- Харриет Гарднер, - Эмма повысила голос, - ты не будешь никому об этом рассказывать. Никому! Понятно?
- Но почему, мэм? Волк ведь не сделал ничего плохого. Во всем виновата моя паршивая семейка.
- Пожалуйста, пойди с Хэммом на кухню, и пусть кухарка смажет тебе локоть мазью.
- Я сама ее отведу, - предложила Джулия. - Хит пошел в кабинет, чтобы удостовериться, не пропало ли оттуда что-либо ценное, а Хэмма отправили за стекольщиком. По-моему, надо послать кого-нибудь из лакеев в сад собрать разбросанные вором вещи.
Эйдриан обернулся:
- Могу я предложить свою помощь?
Эмма вздохнула:
- Вы более чем помогли.
Он нагнулся и поднял ее учебник.
- Отличный способ вдолбить правила поведения кому-либо в голову.
Она засмеялась, но смех получился какой-то дрожащий.
- Я не стала бы советовать этот способ.
И вдруг они остались в библиотеке одни. Эйдриан смотрел на нее, понимая, какой у него устрашающий вид.
- Я едва не убил этих негодяев, когда увидел вас здесь… и разбитое стекло…
- Но ваша выдержка достойна восхищения. Думаю, что братья Харриет не скоро объявятся - а может, вообще не объявятся, - после того, как вы с ними разделались.
- Вы не пострадали - вот причина моей выдержки. - Он понизил голос, поскольку услышал, как Хит разговаривает со слугой в коридоре. - Я сойду с ума, если мы не сможем встретиться наедине. Я веду себя так, словно…
- Завтра я буду в парке, - с улыбкой ответила она.
- Одна? - спросил он, пристально глядя на нее.
- Разумеется, не одна, - сказал Хит, входя в библиотеку. - Посмотри, что случилось с ней сегодня. Брат не может оставаться в стороне, когда дело касается благополучия сестры. Уверен, что ты со мной согласишься. - Он посмотрел Эйдриану прямо в глаза.
- Кто же с этим не согласится? - вежливо ответил Эйдриан.
Хит пожал плечами. Он уже переоделся в свежую рубашку и светло-коричневые брюки.
- Останешься обедать? Ты - герой дня и, по меньшей мере, это заслужил.
- Нет. - Эйдриан покачал головой. Он боялся, что, сидя напротив Эммы за столом, не сможет совладать со своими чувствами. Получается, что он уйдет, ничего не добившись. - Я и так достаточно вам надоедал. Сначала скандал, - он поморщился, - а сейчас вообще выгляжу пиратом.
Хит расхохотался - к нему вернулось хорошее настроение.
- Скандал для Боскаслов - дело привычное. Даже не знаю, как бы мы без этого обходились.
Эмма положила учебник на стол и стала проверять, не разорвались ли страницы. Она чувствовала изучающий взгляд брата.
- Мне симпатичен Волк, - сказал Хит. - Он по природе своей защитник. Однако…
Эмма продолжала осторожно переворачивать страницы. Надо быть начеку, когда Хит говорит "однако" и сверлит ее взглядом, по которому нельзя ни о чем догадаться. Кажется, он всегда знает, что у людей на уме. Он - знаток человеческой натуры. Не зря из него получился отличный шпион.
Эмма подняла глаза:
- Что ты сказал?
- Я сказал, что мне симпатичен Волк, - помолчав, ответил Хит. - Он смелый человек. Однако…
Эмма, разглаживая листки, спросила:
- Однако что?
- Он прожил полную тягот жизнь, много сражался, и порой это были жестокие и кровавые битвы.
- Да?
Хит приподнял бровь.
- Я хотел сказать, что иногда бывает так: когда человек защищает свою жизнь и жизни других, то он жертвует частью своей души.
Эмма захлопнула учебник и посмотрела на брата.
- И с тобой так было, Хит?
Он не ожидал такого вопроса.
- Да, когда-то было именно так.
- А теперь? - мягко спросила она, чувствуя себя виноватой зато, что толкает на откровенность. Ведь Хит вмешивается только потому, что искренне беспокоится за нее.
- Теперь у меня есть жена и семья, так что я не испытываю ни в чем недостатка.
- Милый Хит. - Эмма печально улыбнулась. - Что бы мы без тебя делали?
Он вздохнул:
- Не хочешь что-нибудь сказать мне по секрету? Я никогда не воспользуюсь твоим доверием.
- Только одно, - ответила она, опустив глаза.
- Да?
- Я хочу, чтобы ты знал - за все твои жертвы и потери во время войны ты приобрел мудрость и доброту.
- И это все? - Он был явно разочарован. Она подняла на него игривые голубые глаза.
- Мы уже не дети и больше не играем в инквизицию Боскаслов. Я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решить, чего хочу в жизни.
- Я рассчитывал услышать другой ответ, - улыбнулся он. - А это вообще не ответ, умница моя.
* * *
"Будь счастлива, Эмма".
Это были последние слова ее покойного мужа. Его благословение.
Но он не сказал ей, как быть счастливой.
Просто: будь счастлива.
Когда он умер, она почувствовала себя осиротевшей, но не одинокой, потому что едва его гроб опустили в землю, как братья убедили ее, что она должна оставить свою академию для юных леди в Шотландии и переехать в Лондон, где они смогут защитить ее от всевозможных бед, которые грозят молодым вдовам.
А получилось так, что как раз Эмма - о чем она ни разу не пожалела - стала заботиться о Боскаслах, предупреждать неприятности, в которые они могли угодить. Трагическим исключением стал самый младший брат Брандон.
Эмма не жаловалась на судьбу. Она стояла на страже интересов братьев, и это заполняло пустоту в жизни. Теперь все они обзавелись семьями, а она смогла найти применение своим педагогическим способностям, открыв академию в Лондоне.
Но нежданно-негаданно Эмму побили ее же оружием. Братья всегда обвиняли ее в том, что она вмешивается в их дела. А теперь в ее дела вмешиваются они, так что они отплатили ей той же монетой.
За последующие два дня Эмма в этом убедилась. Семья едва не задушила ее в своих заботливых объятиях. Да она и чашки чаю не могла выпить, чтобы кто-нибудь из братьев не объявился у нее под носом. Ее повсюду сопровождали. С каких это пор Девон стал проявлять интерес к посещению библиотеки и как раз в то время, когда туда пошла она? И скажите на милость, почему Хит полюбил делать покупки - подумать только, кружева! - и торговаться о цене носовых платков?
Но до того момента, пока она неожиданно не столкнулась с лордом Вулвертоном в музее, Эмма не понимала, что разработан скрупулезный конспиративный план по предотвращению ее встреч с Эйдрианом наедине. Они с Шарлоттой повели девочек на урок истории. Вдруг из-за египетского саркофага появился Дрейк и прошествовал мимо нее к коллекции античных гончарных изделий. Дрейк и античное искусство?
Ясно, что ее изобретательные братья решили, что у них есть веская причина встать на защиту ее интересов.
- Как вы узнали, что я буду здесь? - шепотом спросила она Эйдриана, когда он последовал за ней в римскую галерею.
- У меня есть доносчик в вашем доме, который сообщает мне о том, куда вы пойдете.
- Это Харриет? Эйдриан, как вы могли? Вы не сказали моим братьям… о нас? - Она с трудом сглотнула слюну. - Они знают. Другого объяснения нет.
Эйдриан шел за ней на приличном расстоянии.
- От меня они ничего не узнают. Я скорее умру, чем предам вас.
Эмма заметила, как Харриет потихоньку отстала от группы учениц.
- Харриет, не смей лезть рукой в урну. Никогда не знаешь, что там может быть.
Весь день шел дождь, и в музее было холодно. Но от фигуры Эйдриана в шерстяном плаще веяло теплом, и Эмме даже стало жарко. Чуть слышно она спросила:
- Эйдриан, почему вы меня преследуете?
- Потому что я хочу… потому что я… о черт! Эмма, мы можем выйти в коридор хоть на минуту?
Она оглянулась. - Ну, если только на минуту. Он посмотрел через плечо и заметил всего в нескольких шагах Дрейка.
- Между вами и мной ничего не кончено, - еле слышно произнес он. - Каждый час с тех пор, как…
Он замолк, потому что стоило им свернуть за угол, как они увидели младшего брата Эммы Девона, внимательно изучавшего коллекцию манускриптов.
- Странное дело, - пробормотал Эйдриан. - Здесь, оказывается, вся семья. Вон ваш брат.
Эмма в ужасе оглянулась.
- Не может быть. Он стоит рядом с Шарлоттой.
- Другой брат. Девон.
- Девон? В музее? Теперь мне все понятно!
Девон сел в кресло и, опустив на колени папку с манускриптами, изобразил удивление, затем дружески им помахал.
Эмма остановилась.
- Это зашло слишком далеко. Я положу этому конец, как только вернусь домой.
- Эмма, я всего лишь хочу поговорить с вами без полного состава охранников.
Она многозначительно посмотрела в сторону брата.
- Кажется, вам придется сделать это в присутствии целого комитета спасения.
- Я предпочитаю устроить личную встречу.
- Мы не сможем, - шепотом ответила она. - По крайней мере, до тех пор, пока они не перестанут сторожить меня, как сейчас.
Он нахмурился.
- Я не сдамся. Возможно, вам это неизвестно, но я всегда доводил задуманное до конца и сейчас не собираюсь отступать.
Вот она, мужская самонадеянность. И в то же время в его лице было что-то трогательно-беззащитное.
- Посмотрим, - тихо ответила она.
Эйдриан понимал, что объявленная любовная война потребует более искусной стратегии, чем прямые военные действия, которые он вел в прошлом, приобретая репутацию безжалостного воина.
Однако прежде ему не приходилось вести военную кампанию против братьев Боскасл. Он не мог не восхищаться их изобретательностью и решительностью, когда дело касалось защиты члена семьи.