В общем, я отправила своего управляющего Джона Лейдена в Лондон и приказала ему завести знакомство с управляющим Ричарда Йорка. Не выдавая моих планов, он должен был лишь оценить мои перспективы. В частности, узнать, не намерен ли молодой принц в ближайшее время жениться, и постараться осторожно выяснить, не заинтересуют ли Ричарда мои земельные владения в Дерби. А заодно как бы невзначай шепнуть своему новому знакомцу, что юный Генри Тюдор, одного имени которого достаточно, чтобы править всем Уэльсом, очень даже заслуживает стать чьим-то пасынком. Я велела Джону Лейдену громко восхищаться невероятной преданностью Ричарда своему королю и как бы невзначай полюбопытствовать, неужели эта преданность останется непоколебимой, даже если он надумает жениться на ком-то из вражеского дома Ланкастеров, и жениться чрезвычайно выгодно. Через своего управляющего я надеялась понять, какую цену мог бы назначить молодой Йорк за подобный брак. Лейден также - и опять же "невзначай" - должен был упомянуть, что его госпожа, то есть я, все еще стройна и хороша собой, и ей еще нет и тридцати. Кое-кто, кстати, действительно находил меня весьма привлекательной. Возможно, меня можно было бы даже счесть красивой, хотя мне, конечно, было далеко до той золотоволосой шлюхи, которую выбрал себе в жены Эдуард; впрочем, мне и самой было известно, что во мне есть и женское достоинство, и определенная грация. Мысли об этом заставили меня на мгновение вспомнить, как Джаспер обнимал меня за талию на лестнице в замке Пембрук, как страстно он прильнул к моим губам и как испуганно я отпрянула от него, хотя сама сгорала от страсти.
Управляющий должен был особо подчеркнуть мое чрезвычайное благочестие и добавить, что, наверное, ни одна женщина в Англии не молится столь истово и столь усердно и так часто не посещает святые места. Может, сам Ричард и решит, что это все пустяки (в конце концов, он еще совсем мальчишка, да к тому же недалекий, как все Йорки), но иметь в женах Божью избранницу, которую ведет по дороге судьбы сама Пресвятая Богородица, - это, безусловно, большое преимущество. Дорогого стоит, когда твоим домом руководит женщина, у которой с детства колени святой!
Но все мои усилия оказались напрасными. Джон Лейден вскоре вернулся в Уокинг. Подъехав на своем коренастом гнедом коне к парадному крыльцу нашего дома, он отрицательно помотал головой и посмотрел на меня весьма выразительно.
- Ну что там еще? - сердито рявкнула я, не затрудняя себя приветствием, хотя мой управляющий проделал неблизкий путь по жаре, так что у него все лицо было обожжено ярким майским солнцем.
Паж подбежал к Лейдену с кружкой пенного эля, и тот, опустив туда раскрасневшееся лицо, долго с наслаждением пил, словно я не стояла рядом и не ждала ответа! Словно я не соблюдала усердно каждую пятницу и по святым дням строжайший пост, обходясь без еды и без воды!
- Что случилось? - нетерпеливо спросила я.
- Нам бы, госпожа, надо побеседовать наедине, - смущенно промолвил он.
И я сразу догадалась: новости неважные. Я позвала управляющего в дом, но не в свои личные покои - мне совсем не хотелось вести туда потного, разгоряченного мужчину с кружкой эля в руках, - а в небольшую комнату слева от главной гостиной, где мой муж обычно решал различные земельные вопросы. Лейден закрыл за собой дверь, обернулся и озадаченно поднял брови, поскольку я не села, а осталась стоять перед ним с самым суровым видом.
- Ну, говори же! Что там вышло не так? Тебе удалось встретиться с его управляющим?
- Да, госпожа, удалось, но дело не в этом. Просто сам план был обречен на провал. Он уже женат, - торопливо выпалил Лейден и налил себе еще пива.
- Женат?
- Ну да. Якобы он подцепил Анну Невилл, вторую наследницу Уорика, младшую сестрицу Изабеллы - ну, той, что замужем за Георгом Йорком. А эта Анна - вдова принца Уэльского, то есть Эдуарда, принца Уэльского. Того, который погиб в сражении при Тьюксбери.
- Как же это он сумел? - удивилась я. - Ее мать никогда бы ничего подобного не допустила. Да и как Георг Кларенс проворонил такой лакомый кусочек? Ведь Анна - наследница всех владений Уорика! Георг ни за что не позволил бы своему младшему брату отхватить такую богатую невесту. Ведь теперь Ричарду досталась львиная доля состояния Уорика. И не только земля, но и верность всего Севера!
- Вот уж не знаю, - пробулькал управляющий, не отнимая кружки ото рта. - Вроде Ричард приехал к Георгу и обнаружил у того в доме леди Анну, которая там скрывалась, и не только забрал ее оттуда, но и предоставил ей убежище у себя. Ну а потом быстренько на ней женился, даже не испрашивая разрешения Святой церкви. Так или иначе, а весь двор просто гудит, обсуждая, как ловко Ричард заполучил в жены леди Анну; да только дело сделано, и король, конечно же, его простит. В общем, госпожа, он теперь никак не годится вам в новые мужья.
От подобного заявления я пришла в такую ярость, что не смогла даже выгнать этого глупца вон. Я сама стремглав вылетела из комнаты, оставив его одного - в полном недоумении и по-прежнему с пивной кружкой в руках. Подумать только, пока я рассматривала кандидатуру молодого Ричарда, тот, оказывается, уже вовсю ухаживал за дочкой Уорика и заманивал ее в свои сети! Что ж, теперь семейство Йорк и семейство Уорик крепче крепкого связаны друг с другом, а я окончательно сброшена со счетов. Мне почему-то было ужасно обидно, словно я сама себя предложила Ричарду и была им отвергнута. А ведь я действительно готова была так низко пасть - выйти замуж за кого-то из Йорков! Но теперь все кончено; Ричард уже уложил в постель юную Анну Невилл.
Я пошла в часовню и, упав на колени, стала жаловаться Богородице на свою судьбу; уж Она-то точно понимала, как это оскорбительно, когда на тебя не обращают внимания, когда тебе предпочитают такую жалкую, болезненную особу, как эта Анна Невилл! Я истово молилась, но, наверное, еще в течение часа дикое раздражение в моей душе не утихало; затем на меня все же снизошел покой часовни, а вскоре появился и наш священник для свершения вечернего богослужения, и знакомый ритуал окончательно утешил меня. Шепча молитвы и перебирая бусины четок, я продолжала прикидывать, кто еще из влиятельных людей при дворе Йорка не только подходит мне по возрасту, но и является при этом неженатым. И тут Богоматерь в своей особой заботе обо мне заставила меня вспомнить одно имя - причем в тот самый миг, когда я уже произнесла слово "аминь". Я встала и покинула часовню, прямо на ходу составляя новый план действий. Мне казалось, что я наконец нашла человека, всегда готового с легкостью переметнуться на сторону победителя; я мысленно повторяла его имя: лорд Томас Стэнли.
Лорд был вдовцом; по рождению ему полагалось поддерживать дом Ланкастеров, но он никогда не отличался стойкостью своих пристрастий. Мне помнилось, что еще Джаспер жаловался, как во время битвы при Блор-Хите этот Стэнли клялся нашей королеве Маргарите Анжуйской в верности, и она все ждала, когда же он придет ей на помощь со своим войском в две тысячи человек, ждала и ждала, пока сражение не выиграл Йорк. Джаспер тогда проклинал Стэнли и утверждал, что этот предатель способен прямо посреди яростной схватки вывести из боя всю свою немалую армию, сидеть на холме до тех пор, пока кому-то не улыбнется удача, а потом сразу же присоединиться к победителю. Джаспер называл Стэнли истинным мастером финальной атаки, поскольку, кто бы ни брал верх, всегда получалось так, что триумфатор безмерно благодарил Стэнли за поддержку, оказанную в самый последний, решающий момент. Я понимала, что Джаспер наверняка презирает его, да и сама в иное время выразила бы ему свое презрение. Однако сейчас мне был необходим именно такой человек.
Окончательно переметнувшись во время битвы при Таутоне к противнику и став йоркистом, Стэнли довольно быстро добился значительного расположения короля Эдуарда и стал его главным камергером. Теперь он был так близок к королю, как только возможно, и уже успел получить в награду за верную службу обширные земельные владения на северо-западе Англии, которые могли бы послужить прекрасным дополнением к моим собственным землям и составить в будущем отличное наследство для моего сына. Впрочем, у Стэнли имелись и свои дети, в том числе вполне взрослый сын и наследник. Король Эдуард, судя по всему, полностью доверял этому человеку и даже восхищался им, хотя, на мой взгляд, совершенно напрасно. Я бы никогда так не доверилась Стэнли, разве что в том случае, если бы он постоянно находился в поле моего зрения, да и то, даже доверившись ему самому, я бы на всякий случай не сводила глаз с его брата. Мне была хорошо известна тактика этой семьи: разделиться и примкнуть к противоборствующим сторонам, чтобы точно не упустить своего, ведь та или иная сторона обязательно одержит победу. Я знала также, что Стэнли - человек гордый, холодный и расчетливый. Будь он со мной, я имела бы могущественного союзника. А если он станет отчимом моему сыну, то, пожалуй, можно надеяться на скорое благополучное возвращение Генри домой и восстановление всех его прав и титулов.