Батистина едва не пропустила слова Флориса мимо ушей. Она смело взглянула ему в глаза и хотела уже было пройти дальше, но все же остановилась.
- Господин де Гастаньяк - мой большой друг! - зло бросила она.
- Именно поэтому мы и просим тебя представить его нам, - мягко и убедительно попросил Адриан.
Батистина остановилась и снизошла к просьбе старшего брата.
- Дорогой Адриан, разреши представить тебе капитана Эрнодана де Гастаньяка… Мой брат, граф Адриан де Вильнев-Карамей… а вон тот - шевалье Флорис де Вильнев-Карамей, - небрежно закончила она и повернулась к братьям спиной.
Эрнодан был ошарашен столь необычным представлением, но не подал виду. Он низко поклонился и вежливо помахал своей треуголкой. Адриан ответил ему любезно, как глава семьи, принимающий в своем доме друга сестры. Флорис едва кивнул головой, что было весьма невежливо с его стороны. Этот Эрнодан де Гастаньяк чрезвычайно не понравился Флорису, в особенности его белозубая улыбка южанина.
- Идемте, дорогой Эрнодан, - еще раз повторила Батистина, скромно потупив глазки и изображая из себя маленькую тихую девочку. Она закрыла дверь гостиной у себя за спиной, почти втолкнув туда Эрнодана.
- Невероятно! Клянусь честью! Что здесь происходит?! Ведь это твоя сестра, Адриан, а ты позволяешь ей вытворять Бог знает что! Что они там наговорят друг другу наедине? За закрытой дверью? Как старший брат ты должен присутствовать при их разговоре. Это было бы в рамках приличий, а так… Пойдут слухи, ее репутация будет испорчена…
Адриан едва не покатился со смеху. Чтобы Флорис заговорил о приличиях, словно какой-то замшелый старикашка! Чтобы он пекся о чьей-либо репутации! Да, никогда не думал Адриан, что ему придется услышать нечто подобное из уст младшего брата!
- Ну, Флорис, не надо так горячиться и навязывать Батистине нашу волю. Мы должны оставить ей видимость свободы, чтобы она снова привыкла к нам… к тебе… и тогда мы сможем попросить у короля разрешения на ваш брак и исполнить волю моего отца… - уговаривал Адриан. Его устами глаголила сама мудрость, и возразить было нечего.
- Прекрасно! Мадемуазель держит нас в ежовых рукавицах, а мы и возразить не смеем! Ну ладно, как тебе будет угодно! - выпалил Флорис и вылетел в коридор, заложив руки за спину, что было у него выражением крайней степени бешенства.
- Ох, никогда еще я не видел молодого хозяина в таком состоянии! - вздохнул Грегуар, более всего ценивший мир и спокойствие.
Жорж-Альбер устремился за Флорисом и вскочил ему на плечо, стараясь отвлечь от грустных мыслей, но юноша не обратил никакого внимания на своего приятеля.
- Итак, Эрнодан, какой же счастливый ветерок занес вас сюда? - спросила Батистина, улыбаясь простодушно и чистосердечно. Она указала гасконцу на место подле себя.
- О, я хотел приехать к вам как можно раньше, моя душенька, но ведь я на королевской службе…
- О, Эрнодан! Эрнодан! Я очень постарела за последние дни, - вздохнула Батистина так печально, будто она превратилась в столетнюю старушку. - Мне пришлось много размышлять над разными серьезными вещами и решать очень трудные проблемы…
И Батистина еще раз горестно вздохнула:
- Батистина! Моя душенька! Что я могу сделать для вас? Моя душа, мое сердце, моя шпага, моя честь солдата принадлежат вам! Располагайте мной! Видите, я получил повышение по службе и теперь могу кое-что сделать для вас! Мне пожалован чин капитана…
- Ах, как это мило! В самом деле, он так любезен! - воскликнула Батистина.
- Кто? Король?
- Ну да, король. Он поступил очень хорошо, дав вам чин капитана.
- Я так и думал, что вы приложили к этому вашу нежную ручку, моя душенька! Ведь король сообщил мне о повышении через час после того, как я передал ему записку от вас… Сказать по правде, я был очень расстроен - я ревновал, ревновал безумно… Я должен также признаться вам, моя душенька: в день вашей свадьбы у дверей церкви вас ожидала карета… Я получил приказ от его величества немедленно после брачной церемонии отвезти вас в замок. О, Батистина, я не бросился тогда вам на помощь, потому что мне была ненавистна сама мысль увидеть вас в объятиях господина дю Роще, а также и в объятиях… - Эрнодан запнулся и побелел.
"Короля, - мысленно закончила за него смущенная и взволнованная Батистина. - Так вот в чем состоял его сюрприз! Итак, в любом случае я не осталась бы с Жеодаром! И у меня бы не было брачной ночи! Или это была бы ночь с Людовиком? Но тогда это была бы вовсе не брачная ночь…"
Противоречивые мысли и чувства боролись в душе девушки. Эрнодан, удивленный молчанием Батистины, воспользовался благоприятным моментом и обвил рукой талию возлюбленной. Он привлек ее к себе. Она не сопротивлялась, а опять, как в карете, положила головку на плечо Эрнодана. Он задрожал от радости и поцеловал золотистые волосы.
- Моя душенька, я вас люблю… я чувствую, вы несчастны… Что я могу сделать для вас? - спросил он, сжимая пальчики Батистины и поднося их к губам.
- О, нет, я так счастлива! Мне так хорошо с вами! Пока что вы ничего не можете для меня сделать, Эрнодан. Я связана… страшной тайной… Но я не могу вам больше ничего сказать!
Эрнодан, потрясенный таинственными словами Батистины, страстно прижал ее к себе. Сейчас она казалась ему героиней из легенды, святой, а он - ее верным рыцарем, который будет защищать свою возлюбленную от всех врагов и преследователей. Молодой человек лихорадочно покрывал поцелуями милое личике, оказавшееся столь близко.
- Моя душенька, моя душенька, я вас люблю… У меня есть только одно желание. Жениться на вас. Позвольте мне просить вашей руки у вашего брата! - заявил Эрнодан, вскакивая с козетки.
- О, нет! Нет! Не делайте этого, Эрнодан! Только не это! - как сумасшедшая закричала Батистина, перехватив юношу почти у самой двери.
Эрнодан изменился в лице.
- Быть может, вы меня не любите? - мрачно спросил он.
- Нет, нет, Эрнодан… я вас люблю… Но ведь есть еще Жеодар и… и… О! Все это так сложно! Правда, правда! - путалась в словах Батистина.
- О Батистина! Я сомневаюсь во всем! Какая это мука возить вам записки от другого, если бы вы знали! Я так страдаю из-за вас! - шептал словно в забытьи Эрнодан. Он еще раз привлек к себе Батистину и запрокинул ей голову, впившись в рот, сводивший его с ума. Она позволила ему и эту вольность, заинтригованная тем, что на сей раз не ощутила прилива уже знакомой и такой приятной теплоты.
- Ну нет, это уж слишком! Сударь, я прошу вас немедленно покинуть гостиную! Если вы этого не сделаете по доброй воле, я помогу вам при помощи моей шпаги! - закричал Флорис, внезапно рывком распахнувший дверь и обнаруживший, к своему величайшему удивлению, Батистину в объятиях молодого рейтара.
Девушка чуть отстранилась от Эрнодана с таким выражением лица, будто хотела сказать:
"Ну, теперь-то вы поняли, мой друг? Да это просто мания! Он хочет убить каждого, кто посмеет приблизиться ко мне! И вот такова теперь моя жизнь! Увы!"
- Прошу прощения, сударь! Приказ короля! - воскликнул Эрнодан, выхватывая из внутреннего кармана письмо с гербовыми печатями.
- Вот уж не думаю, что его величество повелел вам передавать его приказы, настолько приблизившись к моей сестре! - ухмыльнулся Флорис и протянул руку, чтобы схватить письмо.
- Приказано передать в собственные руки мадемуазель де Вильнев! Лично! Так здесь написано! - ничуть не смущаясь, заявил Эрнодан. Флорис на секунду заколебался, осмотрел письмо и с плохо скрываемым раздражением протянул его Батистине. Маленькая кокетка бросила на Флориса торжествующий взгляд. Она подошла к окну, повернулась спиной к мужчинам и быстро сломала печати.
"Мое сердечко!
Итак, ты не вышла замуж, и я не знаю, стоит ли мне этому радоваться или огорчаться. Податель этой записки приедет с каретой. Я буду ждать тебя завтра на торжественной церемонии пробуждения, тебя и твоих братьев. Я уже подыскал даму, которая в качестве твоей родственницы представит тебя ко двору, Она уже обо всем предупреждена. Ты будешь официально представлена ко двору и сможешь свободна приезжать ко мне, когда мы этого захотим. Я все время думаю о тебе, я скучаю без тебя, я мечтаю о тебе. Пленник".
У Батистины от волнения перехватило дыхание и пересохло в горле. Сердце учащенно билось. Она прижалась пылающим лбом к оконному переплету. Король не забыл ее! Он ее любит! Он о ней мечтает!
Она развернула второе, официальное письмо - оно было на гербовой бумаге и подписано главным камергером двора, маршалом де Добом. В нем говорилось, что по приказу его величества короля Франции мадемуазель де Вильнев-Карамей, граф Адриан де Вильнев-Карамей и шевалье Флорис де Вильнев-Карамей приглашены во дворец и должны явиться завтра на церемонию утреннего пробуждения и представления дебютанток.
Батистина повернулась к мужчинам лицом и совершенно естественно и спокойно протянула официальное послание вошедшему в гостиную Адриану. Флорис сдвинул брови. Он прекрасно видел, как Батистина ловко сунула записочку за корсаж - голубой листочек исчез за вырезом ее платья, словно по волшебству.
- Ах, маленькая прелестная бестия! Король… король… неужели он опять будет моим соперником? - прошептал Флорис. Теперь он почти с восхищением следил за Батистиной, стараясь угадать, какие мысли бродят в этой хорошенькой золотистой головке. Она, должно быть, заметила какую-то искру в зеленых глазах, отвернулась, и щеки у нее опять залились румянцем.
"Ну нет, я не оставлю этот лакомый кусочек нашему возлюбленному жеребцу! Слишком уж он большой гурман! Я когда-то уступил ему Полину, но на этот раз, Людовик, я буду сражаться! И я завоюю эту маленькую беленькую злючку!" - сказал сам себе Флорис с улыбкой.