- Но если она меня полюбит, сир, вы сойдете с моего пути?!
- Даю тебе слово дворянина! Но если, напротив, маркиза Портжуа признается тебе, что питает нежные чувства ко мне, ты оставишь поле битвы и не попытаешься воспользоваться правами… хм… мужа.
- Клянусь, сир!
Мужчины, заключив сию странную и аморальную сделку, весело переглянулись. Они были очень довольны друг другом. Людовик улыбался. Перспектива борьбы за женское сердце, в которой он будет не королем, а просто мужчиной, как все остальные, казалась ему чрезвычайно привлекательной. Ведь она внесет столько приятного разнообразия в монотонную, лишенную всякого интереса жизнь.
- Мадемуазель де Вильнев, мы только что дали наше высочайшее разрешение маркизу Портжуа взять вас в жены, - сказал король, входя в кабинет, где Адриан и Батистина уже притомились от ожидания.
- О, нет, нет! Сир! Не делайте этого! - взмолилась Батистина.
Она с ненавистью посмотрела на Флориса, следовавшего за королем. На его губах играла приторно-сладкая улыбка.
- Что это значит, мадемуазель? Нам кажется, вы совершенно забылись. Мы не привыкли, чтобы кто-либо осмеливался оспаривать наши решения! - холодно промолвил Людовик, приближаясь к Батистине.
- Но, сир! - все же осмелилась возразить Батистина, твердо решившая не подчиняться.
- Довольно, мадемуазель! - сказал, как отрезал, Людовик. - Мы объявим всем, что вы являетесь кузиной маркиза и вы станете маркизой Портжуа, но после заключения брака, если… вы не пожелаете ни на минуту остаться под крышей дома вашего супруга, вам будет позволено обосноваться в Версале, и вы будете выполнять ваш долг подле королевы, получая 40 000 ливров ренты в год. Вы будете находиться под нашим покровительством.
"Ну… ты поняла? - спрашивали Батистину бархатистые глаза короля. - Я стараюсь для нашего же счастья… ты будешь свободна, а я буду твоим покровителем…"
Батистина была во власти противоречивых чувств, Она потупила глаза и хранила молчание.
- Специальный курьер из армии вашего величества! - нарушил тишину камергер, приоткрыв дверь.
- Пусть войдет! - бросил король, давая знак остаться Адриану и Флорису, которые уже было хотели откланяться и увести Батистину. Они торопливо посторонились, уступая дорогу лейтенанту Пикардийского полка.
- Срочное донесение для вашего величества! - промолвил, задыхаясь, молодой офицер. По лицу его струился пот, пыль и грязь покрывали его щеки и красивый белый мундир. Видимо, он летел как сумасшедший.
- Лебель! Дайте выпить этому храброму молодцу и пусть он отправляется отдыхать! Он это заслужил! - приказал король, быстро взломав печати и пробегая глазами письмо.
- Господин маршал ждет ответа, ваше величество! - выдохнул лейтенант.
- Прекрасно! Мы отправим к нему одного из наших курьеров. Благодарю вас, лейтенант, за проявленное рвение! - сказал король и оторвался от листка. В глазах его светилось торжество.
"Как все это невыносимо скучно! Мужчины просто несносны!" - подумала Батистина, увидев, какая суматоха вдруг возникла в прихожей.
Дверь кабинета так и осталась открытой, и в ней все время появлялись взволнованные лица. И подобная бесцеремонность соседствовала с ужасно строгим этикетом, свойственным королевскому двору Франции!
Придворные перешептывались, сообщая друг другу, что король получил важное известие.
- Герцог де Ришелье! Господин де Вильпай, герцог де Люйн! Входите, входите! Подойдите поближе! Маршал Морис Саксонский извещает нас о том, что его светлость герцог Камберленд начал наступление. Мы сообщаем вам о том, что мы сами, лично, отправимся к войскам. Дю Плесси, пошлите за военным министром и за министром иностранных дел! - приказал король своим хрипловатым голосом.
- Маркиз д’Арженсон! - объявил главный камергер.
- Чрезвычайный Совет у его величества! - кричали пажи, устремляясь в разные углы дворца.
- Военный Совет! - слышалось отовсюду.
- Его величество лично отправляется к войскам!
- О-ля-ля! Сколько шума из-за одного сражения! - с насмешкой сказала Батистина.
- Но, дорогая, ты всего лишь глупенькая маленькая девочка! Это очень важно! Судьба Франции поставлена на карту! Если мы проиграем это сражение, быть беде! - отечески увещевал ее Адриан. Флорис только пожал плечами. Казалось, он хотел сказать: "Ну что за очаровательная дурочка!"
Батистина насмешливо посмотрела на братьев.
- Да нет же, Морис выиграет сражение! Он очень хитер!
- Морис? - разом воскликнули Флорис и Адриан.
Батистина воспользовалась их замешательством и, обмахнувшись веером, напустила на себя таинственный и неприступный вид.
- Да! Морис Саксонский мой друг! Он очень мил и любезен, но я обещала хранить тайну, так что даже тебе, Адриан, я не скажу, где он собирается дать сражение, - заверила брата Батистина, искренне радуясь впечатлению, которое произвели на молодых людей ее слова.
Флорис и Адриан растерянно переглядывались. Они начали отдавать себе отчет в том, что имеют дело с опытным противником.
Никто не обращал на них внимания. Кабинет теперь напоминал проходной двор, и народу собралось, словно на ярмарке. Все входили, выходили, бегали, переговаривались, высказывали свое мнение, спорили и вели себя так, будто были дома, а не в королевских покоях. Вокруг стоял шум и гам, а король пребывал в прекрасном расположении духа. В других обстоятельствах он бы рассердился, но сейчас вся эта суматоха устраивала его как нельзя лучше.
- Граф де Вильнев и вы, маркиз Портжуа, вы будете сопровождать меня. Я назначаю вас моими адъютантами, - сказал Людовик, подходя к своим протеже. - Мадемуазель де Вильнев могла бы жить в Версале и служить ее величеству…
- О да, ваше величество! - бесцеремонно прервала его Батистина.
- Но, учитывая ее юный возраст, мы считаем, что будет предпочтительнее, чтобы она дождалась вашего возвращения в ваших владениях, господа, - продолжал король, делая вид, что не слышал слов Батистины.
- Все будет исполнено в соответствии с вашим повелением, ваше величество! - поспешно вставил Флорис, дерзко ухмыляясь. Желание Людовика в точности совпадало с его собственным, поэтому он и был так доволен. - Уй! - подскочил он от боли. Не помнившая себя от злости Батистина отдавила ему ногу каблуком. Он счел благоразумным немедленно ретироваться и держаться от маленькой злючки подальше.
- Ваше величество! Я могла бы прекрасно начать служить ее величеству королеве… - воскликнула Батистина, тщательно подбирая слова и обращаясь к королю.
Король схватил Батистину за руку. Он воспользовался всеобщей сумятицей и увлек ее к окну. Он принялся барабанить пальцами по стеклу, выстукивая какой-то марш, чтобы любопытные уши не могли подслушать их разговор.
- Мое сердечко, замолчи, прошу тебя! Мое сердечко, я тебя обожаю! Ах, маленькая мятежница! Пойми же, наконец, что как только я вернусь, ты тотчас же выйдешь замуж и будешь принадлежать мне… Только мне… Я тебя люблю. Неужели ты еще не поняла? - прошептал король.
- О да, Людовик, я тоже вас люблю, но… - так же тихо прошептала Батистина.
В бархатистых глазах сверкнула молния.
- Ты меня любишь, мое сердечко! А… маркиза Портжуа?
- Ах, этот противный Флорис! Я его ненавижу! Презираю! - повысила голос Батистина.
- Тихо! Тихо! Прекрасно! Вот и прекрасно! А теперь уходи и помни обо мне! - сказал король с довольной улыбкой.
Батистина помрачнела, обиженно надулась и небрежно присела в реверансе. Людовик отвернулся, еле сдерживая смех. Он сказал правду: она действительно свела его с ума, эта девчонка.
- Граф де Вильнев, маркиз де Портжуа, проводите мадемуазель де Вильнев к карете. Пусть она возвращается в Мортфонтен. А вы поднимайтесь обратно и ждите наших дальнейших распоряжений.
Адриан и Флорис поклонились.
- Когда мы отправляемся, сир? - спросил маркиз д’Арженсон.
- Завтра на рассвете! - ответил хрипловатый голос короля.
К вящему удивлению братьев, Батистина покорно последовала за ними. Она молчала и, казалось, погрузилась в мечты.
"Должно быть, король воззвал к ее разуму и она смирилась", - рассуждал Адриан.
"Надеюсь, наш "жеребец" сдержит слово!" - думал в эту минуту Флорис.
- О! Флорис! Мой Флорис! Дорррогой дррруг! - закричали хором две польские дамы, прогуливавшиеся вместе с другими фрейлинами по Зеркальной галерее.
- Дорогая Филиппа! Дорогая Генриетта! Как я рад видеть вас при дворе! - немного смущенно из-за присутствия Батистины ответил на столь нежные приветствия Флорис. - Хм-хм… разрешите представить вам мою кузину, мадемуазель Батистину де Вильнев-Карамей, - продолжал Флорис.
- Почтем за честь, дорррогая! - опять хором воскликнули дамы.
- Я тоже почту за честь, дорррогие! - передразнила их Батистина.
Флорис грозно взглянул на маленькую проказницу, но она сделала вид, что не заметила его взгляда.
Адриан еле сдержался, чтобы не расплыться в улыбке до ушей.
- Ах, дорогой Флорис, мне надо рассказать вам так много интересного. Это будет долгий ррразговоррр, и обязательно наедине, - зашептала Филиппа, упрямо удерживая Флориса за руку.
- Это доставит мне огромное удовольствие, сударыня. Всегда приятно встречать старых… друзей, - сказал Флорис, все более и более приходя в смущение от ехидного хихиканья Батистины, которая даже не давала себе труда сдерживаться.
- Когда вы покинули Петербург, Филиппа? - спросил маркиз, отведя молодую польку чуть в сторону.
- Дорогой Флорис, мы покинули Россию три месяца назад. Мы ехали очень медленно и остановились передохнуть в доме нашего отца в Ковно.