. Да, раньше ему не приходилось сталкиваться с подобными проблемами, не приходилось ни под кого подстраиваться. С детства Рорк убедил себя, что ему никто не нужен, - иначе бы он не только ничего не добился, но просто не выжил бы. И с привычками своими он даже не думал бороться. Не думал, пока не появилась Ева…
Как это ни унизительно, но каждый раз, уезжая по делам, он в глубине души боялся, что вот он вернется, а ее уже нет.
Рорк не мог понять, что с ним творится. Ведь они ничем не связаны. Но приходилось признаться, что ему мучительно хочется одного - связать свою жизнь с ее жизнью.
Он подобрал у двери газету и уселся за стол.
- Доброе утро!
В дверях стояла Ева и улыбалась. Как хорошо, что он здесь и что поход в "Армагеддон" обошелся без последствий! Чувствовала она себя просто изумительно.
- У тебя хлеб зачерствел.
- Да? - Она взяла со стола тост и попробовала откусить кусочек. - Твоя правда. Что ж, придется ограничиться кофе. В новостях есть что-нибудь для меня?
- Перекуплен контрольный пакет акций "Тригроу". Тебя это интересует?
Ева протерла глаза и отхлебнула кофе.
- Что такое "Тригроу" и кто его перекупает?
- "Тригроу" занимается лесопосадками, а перекупаю его я.
- Ты же знаешь, я ничего не понимаю в финансах, - хмыкнула она. - Меня больше волнует дело Тауэрс.
- Панихида назначена на завтра. Сесили была дамой известной, к тому же католичка, поэтому служба состоится в соборе святого Патрика.
- Ты пойдешь?
- Если удастся отменить утренние встречи. А ты?
- Придется, - вздохнула Ева. - Вдруг там появится убийца?
Рорк листал газету, Ева рассматривала его. В этой кухоньке он смотрелся очень странно - неотразимый красавец и к тому же в такой роскошной рубашке.
Да и рядом с ней, с Евой, он тоже наверняка смотрелся странно…
- Есть проблемы? - спросил он, почувствовав ее взгляд.
- Нет. Просто сижу и размышляю. Ты хорошо знаешь Анжелини?
- Марко? - Рорк, не отрывавший взгляда от газеты, вдруг нахмурился, достал блокнот и что-то записал. - Мы с ним довольно часто пересекаемся. А что именно тебя интересует? В делах он обычно осторожен. Любящий отец. Предпочитает проводить время в Италии, но база у него здесь, в Нью-Йорке. Много жертвует католической церкви…
- Видишь ли, получается так, что смерть Тауэрс принесет ему некоторый доход. Это, может, ни с чем и не связано, но Фини проверяет.
- Могла бы и у меня спросить, - буркнул Рорк. - Я бы тебе сказал, что Марко переживает сейчас некоторые трудности. Не слишком серьезные, - поспешно добавил он, заметив, как внимательно она на него посмотрела. - Но за последний год он сделал несколько не особенно удачных приобретений.
- Ты же сказал, что он в делах осторожен.
- Я сказал - обычно осторожен. Но от ошибок не застрахован никто. Он купил кое-какие антикварные вещи - предметы культа, - не проверив их подлинность. Азарт, знаешь ли, победил здравый смысл. Оказалось, что это подделки, и он понес некоторые убытки.
- Что значит - некоторые?
- Потерял больше трех миллионов. Если хочешь, могу узнать поточнее. Но я уверен, что он оправится. - Рорк пожал плечами, давая понять, что три миллиона - не сумма. К этому Ева, для которой три миллиона были суммой астрономической, никак не могла привыкнуть. - Ему надо просто сосредоточиться на чем-то одном и немного ужаться. По-моему, гордость его пострадала больше, нежели капиталы.
- А какова была доля Тауэрс в "Меркурии"?
- На сегодняшний день? - Он достал электронную записную книжку и что-то посчитал. - Где-то пять-семь.
- Миллионов?!
- Да, - Рорк слегка улыбнулся. - Естественно.
- Бог ты мой! Теперь понятно, почему она могла позволить себе жить по-королевски.
- Марко в свое время очень удачно вложил ее деньги. Он хотел, чтобы мать его детей жила в комфорте.
- Пожалуй, у нас с тобой разные представления о комфорте.
- Возможно. - Рорк убрал книжку и встал, чтобы налить кофе ей и себе. - Ты думаешь, ее убил Марко, чтобы компенсировать потери?
- Деньги - мотив старый как мир. Я вчера с ним говорила, и мне показалось, что концы с концами не сходятся. Теперь начинают сходиться.
Она взяла чашку с кофе и подошла к окну, за которым то нарастал, то снова утихал шум. Халат соскользнул у нее с плеча, и Рорк поправил его.
- Значит, разошлись они полюбовно, - продолжала Ева. - А по чьей инициативе? Католики ведь редко разводятся - тем более когда есть дети. Кажется, нужно какое-то разрешение?
- Освобождение от обета, - поправил ее Рорк. - Дело непростое, но и у Сесили, и у Марко были связи в церковных кругах.
- Он больше не женился, - сказала Ева, отставив чашку в сторону. - И я не нашла ни намека на какую-то постоянную привязанность. А у Тауэрс были давнишние отношения с Хэмметом. Интересно, как Анжелини смотрел на то, что мать его детей столь тесно общается со своим деловым партнером?
- Будь я на его месте, я бы убил партнера.
- Ты - это ты, - заметила Ева, бросив на него пристальный взгляд. - Ты мог бы и обоих убить.
- Как ты хорошо меня изучила! - Он подошел к ней и обнял за плечи. - А что касается финансов, хочу сказать, что, какой бы ни была доля Сесили в "Меркурии", у Анжелини - такая же. У них равные паи.
- Черт! - Ева на мгновение задумалась. - И все-таки деньги - это деньги. Придется идти по этому следу, пока другого нет. Что такого интересного ты увидел? - спросила она, обнаружив, что Рорк не сводит с нее глаз.
Рорк наклонился и поцеловал ее в губы.
- Мне стало жаль Марко, потому что я знаю, о чем говорит твой взгляд. И знаю, что бывает, когда ты во что-то упрешься.
- Ты никого не убивал, - напомнила она ему. - В последнее время.
- А помнишь, когда-то ты не вполне была в этом уверена. И все же что-то тебя ко мне тянуло… Черт! - Часы у него на руке зазвенели, и он быстро чмокнул ее в щеку. - Воспоминаниям предадимся в следующий раз. У меня встреча.
Да, этого у него не отнять, подумала Ева. Кровь горячая, а голова холодная.
- Значит, увидимся позже.
- Дома?
- Естественно. У тебя.
Надевая пиджак, он нащупал в кармане коробочку.
- Чуть не забыл. Я привез тебе подарок из Австралии.
Ева осторожно взяла плоскую золоченую коробочку, открыла и вздрогнула от изумления.
- Господи Иисусе! Рорк! Ты спятил?
В коробочке лежал бриллиант. Самый настоящий бриллиант на золотой цепочке. Огромная, размером с ноготь большого пальца, сверкающая капля.
- Его называют "Слезой великана", - сказал он, надевая цепочку ей на шею. - Этот камень нашли полтораста лет назад. Я купил его на аукционе в Сиднее. - Рорк отступил и взглянул на Еву. - Я знал, что тебе пойдет. - Он посмотрел ей в глаза и рассмеялся. - Ах да, ты же хотела киви. Обещаю, в следующий раз привезу. - Он наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, но она отстранилась. - Что-то не так?
- Это безумие! Я не могу принять от тебя такой подарок.
- Но ты же иногда носишь украшения, - он коснулся пальцем золотой сережки в ее ухе.
- Да, но я не покупаю их на аукционе.
- Ах да, - усмехнулся он.
- Забери его.
Ева стала снимать цепочку, но Рорк ее остановил.
- Боюсь, что он не подойдет к моему костюму. Ева, это же просто подарок! Он попался мне на глаза, когда я думал о тебе. Черт подери, да я постоянно о тебе думаю! Я его купил, потому что люблю тебя. Боже ты мой, ну когда ты в это наконец поверишь?
- Больше никогда так не поступай.
"Спокойно, только спокойно!" - сказала она себе. Вспышек его гнева Ева уже не боялась: она видела Рорка всяким. Но то, что означал этот камушек у нее на шее, пугало ее всерьез.
- Как не поступать, Ева? Как?
- Не смей дарить мне бриллианты! - Ева не могла больше сдерживаться. - Не смей заставлять меня принимать то, чего я принимать не желаю, и быть такой, какой я не желаю быть! Думаешь, я не понимаю, чем ты занимаешься последние несколько месяцев? Ты что, считаешь меня дурой?
Глаза Рорка сверкнули ярче, чем бриллиант у нее на груди.
- Нет, дурой я тебя не считаю. А трусихой - да.
Ева сжала кулаки. С каким удовольствием она бы заехала ему по физиономии, просто для того, чтобы он не усмехался так самоуверенно! Но, к сожалению, то, что он сказал, было правдой. Так что пришлось действовать иначе.
- Ты думаешь, что я привыкну к роскоши, шелкам и винам, что ты приручишь меня и сделаешь зависимой? А мне на все это наплевать!
- Я это отлично понимаю.
- Не нужны мне твои угощения, твои безумные подарки, твои красивые слова! Я поняла твою тактику, Рорк. Ты решил: буду говорить "я тебя люблю" до тех пор, пока она не привыкнет и не станет совсем ручной.
- Совсем ручной? - повторил он ледяным тоном. - Теперь я вижу, что ошибся. Ты все-таки дура. Ты что, действительно думаешь, что мне хочется показать свою власть? Знаешь, делай что хочешь. Мне надоело. Надоело смотреть, как ты швыряешься моими чувствами. Зря я столько терпел. Ничего, впредь буду умнее.
- Но я никогда…