- Моей внучке и её молодому человеку понадобилось здесь жильё, - сказал Тони, - и она попросила меня помочь ей. Родители Триш разбились в автокатастрофе, когда она была малышкой, и поэтому росла с моей младшей сестрой Хилари в Мираже. Триш перебралась несколько лет назад ко мне, когда её бабушка умерла, но, повстречав Дилана, она решила, что пора жить отдельно. Я не мог ей отказать, и Оливер посоветовал поселиться в доме Стюартов, к тому же, на тот момент он пустовал.
Почему Тони оправдывается? Хотел разжалобить меня? А кому сейчас легко? Оказывается, Оливер активно занимался порученной ему работой (он своего не упустит), раз "посоветовал дом Стюартов". Это Сиена рассказала ему о моей семье. Он заинтересовался? Возможно ли такое, что Оливер чувствует ко мне то же, что чувствовал Стефан?
- Что ж, если Вы несёте за девушку ответственность, то должны знать, что скоро ей придётся искать новое жильё, - сказала я, ожидая, что Тони рассердится, но этого не произошло, зато меня рассердил тот факт, что я с первого раза запомнила его имя.
На старом лице Тони отражается благодарность, а во взгляде - спокойствие. Обычно родственники иначе реагируют на плохие новости. Это настораживает.
- Она была готова к этому. - Голос старика не кажется противным, даже наоборот. - Они с Диланом всё это время копили деньги на покупку квартиры.
Мне открываются новые подробности о моих соседях, но это мне не так интересно, как давняя связь старика со мной, если она вообще была. А если не было, то как же тогда Тони мог узнать о моей "бабушке"? Разве что Оливер рассказал ему обо мне. Я запуталась…
- Я сама поговорю с молодыми людьми и дам им время на поиск нового жилья, - сказала я, поддерживая отстранённую тему. - Чем они занимаются, если не секрет? В наше время нелегко приобрести квартиру.
- Они профессиональные музыканты, - ответил Оливер за Тони. - Вы не слышали их песен в интернете? Они не так популярны, как хотелось бы, но в сети можно найти информацию об их группе.
- Я не смотрю телевизор и не интересуюсь современным творчеством, - ответила я в надежде обидеть Тони, чтобы он отвёл от меня пристальный взгляд.
- У них действительно хорошие песни, - сказал Оливер, разворачивая очередную конфету. Я ограничилась одной.
- Боюсь, это не повлияет на моё решение об их выселении, - честно ответила я. Оливер пожал плечами и достал из внутреннего кармана пачку дорогих сигарет. Он закурил одну и предложил старику, но тот отказался, глядя на меня. Я отодвинулась подальше от мужчин. - Как Вы этим дышите?
- Вы не слышали об индивидуальных кислородных фильтрах воздуха? - удивился Оливер и задрал голову, чтобы я смогла увидеть его ноздри.
Зрелище не из приятных. Я ожидала увидеть волосы в носу, но вместо этого увидела белую сеточку, похожую на фильтр в водяном кране. Мне не нужно было объяснений, чтобы понять, для чего нужны эти штуки.
- Это всё равно что заливать алкоголь в уши, - не удержалась я, и Оливер засмеялся. Тони ещё громче.
- Отличное чувство юмора! Вы мне нравитесь, - сказал Оливер, подняв вверх большой палец, на котором я заметила золотой перстень с чёрным камнем.
Я хотела ответить: "А Вы мне нет", но он встал из-за стола, выбросил сигарету в мусорное ведро (поздно строить из себя примерного мальчика) и сказал, что скоро вернётся. Неужели подарит мне парочку фильтров для носа? Я бы посмеялась, но не сейчас. Это мой шанс, чтобы уйти, не попрощавшись, но внезапная реплика Тони заставила меня остаться.
- Где сейчас Ваши родители и бабушка, Ева? - Моё имя старик произнёс с приторной нежностью. Никто раньше не задавал мне таких вопросов. У меня нет подготовленной истории, поэтому придётся импровизировать.
- Бабушка умерла, а родители никогда не жили здесь, только сдавали свой дом. - Надеюсь, мой ответ был убедительным и не вызовет новых вопросов.
- Последний раз я видел Вашу бабушку, когда она ухаживала за своей ослепшей матерью, - сказал Тони. Он, наконец, перевёл взгляд с меня на стену, как будто вспоминал то, о чём говорит. - Она избегала встречи со мной, а я пытался поговорить, спросить, не нужна ли ей моя помощь… Внешне Ева была молода, а внутренне - измотана жизнью. Я чувствовал, что ей нелегко. После смерти матери она уехала, и я понял, что больше никогда не увижу её.
Эта история вызвала жалость к Тони. Он не выдумывает. Так всё и было. Он видел меня в гриме. В то время я ни с кем не общалась, не здоровалась, не вела соседские беседы. Моё внимание было приковано к маме. Всё живое во мне медленно умирало. Я не замечала никого вокруг. Старик не лжёт, и я прониклась его словами, хоть и не показала это внешне. Я научилась держать эмоции взаперти. Научилась не плакать при людях.
- Она в самом деле больше никогда не возвращалась сюда, - сказала я и на этот раз не соврала. Моя бабушка (то есть я) приехала сюда позавчера, чтобы снова оплакать свою потерю, но этого Тони знать необязательно.
- Ева рассказывала Вам обо мне? Мы дружили в детстве, учились в одной школе.
- Да, - соврала я, потому что старик нуждается в этой лжи.
По его морщинистым щекам потекли слёзы. Он не мог выдумать общение со мной, я просто не помню его. Не помню нашей дружбы, но чувствую, что Тони говорит правду. Мне стало жаль старика, как бывает жаль только умирающих животных на моих руках…
- Твой заказ готов, Тони, - сказал Оливер, войдя на кухню с маленькой коробочкой в руках, тем самым нарушив наш неловкий разговор.
Я благодарна напыщенному бизнесмену за его бестактность. Мне не придётся продолжать говорить на неприятную тему. Я заметила слёзы Тони и Оливер, наверное, тоже, когда вручал ему коробочку, обтянутую красным шёлком. Интересно, что за заказ? Я не спрошу об этом, потому что пообещала себе не быть любопытной. Это не моё дело.
- Спасибо, вовремя, - сказал Тони, небрежно спрятав коробочку во внутренний карман пиджака.
- Всегда рад помочь. - В разговоре с Тони Оливер не возвышает себя, а относится к нему с почтением, хоть и общается на "ты". Может, они и правда родственники? - Что случилось? Ева ведь не могла обидеть тебя…
- Нет, что ты! - ответил старик, немедленно стерев нахлынувшие эмоции с лица, защищая меня. - Мы говорили о её бабушке, и я вспомнил свою первую любовь…
Любовь? Что, чёрт возьми, произошло между мной и Тони? Я не помню его! У меня был только один парень в прошлом. Это Стефан!
- И единственную, - продолжил Оливер, - я не знал, что ею была бабушка Евы. Похоже, обольщать мужчин - это их семейный дар.
"Да что ты знаешь о моём даре!" - в мыслях обратилась я к Оливеру. Что он имеет в виду, говоря о единственная любви?
- Да, Ева, у меня никогда не было жены, - сказал Тони. Кажется, улыбка больше никогда не вернётся на его старое лицо. Возможно, в молодости он был симпатичным. Даже если и так, его красота не оставила отпечаток в моём сердце. Я чувствую себя немного виноватой перед ним. - Но я не считаю это проклятьем, Оливер. У меня были близкие люди. Сестра, племянница, теперь Триш. Все эти женщины заменили мне одну единственную.
Ни я, ни Оливер не посмели перебить Тони с расспросами. Мне захотелось домой, чтобы спрятаться под одеялом и больше никогда не встречаться со своим прошлым в лице пожилого человека, который знает что-то, чего не знаю я.
- Я не хотел обидеть тебя, - оправдался Оливер, но Тони не похож на ранимого человека. Если он на протяжении всей жизни любил одного человека, его можно назвать сильным и отчаянным одновременно. Мы с ним похожи, не так ли?
- Забудь, - сказал Тони и обратился ко мне, - Вы останетесь здесь или пойдёте домой?
И что я должна ответить? Конечно, я не останусь здесь, но и говорить, что пойду домой, тоже не собираюсь. Вдруг он увяжется за мной? Этого я не вынесу. Не сегодня.
- Хочу пройтись по магазинам в городе, - ответила я. Умение лгать тоже приходит с возрастом.
- Тогда позвольте мне проводить Вас до выхода, - сказал Тони и встал, опёршись о свою трость. Я видела такие в магазинах. Ещё одно полезное изобретение. Трость основана на гидравлическом механизме, что позволяет человеку опираться на неё, не чувствуя своего веса под рукой. Недешёвая вещица, но полезная.
- Да, конечно, - нехотя ответила я.
Мне хочется поскорей остаться одной. Слишком много времени я провела в компании незнакомых людей, слишком много лишних слов произнесла.
Оливер, как хозяин дома, проводил нас Тони до ворот. По пути я старалась не смотреть по сторонам. Не хочу запоминать эти хоромы, не собираюсь сюда возвращаться.
- Было приятно познакомиться с Вами, - сказал Оливер, взяв мою руку в свою, мокрую и тяжёлую. - Если я Вам понадоблюсь, дайте знак.
- Пренепременно, - ответила я, вырвав руку и спрятав её в карман туники. Я не смогла до конца сыграть роль обольстительницы, не утёрла нос богатому слизняку, и всему виной Тони. Под его преданным взглядом я не могу сосредоточиться. Может, это и к лучшему.
Оливер попрощался с Тони, ворота за нами закрылись, и я осталась со стариком наедине.
- Мне тоже было приятно увидеть Вас, - сказал Тони, убирая трость за спину. Ему, вероятно, неловко выглядеть в моих глазах старым и беспомощным.
- Не нужно обращаться ко мне на "Вы", - попросила я и добавила волшебное слово "пожалуйста".
- Когда я говорю "Вы", имею в виду и твою бабушку тоже, - ответил Тони и неловким движением поправил свои седые поредевшие волосы.
- Тогда тем более не стоит говорить так. - Я не хотела быть грубой, но пришлось. Это уже доходит до фанатизма.