Али почувствовала себя очень неловко. Сначала улеглась с ним в постель после минутного знакомства, потом разревелась, потом ее чуть не вытошнило у него на глазах, а теперь еще и это… Он наверняка сочтет ее идиоткой. Али охватил страх. Она не переживет, если он будет так о ней думать.
- Не следует пренебрегать своим здоровьем.
Господи, ну к чему этот нравоучительный тон? Ей лучше заткнуться со своими советами. А Макс кивнул и сказал:
- Абсолютно согласен.
К счастью, тут подошла официантка с едой. От аромата поджаренного мяса у Али потекли слюнки и забурчало в пустом желудке.
- Пахнет божественно. - Она взяла нож и вилку.
Пока они ели, Макс перевел разговор на кино и телевидение. Али уже не выглядела такой напряженной, а он как раз этого и добивался, потому что ее ждали более трудные вопросы.
- Я наелась, - сказала Али, отодвигая пустую тарелку и откинувшись на спинку стула.
Макс наблюдал за ней. Она сняла жакет, а шелковая бордовая блузка заманчиво струилась по ее фигуре.
- Вы будете заказывать десерт, сэр?
Появление официантки отвлекло его от слишком пристального разглядывания Али.
- Э-э… - Макс не сразу сообразил, что от него требуется. - Али, что бы ты хотела?
- Я не смогу больше ничего проглотить.
- Даже черешню в шоколаде? - спросила официантка. - Этот десерт подают только у нас. Очень вкусный.
- О да, ручаюсь, что так и есть, - подтвердил Макс. - Принесите, пожалуйста. Я сам все съем, если она не захочет. Как насчет кофе? - спросил он Али.
Али кивнула:
- С молоком.
- Мне тоже, - сказал Макс.
Официантка, собрав тарелки, ушла, а Макс снова посмотрел на Али. Непослушный локон упал ей на глаза, и он едва не протянул руку, чтобы убрать его. Едва. Это было бы нарушением профессиональных границ. А он уже перешел не одну.
- Продолжим. - Макс старался не смотреть на локон. - Итак, почему ты стала врачом?
Али прерывисто вздохнула.
- Ну, это длинная история, - сказала она, надеясь, что голос у нее не дрожит. - Тебе нужна версия для суда или я могу вдаваться в детали?
Он улыбнулся:
- Я объяснил мой план.
Али понимающе кивнула:
- Я не всегда хотела стать врачом в отличие от большинства моих коллег. В детстве я хотела стать то премьер-министром, то феей.
Макс засмеялся, и на щеках у него обозначились ямочки.
- Хотел бы я на это посмотреть.
- К сожалению, у нас нет университетов для фей.
- Весьма недальновидно, - заметил он и машинально потер подбородок.
Это напомнило ей, как шершавость его щек возбуждала ее той ночью в пятницу. Али опустила взгляд и стала водить пальцем по скатерти.
- У меня была кузина, ее звали Зои. Мы были ровесницами и очень дружили. - Она явственно увидела Зои с ее яркими, земляничного оттенка волосами, и сердце больно кольнуло. - Она жила рядом на той же улице, и мы… мы были неразлучны.
Макс наблюдал за рукой Али - она медленно рисовала узор на скатерти.
- Ей было шестнадцать, когда у нее обнаружили опухоль мозга. С того самого момента, когда при сканировании томограф показал страшный белый комочек, Зои решила стать нейрохирургом. Она поставила себе цель - освободить мир от ужасной болезни.
- Что же случилось потом? - спросил Макс, глядя на опущенную голову Али.
Али подняла на него глаза:
- Она умерла от рака. Даже года не прожила.
Это было тяжелое время для их семьи.
- За день до смерти… я пообещала ей, что стану врачом и осуществлю то, что она не успела.
Макс пристально смотрел на Али, стараясь разгадать, в чем дело, - то ли она заразилась страстью сестры, то ли просто следовала своему обещанию сдержать слово, данное у постели умирающего дорогого ей человека.
- А ты когда-нибудь думала о том, кем бы стала, если бы Зои до сих пор была жива? Ты жалеешь о том, что приняла такое непростое решение?
Али без колебаний отрицательно покачала головой:
- Нет. Никогда. Я люблю свою работу. И я очень хороший хирург. Я не представляю, чем бы еще могла заниматься…
Правда, сейчас… Не важно, каким прекрасным специалистом она была, она сомневалась, что сможет вернуться к своей работе после психологической травмы, пережитой в прошлом году.
- Хотя должна признаться, что работа официантки в кафе - тепленькое местечко. По сравнению с работой хирурга это пикник. - Али кисло улыбнулась.
За ее словами и улыбкой скрывались боль и тоска. И Макс это понял - то же самое переживало большинство его клиентов, связанных с медициной.
- Обещаю, со временем у тебя будут другие чувства.
Али покачала головой.
- Нет, - с горечью возразила она. - Вот две вещи, которые я никогда больше не сделаю. Не вернусь в медицину и не влюблюсь в другого мужчину.
- Я всегда говорю своим клиентам никогда не принимать никаких решений, пока все не закончится. И, кроме того, - он придал голосу шутливую интонацию, - у тебя нет альтернативы. В университетах ведь до сих пор не учат на фей.
Али вымученно улыбнулась:
- Я могла бы путешествовать по миру. Или начать разводить лам на ферме. Или написать книгу.
Но Макса было не провести. Голос ее звучал безжизненно, глаза потухли.
- Али, ты сделала все, что в твоих силах. Смерть Натаниэля Каллена не твоя вина.
- Ну, ты обязан мне верить. Ты же мой адвокат.
Макс покачал головой:
- Проверка, проведенная в госпитале, подтверждает твою невиновность. И независимая проверка, назначенная нами, подтвердила то же самое. Следователь этому поверил. Я внимательно изучил результаты всех проверок. Оснований предъявить обвинения ни тебе, ни госпиталю нет.
Али прикусила губу. Только бы снова не расплакаться перед ним!
- И тем не менее иск нам предъявлен.
- Алейша, я очень давно занимаюсь подобными делами, и я защищал очень многих клиентов, которые считались виновными. Поверь мне, ты не одна из них. Я понимаю, что родители в горе, что они хотят кого-то обвинить. И хотят сделать это в суде.
Али удрученно кивнула:
- Я знаю.
- Но мы победим. Я обещаю, - тихо сказал Макс.
Али смотрела в спокойную глубину его серых глаз.
Ей отчаянно хотелось ему верить. Официантка принесла и поставила на стол кофе и белую розетку с черешней в шоколадной глазури.
- Ловлю тебя на слове, - помолчав, сказала Али. - Мы, феи, серьезно относимся к обещаниям.
В ответ она получила смех Макса и его улыбку. Он засунул черешню, покрытую шоколадом, в рот и протянул ей розетку.
Глава 6
Прошло несколько дней. Али сидела за овальным столом в зале заседаний юридической фирмы в окружении мужчин, которые тихо переговаривались между собой, ожидая появления Макса.
Комната была оформлена в строгом стиле и казалась предназначенной исключительно для мужчин. Темные деревянные панели на стенах, полированный стол красного дерева и тяжелые парчовые портьеры, задернутые от солнца.
- Вы хорошо себя чувствуете, дорогая?
Али повернулась к доктору Реджинальду Эймзу, главе больничной администрации, сидевшему около нее, - он дважды задал ей один и тот же вопрос. Весь прошлый год он был для нее опорой, и его заботливое отношение, как у дедушки к внучке, очень ее поддерживало.
Но сегодня его участливый тон действовал ей на нервы.
- Все хорошо, Редж, - подавив раздражение, ответила она. - Просто хочется, чтобы это кончилось наконец.
- Мы все этого хотим, Алейша. - Он похлопал ее по руке. - Мы все.
Дверь распахнулась, и Али вздрогнула, а сердце у нее ракетой взлетело вверх. Нервы никуда не годятся, а год назад были железные. И уверенные руки хирурга никогда не дрожали.
Сейчас у нее земля уходит из-под ног.
Но и присутствия Макса со счетов не сбросишь. Он решительным шагом вошел в комнату - воплощение сексуальности и харизмы. Макс доминировал в комнате, и все остальные поблекли, стоило ему появиться.
- Добрый день, господа, - сказал он и кивнул Али: - Алейша. - Макс сел.
- Али, - поправила его она.
Редж называл ее Алейшей из-за старомодного представления о приличиях, и она давно перестала его поправлять. Но Макс… Он произнес "Алейша" таким тоном, словно ставил между ними барьер. Ее передернуло. Только адвоката, который держится отстраненно, ей не хватало! Пусть та ночь, что они провели вместе, и обернулась неприятностью, но, по крайней мере, это их связывало.
Макс старался не смотреть на блеск ее губ и на то, как бледно-розовая блузка обтягивает ей грудь.
- Думаю, лучше придерживаться обращения Алейша или доктор Грегори, - ответил он.
Али - это женщина, с которой он спал.
Алейша - часть дела, которое он ведет, и его главная свидетельница.
И лишь Богу известно, что будет, если она не прекратит смотреть на него большими оливковыми глазами, как в ту ночь. Ему необходимо призвать всю силу воли, чтобы держать себя в руках и не переходить профессиональных границ.
Дверь снова открылась, и вошла женщина средних лет. Она заняла место за столом рядом с Максом, там, где стояла стенографическая машинка.
- Это Хелен, - представил ее Макс. - Она будет стенографировать.
Проницательным взором врача Али тут же отметила деформированные суставы пальцев у Хелен, когда та положила руки на клавиатуру. Обращалась ли стенографистка к врачу по поводу артрита?
Пронесся негромкий гул приветствий, и Макс немедленно включился в деловой процесс, выбросив из головы тело Али, с которого он слизывает черешню в шоколаде.