"Жизнь вообще очень вредно. Что бы ты не делал, срок сокращается. И выходит, что все существование человека есть сплошное хроническое заболевание с летальным исходом. Однако, мы рождаемся, живем, радуемся и ни о чем таком не думаем, пока не "прозвенит звонок". Настоящая болезнь начинается тогда, когда человек решает: "вот я и попал в черный список. Беда". Решил и сделал болезнь главной темой своей жизни. Упадническое настроение далеко не всегда зависит от степени серьезности заболевания. Один от изжоги или радикулита радости лишается. Другой инфаркт на ногах переходит - и не заметит. Причина, конечно, в характере, в резервах жизнестойкости, способности сопротивляться ударам. Но не только в них. Главное в том, есть ли в жизни человека интерес, дело, обязательства, способные так увлечь и захватить, что боли не замечаешь и от опасности отмахиваешься. "Отвяжитесь, болячки, у меня есть дела поинтересней!" - волшебное заклинание неунывающего человека, помогающее справляться как с мелкими хворям, так и со страшным диагнозом.
Людям тяжело больным, к которым принадлежу и сама, скажу - надежда все же штука очень живучая. Хоть и умирает она много-много раз вместе с нами при каждом новом наступлении болезни, но, глядишь - вновь трепещет крылышками. Не могу, к сожалению, причислить себя к сильным натурам, не страшащимся смерти. Правильно говорят: смелый умирает лишь раз, а трус - множество. Сколько же раз "умирала" я, побывав на самом краешке! И как боялась… Легко быть бесстрашным, не живя годами на волосок от "черты". А если приговор обжалованью не подлежит, если при каждой атаке болезни прощаешься с жизнью, страх заседает прочно. Он и есть самый злейший враг и надежды и веры и света, который все же, при любых обстоятельствах, отпущен каждому до конца его срока.
Как же не отчаяться попавшим в черные списки, как стать смелым, если силенок, как у воробья? Так ведь то тело немощно, а дух - крепок! Каждому подсказывает он свой путь, свой секрет сражения с отчаянием. Многие, даже атеисты, перед лицом обреченности обращаются к Богу, к вере. Тем, кому удается сделать это с открытым сердцем - намного легче. Хуже тому, кто взбунтовался, не сумел примириться с навалившейся бедой. За что? - спрашивает он. - За что карает судьба именно мне? Почему, когда мои сверстники разъезжают по миру, плавают в теплом море, наслаждаются концертами, магазинами, прогулками и даже влюбляются, мне осталась тумбочка, полная лекарств, холодный пот от каждого физического усилия, и ужас ожидания следующего приступа, который может оказаться последним? Где же любящий Отец наш, как допускает он такую несправедливость? Почему нагло ухмыляются в телекамеру убийцы и маньяки - здоровые, мордатые, а среди обитателей больниц полно чудесных, добрых, никому не вредивших людей?
Говорят: "Бог посылает испытания тем, кого больше любит". Не понимаю! Не могу смириться с такой "любовью"! И создаю свою версию. Ведь чувствую душой, каждой клеточкой своего существа, что есть некий Высший творец, создавший этот мир и меня, и каждого из нас - сестер и братьев. Но не для мучений, не для испытания "на прочность", а для любви и радости. А значит, есть и враждующее с ним зло. Зло уносит, коверкает жизни молодых, истребляет и уродует Землю. Моя болезнь - торжествующее зло и моя ответственность перед собой и Творцом - противостоять этому злу, сопротивляться из всех оставшихся сил. Как же сопротивляться затравленному болезнью, обреченному?
За окнами больницы простирается пустырь, на пустыре обитает стая собак, кормящихся у помойки пищеблока. Несчастные, замученные холодами, голодухой, преследованиями людей существа. Но вот пригрело пустырь апрельское солнышко и вижу чудную картину: среди сухого бурьяна, мусора и кустиков желтенького первоцвета нежится собачья компания. Драные бока подставлены теплу, зажмурены от наслаждения глаза, лишь чуткое ухо настороже, привычно контролируя опасность. Этакое блаженство и этакая злосчастная судьба! Не многие из них переживут лето, отстрелы и поимки санитарных служб, не всем удастся даже дотянуть до него. Но есть этот час - час весны и покоя и по нему ровняется сейчас вся собачья жизнь.
Вот и моя жизнь - круг покоя и благополучия здесь и сейчас. Печально, так ведь другого не дано. Но дана забота ближних, тепло друзей, дано дело, за которое хватаешься как за соломинку. И много-много такого, к чему привязались глаза, руки - моя любимая чашка, мой любимый плед, моя любимая картина с андерсеновским рождественским городком, любимые книги. И расчудесный, горячо обожаемый кот. Кто сказал, что все эти мелочи способны радовать меньше, чем полный удовольствий быт здоровяка? Глупец, ничего не знающий о жизни.
Не стану врать, что страхи и бунты обходят меня стороной. Но когда я думаю о тех, кто загнан болезнью в угол, когда вижу чужую беду - самую разную, коверкающую жизнь, или как сейчас - говорю с вами, я не боюсь и не бунтую. Я хочу помочь вам. Я даже почувствую себя счастливой, если от этих коротких слов прольется на твою жизнь, дорогой мой Человек, хоть капелька света.
Прошу тебя, не унывай! Постарайся создать свой маленький мир - мир на расстоянии комнаты, квартиры, вытянутой руки. Создать и беречь его. Это не так уж мало, поверь. Прими сердцем мудрость греющихся на солнце собак - великую мудрость всего живого: учись быть выше ужасов жизни и старайся выжить несмотря ни на что.
И не так уж бессилен ты, если умеешь плакать и радоваться. Радоваться вопреки всему здесь и сейчас, в этой, еще удерживающей нас в своем тепле жизни".
За мной приехала Лера и привезла к себе, дабы откармливать витаминами и, конечно же, узнать все подробнее. Я отмалчивалась, ссылаясь на сонливость головную боль. И чувствовала себя спокойней, когда оставалась в квартире одна. Ведь я еще ни раз пыталась дозвониться по экстренному телефону Виктора, но он молчал. Просто молчал уже неделю.
А что можно узнать без телефона, не обладая возможностями ясновидца? Только прислушиваться к тому, что само в голову лезет…
…Особняк у озера, где рыбачили летним вечером Блинов с Анатолием, грустит под осенним дождем. Печально опустили елки темные лапы. На них смотрит из окна небритый, злой, помятый человек, все равно похожий на Депардье. Он пленник - на запястьях "браслеты", измята кровать, на тумбе в совершенном одиночестве лежит Ариус.
В плетеном кресле сидит, слегка раскачиваясь знакомый мне мужчина.
Анатолий: - Кончай бодягу, старина. Я же предлагаю 50 %, достаточно, чтобы и мне с Дюймовочкой и тебе с твоей кралечкой покинуть эти края. Заметь, я не хотел использовать ход наследования. Я тянул до последней минуты. Но время идет, нас ищут не только наши коллеги. "Покупатель" нервничает. Бледный объявил последний срок. Если они найдут нас…
Виктор: - Нас должны найти те, кому принадлежит амулет.
Анатолий: - Да ты что, не понял, почему тебя с такой настойчивостью преследовали неудачи? Ариус, как рыбка выскальзывал из рук неопытного рыбака! И хозяина Ариуса ты не дождешься. Он потерял твои координаты. Ваша связь с некоторых пор перестала действовать, зато информированность Белого о твоих поступках - фантастическая! С чего бы это?
Виктор: - Только не говори мне о недостаточности профессионализма.
Анатолий: - Твоя Альбина в обойме! Они знали все, что происходит в ее голове. А думала она о тебе, вычисляя место нахождение Ариуса. Но связь с тобой ей, видимо, перекрыли. "Повисли" на линии снимали всю информацию.
…Ага! Вот почему рука чесалась всякий раз, как только меня одолевали раздумья. Вот почему я не могла дозвониться по секретному телефону Блинова! - я сорвала повязку и обнаружила на запястье маленький шовчик. Значит, свободна? Мгновенно набрала отпечатавшийся в моей памяти номер. Ответили сразу.
- Я хочу сообщить… Виктор Робертович на даче. У Анатолия… я назвала фамилию…
- Чего ж вы молчали, женщина! - и отбой.
Кому я сейчас сообщила местонахождения Виктора? - Я сжала ладонями виски и снова услышала его голос….
Виктор: - Альбина была в "обойме"?…Пф… Когда это произошло?
Анатолий: - Во время первого визита к Бледному, ей имплантировали микрочип в запястье.
Виктор: - Какого типа, гад? Почему ты молчал? - он рванулся, едва не перевернув тумбочку.
Анатолий: - Я узнал об этом только после того как она побывала в больнице с небольшой травмой. Обнаруженный хирургами имплантант по договоренности поступил в нашу Комиссию.
Виктор: - А я отдыхаю здесь у тебя, "дружище"! Да ты порядочная мразь, Толяныч!
Анатолий: - Она тоже сказала так. Ты думаешь мы разошлись мирно и все ваши шуры-муры с моей бывшей женой не совершенно меня не колышат? Ошибаешься, я не Ангел! Далеко не Ангел! Знаешь с чего все началось? Альбина написала на меня пасквиль в свою газету! Все читали и гоготали. Я холодно сказал, что у меня давно другая женщина и мне ее воспитательные мероприятия глубоко безразличны. Проповедница!
Виталий: - Выходит, я все это время распалял в тебе ревность и провоцировал на подлость. Ведь то, что ты делаешь сейчас - мерзко, Кристель!
Анатолий: - Да, я перешел на их сторону! Да, я понял, что нет ни добра ни зла, есть проигравшие и выигравшие. Я предлагаю тебе не оказаться в дураках. Пойми же, наконец - самый лучший выход для нас - исчезнуть. Бледный, какие бы силы он не представлял, в состоянии обеспечить такую архисложную операцию. Мы забудем эту склочную, вечно истерическую, холодную, не добрую к человеку страну. Возникнем на берегу теплого южного моря и начнем все заново. И девочек найдем экстра-класса… Подари мне его, просто скажи: "Толян, в знак нашей старой дружбы, в знак всего того, что нам пришлось вместе пережить прими в дар этот амулет". Все остальное я сделаю сам.