- Нет. Мы летели в Москву одним рейсом, и познакомились случайно, уже в Шереметьево. Обменялись визитками.
- И, как я понимаю, продолжили знакомство? - двусмысленно улыбаясь, то ли спросил, то ли констатировал факт Наумов.
Адвокат рассерженно отчитывал Маурицио по-итальянски.
- Да, я позвонил ей и пригласил на ужин, - подтвердил Маурицио, как само собой разумеющееся.
- У вас были близкие отношения? - взял допрос в свои руки Амбросимов.
- Да. Были.
Адвокат закатил глаза и закрыл свой портфель.
- Когда вы познакомились с Ладой Кренниковой?
- Даты я не помню, но приблизительно около месяца после моего приезда в Москву.
Виолетта сказала, что ее подруга нуждается в отдыхе, и спросила, не смогу ли я устроить свидание на четверых.
- Вам не показалось, что она это сделала специально, что бы познакомить Кренникову с Джованни Ризио?
Наумов было дернулся спросить, но Амбросимов осадил его взглядом.
- Нет, Виолетта не знала, кого я приведу на свидание.
- Считаете, это была случайность?
- Считаю.
- Хорошо. Вы еще устраивали свидания на четверых?
Адвокат многозначительно кашлянул.
- Нет, Джованни считал, что Виолетта девушка строгих правил, и приглашал Ладу на свидания сам. Они любили посещать клубы, ну и конечно, "Джоконду".
- А вы часто бывали в "Джоконде"?
- Да. Мне и Виолетте нравилось ужинать там. Прекрасная атмосфера, замечательная кухня, да и Браско относился ко мне очень дружелюбно.
- Какого рода отношения связывали вас с Браско?
- Я очень уважал Джеронимо. Он всегда помогал мне дельным советом, у него были хорошие связи, он предлагал мне свою помощь. Кстати, он не одобрял моей дружбы с Джованни.
- У него были натянутые отношения с Ризио?
Адвокат вытаращил глаза, умоляя Маурицио помалкивать и быть осторожным.
- Браско предупредил меня, что Джованни приторговывает наркотиками.
- Вы сами были свидетелем, как Ризио приобретал, продавал или употреблял наркотики?
- Нет, никогда.
- Вы поверили Браско? - снова бросил реплику Наумов.
- Как можно не поверить Браско? - удивился Маурицио. - Джеронимо знал все про всех, кто чего стоит.
- И вы ограничили свой контакт с Ризио? - Амбросимов посчитал, что лучше вести допрос одному и знаком попросил Наумова не вмешиваться.
- Мы и так встречались не часто, с тех пор, как он познакомился с Ладой.
- Чем закончились ваши взаимоотношения с Архиповой?
- С кем? - переспросил Маурицио.
- С Виолеттой Архиповой?
- Извините, я не привык к ее фамилии. Это неприятно для меня,…как мужчины, - сбился Маурицио, но продолжил, - но я скажу, она бросила меня.
- Бросила? - уточнил Амбросимов.
- Ну, если женщина не отзывается на звонки, не открывает дверь, значит, она бросила меня.
- Вы звонили ей? Приезжали на ее квартиру?
- Да. Я даже ходил к Браско, спросить, не знает ли он причин ее отсутствия.
- Поясните, - попросил Амбросимов.
- Вечер четырнадцатого августа я и Виолетта провели вместе, - начал рассказывать Маурицио. - Из моего отеля мы вышли около одиннадцати часов вечера. Я проводил Виолетту до квартиры, и даже зашел на чашку кофе. Насколько мне известно от сеньора Браско, Джованни и Лада в тот вечер ужинали в "Джоконде". Поздно ночью, нет, простите, уже ранним утром ко мне в номер позвонил незнакомец и от лица Браско просил у меня номер телефона квартиры, где проживали Лада и Виолетта.
Поскольку незнакомец не раз упомянул имя сеньора Браско, номер я дал. С тех пор никаких вестей от моей девушки я не получал. Если она меня не бросила, то хоть позвонила бы.
- И вы ходили к Браско узнать, кто звонил вам ранним утром?
- И это тоже, - сказал Маурицио. - Но меня интересовала Виолетта. Я сразу подумал, что исчезновение Джованни, Лады и Виолетты, как-то связано между собой.
- Мне интересно, что вы подумали, когда узнали, что труп Джованни Ризио хранился в морозильной установке господина Браско? - спросил Амбросимов с интересом наблюдая за реакцией итальянца.
Адвокат больше не пытался остановить Маурицио, и делал вид, что ему все равно то, что он скажет.
- Я был в шоке, - честно ответил Камилиери.
- Что ж, спасибо вам, синьор Камилиери, - Амбросимов встал из-за стола и попрощался с итальянцем, остальные мужчины последовали его примеру, - наше сотрудничество было плодотворным, но разрешите нам еще раз побеспокоить вас, если в этом деле возникнут какие-нибудь вопросы.
- Да, пожалуйста, - не возразил Маурицио, открывая дверь кабинета.
- Камилиери! - окликнул его Наумов.
- Да? - откликнулся тот.
- Вас еще интересует Виолетта Архипова?
- В каком смысле? - удивленно вскинул глаза итальянец.
- Вы хотели бы знать, где она находится сейчас? - спросил Наумов.
- Где она? - Маурицио рванул навстречу Наумову, и чуть ли не схватил того за грудки. Адвокат вцепился в рукав итальянца пытаясь оградить от решительных действий.
- Да, тише ты, - осадил его Алексей. - Город Ельск, ангельской области, городская больница.
- Что с ней?! - в глазах итальянца застыла тревога и боязнь услышать плохую весть.
- Взрывное устройство в автомобиле, - ответил Николай, дружески похлопывая по плечу помертвевшего итальянца. - Ее выбросило взрывной волной. Через лобовое стекло.
Маурицио покивал, давая понять Амбросимову, что с ним все в порядке, и вышел из кабинета, даже не закрыв за собой дверь. Наумов выглянул вслед, посмотреть, как Маурицио идет по коридору к лифтам и, закрывая дверь, сказал:
- Взрывчик-то не Камилиери устроил, вишь, как побежал, на подогнутых. Или он большой артист. Замажем, что он рванул в Ельск?
- Нет, Леха, мазать не будем, потому как у тебя нет времени, ты бежишь в семерку и выписываешь задание на наружное наблюдение за нашим Ромео.
В продюсерском центре "Венус" творилось что-то невообразимое. Из кабинета Бернса доносились крики, весьма напоминающие крики о помощи. Роман Израилевич был вне себя, все доводы Федерико, Михалыча - директора картины несчастливой порно версии "Войны и мира", отмел как непрофессионализм, и кричал и охал и стенал.
Лишь Тина, виновная в срыве съемок, тихо сидела на утлом диванчике, на котором она когда-то потеряла девственность, уступив горячему, но слишком короткому взрыву похоти продюсера.
- Ну, что ты молчишь, Тина! - умаявшись пороть своих подданных, обратил на нее внимание Бернс.
- Отпустите их, Роман Израилевич, ведь знаете, что не виноваты!
- Так уж и не виноваты?
- Вам уже не раз сказали, что это я остановила съемку.
- Хорошо, но подстраховаться они должны были! Михалыч, - Бернс обратил свой огненный взор на директора, - резервный состав актеров всегда должен быть на месте.
- Помилуйте, Роман Израилевич, - в который раз взмолился директор картины, - кто им простой платить будет? Вы же меня сами и прибьете, если на съемках два состава будет!
- Хороший директор наперед знает, какие трудности могут возникнуть. Сидели бы актеры на телефоне, прислали бы наш микроавтобус.
- Роман Израилевич, так актеры, они ж кто где работает! Время съемок обговариваем заранее. Со спектакля разве выдернешь? И на телефоне сидеть не заставишь! И семьи у них…
- Дождешься у меня, Михалыч, сам сниматься будешь!
- К-как… - подавился словом Михалыч.
- На роль капитана Тушина вполне подойдешь, - оценивающим взглядом осмотрел директора Бернс.
- Помилуйте! - вскричал директор и бухнулся Бернсу в ноги.
- Поди, поди, - носком туфли отпихнул директора Бернс, директор правильно понял приказ и тотчас же удалился.
Федерико поднялся с места.
- Роман Израилевич, я тоже пойду.
- Иди, Федор, к тебе у меня по большому счету претензий нет. А с Тиной Андреевной мы сейчас по-семейному разберемся.
Федерико заговорщицки взглянул на Тину и тихонько прикрыл дверь.
- По-семейному? - спросила Тина. - Это как? Бить будете?
- Любить буду, голубушка.
- Лучше побейте.
- Зачем так, Тиночка? Я скучаю без тебя, страсть как!
- Что мне с вашей любви, Роман Израилевич! Одна докука!
- Молодого захотелось! Иль отведала уже? Вот нос и воротишь…
- Не секрет, Роман Израилевич, что молодого да горячего я знаю в избытке. Мне этого на работе хватает. Я имею в виду, что после работы нет у меня сил на любовь.
- Так ли? Значит, соврали мне, что около тебя какой-то столичный хлюст отирался?
- Не по той части отирался. Были у меня проблемы с подругами, да и теперь есть.
Ладу похоронить надо, а Виолетта, переломанная вся, лежит в Ельской больнице.
Так, что со съемками повременим.
- Скажи Тиночка, я тебе враг какой, что ли?
- Нет, Роман Израилевич.
- Зачем же ты от меня свои проблемы прячешь, сказала бы прямо, я бы тебе помог, ты же знаешь, какие у меня связи.
- Эх, Роман Израилевич, когда проблемы начались, нужна была полная конфиденциальность.
- Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты от меня что-то скрываешь?
- Знаю, но то был не мой секрет.
- И видишь, чем все закончилось!
- Откуда вы-то знаете, чем все закончилось!
- А у меня, золотко, и мушка не пролетит, чтобы Роман Бернс о том не знал.