– Девки, вы можете потише себя вести? Нет? Ну тогда будьте любезны, не попадайтесь! Засранки! А то, понимаешь, каждая сопля будет мне рассказывать, что нехорошо доску воском мазать…
Этот пират пристроил Билли на работу к Хесусу, когда тот еще работал в гриль-баре на берегу. Билли тогда исполнилось четырнадцать, и она решительно не знала, куда девать свободное время. Дядя Фред справедливо решил, что трудный возраст следует лечить трудотерапией.
И именно дядя Фред был единственным, кто сразу распознал в муже Джины мерзавца, но ни разу этим Джину не попрекнул. И вернулась зализывать душевные раны она не куда-нибудь, а именно к старому пирату дяде Фреду.
С ним было спокойно, не страшно и тепло. Он был свой. "Ямаху" он подарил Билли в разобранном состоянии, заставив собрать ее собственноручно.
– Если она сломается посреди безлюдного шоссе, тебе не надо будет останавливать этих долбаных мужиков. Чтобы нормально ездить, надо знать, КАК эта штука ездит. Работай.
Билли собрала мотоцикл под присмотром дяди Фреда, а впоследствии под его же присмотром сама довела до ума "тандерберд", купленный за сотню на свалке и отбуксированный Алексом Лейтером в гараж дяди Фреда.
– Здравствуй, старый пират.
– Приперлась? Чего тебе, коза?
– Так понедельник же.
– Ну и че?
– Да ниче!
– А чего надо?
– Вот, привезла тебе одну дурацкую бумажку. Чек называется.
– Не надо мне никаких чеков…
– Надо, надо.
– Не нужны мне твои деньги.
– Чем это мои деньги тебе плохи?
– Мне мои хороши.
– Дядя Фред, не начинай. Мы обо всем договорились с Джиной, она шлет тебе привет…
– Ладно, но чтоб больше этого не было. Вы, девки, взбесились, ей-богу. Как будто вы мильенщицы какие…
– Войти-то можно? Или у тебя по-прежнему бардак?
– Мала еще дядю учить. И бардака у меня больше нет – Мэри-Энн приходит убираться. По субботам.
– Не кошерно…
– А ей по фигу, она ирландка. Билли, ты взяла бы деньги назад, а? Тебе они нужнее.
– Да? Почему это? Ты что, не ешь, не пьешь…
– Ну купила бы себе шмотку какую. Ходишь в тряпках, снятых с обглоданного трупа морского пехотинца.
– Очень смешно!
– Ну ладно, пусть в дорогих и модных драных джинсах. Платье бы купила.
– Не ношу я платья.
– Ну… прическу сделала бы.
– Это еще зачем?
– Мужика бы себе нашла.
– Здрасте, приехали. Дядя Фред, мужика я могу найти и без нового платья и прически.
– Ага. Десять. Я прям глаз не могу оторвать от твоего обручального кольца с во-от такенным брульянтом.
Билли не удержалась, посмотрела на свои руки, усмехнулась.
– Я не планирую выходить замуж. Зачем мне это?
– Ну, скажем, для моего спокойствия. Мне, знаешь ли, хотелось бы видеть тебя счастливой. Знать, что о тебе кто-то заботится.
– Я вполне могу стать счастливой без посторонней помощи. И заботиться о себе я привыкла сама.
– Хо! Все под контролем, да?
– Да!
– А дети? Детей ты тоже сама себе заделаешь?
– С каких это пор ты стал фанатом продолжения рода?
– Ой дура, честное слово…
– Дядя Фред, я сюда ехала не на лекцию, между прочим.
– Так чего в дверях торчишь? Проходи.
– Воды нальешь?
– Ага. И корку хлеба дам погрызть. С солью.
И, как обычно, наподдал ей по попе, когда она протиснулась мимо него в дверь. С крошечной кухни доносился чарующий аромат кофе и жареного мяса.
Все эти препирательства на пороге были частью ритуала. На самом деле он прекрасно знал, что она приедет, ждал ее, готовил еду. А она ехала сюда с нетерпением и радостью.
Они скучали друг без друга. Они очень любили друг друга. Три обломка, выживших после страшного кораблекрушения. Маленькая семья. Дядя Фред, Билли Рей и Джина Селлерс.
Прошедшие два неполных года Рой Биллерс посвятил в основном себе, любимому. Он старательно добирал то, что задолжал ему большой спорт.
Он встречался с друзьями, на что никогда не хватало времени раньше. Он носился на мотоцикле каждое утро. Он завтракал с сестрой и возился с детишками в приюте, который она опекала.
Он даже в баскетбол поигрывал, когда очень этого хотелось и когда не болела нога.
Казалось, ему наконец-то всего хватает…
Так продолжалось до тех пор, пока он не встретил Билли Рей. Минувшая суббота перевернула всю жизнь Роя.
Он и девушек таких раньше не встречал – озорных, готовых на авантюры, веселых, прямых… И еще ее поцелуи. Он старался о них не вспоминать, но на самом деле не мог их забыть.
Как не мог забыть и купание при луне, и обнаженную грудь девушки, и серебро ее кожи. Огонь, расплавивший его кровь и превративший ее в лаву. Священное безумие, охватившее его в тот момент, когда тело Билли Рей лежало в его объятиях…
Номер "Голубой лагуны" он отыскал быстро, но там ему вежливо ответили, что у Билли Рей сегодня выходной. Что ж, будем надеяться, завтра она выйдет на работу.
Вечер понедельника они с друзьями по традиции проводили за покером, так что сегодня ему удастся избежать горячих воспоминаний. Нет, они, эти воспоминания, были приятными и где-то даже потрясающими, но нельзя же сутки напролет пребывать в состоянии постоянной эрекции?
Примерно такие мысли и занимали его бедную голову весь день, а поскольку сегодня собирались у него дома, то первого гостя, Ричи, Рой встретил, лежа на диване в гостиной и мечтательно глядя в потолок.
С Ричи они были знакомы с колледжа. Делили комнату в общаге, вместе прогуливали занятия, вместе бегали по девчонкам – нормальная мужская дружба, не канувшая в небытие даже после того, как их дороги разошлись: Рой пошел в спорт, Ричи занялся маркетингом.
Ричи обожал хорошие костюмы и красивых женщин, был богат, успешен, но в глубине души оставался добрым и веселым парнем. Впрочем, сейчас на его лице читалось неприкрытое ехидство.
– Салют, знаменитость.
– Привет…
– Ну знаешь, голубчик! Устроить такую оргию на благотворительном вечере…
– Что-о?
Рой приподнялся, и Ричи немедленно плюхнул ему на живот стопку глянцевых журналов.
– Как ты понимаешь, есть еще и газеты, но их я решил не брать.
Рой молча перебирал обложки. Абсолютно все издания поместили на них одну и ту же фотографию: Рой Биллерс несет сквозь заросли травы на закорках Билли Рей, стройную брюнетку в маленьком черном платье.
Внутри журналов дело обстояло еще хуже. Можно сказать, весь изобразительный ряд был посвящен им с Билли. Вот они танцуют (ха-ха!), вот склонились над тарелкой, он что-то говорит ей; вот они выходят из дверей клуба, держась за руки, и на лице Роя буквально горит яростное желание… искупаться с Билли Рей при луне.
Он вернулся к той фотографии, на которой они с девушкой разговаривали за столом. Что-то его привлекло в выражении собственного лица…
Удовольствие. Расслабленные лицевые мышцы. Внимание. Он слушал ее так, как слушают очень близких людей. Любимых людей.
Ричи налил себе водки с соком, уселся в кресло, помахал рукой в воздухе.
– Я тебя понимаю. Горячая штучка. Отблагодарить меня можешь в любое время, цветы просьба не присылать. Хороша! И все моими молитвами. Ну ты ее того-этого?
– Заткнись, Ричи.
– Понял, молчу. Значит, фоточки не врут…
– О чем ты?
– О том, дорогуша, что ты втюрился.
– Ничего я не втюрился…
– Ха! Кому ты говоришь! Да я спец высшего разряда в этих делах. Можно сказать, прирожденный сексопатолог. Ты очарован этой киской, ты ее хочешь, ты едва можешь вытерпеть…
– Ричи, заткнись и не болтай ерунды, потому что мы с ней знакомы всего несколько часов и это никак не может…
– Вот сейчас придут ребята – им и будешь гнать туфту.
– Все читали?
– Ха! Скупили весь тираж. И у всех масса вопросов. В конце концов, мы знаем все о твоих скандалах с журналюгами и о твоих успехах в спорте, но ничего – о твоих бабах, пардон, пассиях. Так что готовься, ребята будут трясти тебя как грушу…
И они пришли, и они трясли его как грушу, а заодно обыграли его в покер, и он продулся в пух и прах, потому что все его мысли были только о Билли Рей.
8
Во вторник, бездумно побив мячиком об асфальт и повалявшись у бассейна, Рой решил позвонить Билли еще раз, что уже само по себе показывало всю степень его отчаяния и глубину падения. Почему-то для этого он ушел из дома, сел в машину и отъехал мили на две в холмы.
На этот раз она сама подошла к телефону, причем запыхавшись.
– Алло!
– Билли, это Рой.
Тишина.
– Рой Биллерс. – Он чувствовал себя полным идиотом.
– Да помню я тебя, Рой Биллерс. Ты – первый мужчина, с которым я купалась ночью голышом.
Он расплылся в идиотской улыбке при слове "первый". А потом задал самый стандартный в мире вопрос, правда, будучи совершенно искренне заинтересованным в ответе:
– Как поживаешь?
– В данный момент – отвратительно. Я по уши в шоколадном тесте. У меня сегодня с утра было озарение, что все получится.
– Шоколадное печенье?
– Да. Сто пятьдесят восьмая попытка.
– Серьезно?
– Это карма, видимо. За моими сэндвичами выстраиваются в очередь. Мои печенья пользуются сумасшедшим успехом. Все. Кроме шоколадных. Я хочу переломить ситуацию.
– Персональный дегустатор не нужен? За шоколадным печеньем я способен отправиться хоть в Китай. Может, я приеду…
– Нет!!!
Улыбка медленно увяла на лице Роя. Билли, видимо, это почувствовала.