ГЛАВА 5
- Тебя хочет видеть Степашкин! - объявила мне Диночка с самого утра.
Я едва не застонала от разочарования. В нашем офисе есть примета - если начальник вызвал на ковер, ничего хорошего не жди. Может быть, в других редакциях начальство способно уединиться с сотрудником, чтобы наградить его премией за особые заслуги, в крайнем случае, просто вербально похвалить. Наш же Максим Леонидович приглашает сотрудников на тет-а-тет только в одном случае - когда он жаждет свежей крови.
В кабинет Степашкина я вошла, понуро опустив плечи. Я работаю в этой редакции почти десять лет и успела привыкнуть, что главный редактор снисходителен только к особам, жестоко мучимым самоуничижением. Если ты общаешься с ним, гордо выпрямив спину, стойко выдерживая его взгляд и не реагируя на металл, звенящий в начальственном голосе, - быть беде. А вот если притвориться убогим, что-то нечленораздельно мямлить, тупо изучать ковровое покрытие, опасаясь поднять на грозного тирана взгляд, может быть, даже всплакнуть, - вот тогда босс может, немного покипятившись, простить провинившегося.
Раньше, когда я была моложе и задиристее, такой расклад казался мне возмутительным. Признаться честно, иногда я специально лезла на рожон, чтобы Степашкина нашего позлить. Но в один прекрасный день, возвратившись с работы в жутком настроении, я подумала: а какого черта я сама же треплю себе нервы? Не проще ли притвориться бедной овечкой и погасить скандал?
С тех пор я так и поступаю. Веду себя, как паинька. Правда, за глаза частенько называю Максима Леонидовича самодуром, бездушным роботом и несчастным простаком. Но это простительно.
И вот стояла я перед Степашкиным, глазки в пол, ручки просительно сложены на груди (этот жест я украла из фильма об унижениях крепостных крестьян). И вдруг он вполне дружелюбным тоном говорит:
- Александра, мне очень нравятся ваши последние статьи.
От удивления я даже охрипла, и мне не сразу удалось нащупать собственный голос. Это еще что? Что он задумал, к чему клонит?
Пришлось недоверчиво переспросить:
- Да?
- Более того, это лучшее, что вы написали за последние годы. Думаю, что это ваше призвание. Наконец вы нашли себя.
Я облегченно вздохнула - кажется, задуманная начальником подлость мною разгадана. Сейчас он скажет, что я превосходный журналист, талант которого негоже губить, сидя в кресле заместителя главного редактора. Он предложит мне вернуться на репортерскую ставку, соответственно, со значительным понижением оклада.
Но я не позволю ему так со мною обойтись. За то время, что я служу в "Новостях Москвы", у меня выросли и когти, и острые клыки.
- Боюсь, я не могу на это пойти, - улыбнулась я, приготовившись к нехилой схватке.
- На что? - якобы удивился мой мучитель.
- Мне лестно ваше предложение, Максим Леонидович, но меня вполне устраивает работа редактора. Если я ее потеряю, боюсь, что придется мне и вовсе покинуть газету.
Я знала, что у Степашкина вечно не хватает рабочих рук. И он вовсе не хочет, чтобы кто-нибудь из сотрудников и в самом деле взял расчет, хотя и при каждом удобном случае грозит всем на свете увольнением.
- А кто вам сказал, что я собираюсь подвинуть вас с места редактора? - он удивился еще больше.
- Но разве не для этого вы меня пригласили? - пожала плечами я.
- Вовсе нет, - покачал аккуратно подстриженной головой Максим Леонидович, - я хотел предложить оформить эти статьи в постоянную рубрику.
- Что? - выпучила глаза я.
- Думаю, что это ненадолго, - поморщился он, - в конце концов людям надоест читать про то, как вы знакомитесь по Интернету с мужчинами. Но пока у ваших материалов самые высокие рейтинги. Мы специально проводили опрос читателей.
- Не может быть, - искренне удивилась я.
- Думаете, я вас разыгрываю? И сам написал вам мешок писем?
- К-какой мешок? - от волнения я даже заикаться начала.
- Который лежит в вашем кабинете, на столе, - вкрадчиво промурлыкал Степашкин, - Александра, вы что, еще не заходили в собственный кабинет? Уже одиннадцать утра.
Вот теперь он был больше похож на того Степашкина, к которому я привыкла.
- Предлагаю вам писать об этом каждую неделю, - его голос вновь стал деловым, - естественно, как рубрикант вы будете получать больше, чем получают за статьи простые журналисты.
- Согласна! - выпалила я.
- Тогда за работу. Только вот… - замялся он, - только вот, выдержите ли вы такой темп?
- Писать одну статью в неделю? А что в этом сложного?
- Каждую неделю встречаться с мужчинами из Интернета, - немного покраснев, выдавил он. С ума сойти, Степашкин умеет смущаться! - Ведь вам придется писать правду, иначе рубрика потеряет смысл.
- Вы действительно спрашиваете, не будет ли мне тяжело раз в неделю ужинать с симпатичными мужчинами? - расхохоталась я. - Один из которых может оказаться мужчиной моей мечты?
- В Интернете таких точно нет, - фыркнул он.
- Это предрассудок. Так вот, авторитетно заявляю, что сложно мне не будет. Скорее наоборот - мне будет сложно встречаться только с одним мужчиной в неделю.
- Вы невыносимы, - поджал губы Максим Леонидович, - ладно, идите работать. И если вы и дальше собираетесь начинать свой рабочий день в одиннадцать утра…
- То вы меня уволите, - радостно закончила за него я, - знаю. Ведь я слышу это вас каждый день на протяжении десяти лет!
* * *
Я тупо смотрела на огромный полотняный мешок, похожий на котомку Санта-Клауса, который лежал у меня на столе. Неужели это не розыгрыш? Да я почти десять лет работаю в газете и почти никогда не получала писем от читателей! А тут - целый мешок…
Осторожно я подобралась к котомке и развязала ее, ожидая сначала увидеть кучу резаной бумаги, а потом услышать за дверью злорадный хохот кого-нибудь из коллег. Но нет - в мешке были письма, и адресованы они были мне!
Мне!
"Дорогая Саша. Ваша новая рубрика не только развеселила меня, но и дала надежду…"
"Саша, вы прелесть! Каждую неделю открываю газету в поисках вашей новой статьи!"
"Я всегда думала, что по Интернету знакомятся одни придурки, но, прочитав вашу статью, поняла, что мне тоже стоит попробовать…"
"Мне всего четырнадцать, но я тоже зарегистрировалась на сайте знакомств, правда, пришлось соврать, что мне шестнадцать. Саша, как вы думаете, мне кто-нибудь поверит? Высылаю свою фотографию…"
Попадались и совсем абсурдные письма:
"Саша, Интернета у меня нет, но я хотел бы с вами переписываться. Я неправедно осужденный, но скоро меня выпустят на свободу, и мы могли бы встретиться, чтобы сходить в кино…"
Или:
"Я белая колдунья и могу помочь вам найти хорошего мужчину и без всяких Интернетов…"
Когда я распечатала последний конверт, за окном уже стемнело. Мое лицо расплылось в глупой блаженной улыбке. А приятно. Черт возьми, почувствовать себя народной любимицей…
… А потом и вовсе случилось настоящее чудо - Степашкин выделил мне лишний выходной специально для того, чтобы я бегала на интернет-свидания и потом писала об этом в газету. По многочисленным пожеланиям аудитории мои юмористические опусы все-таки оформили в постоянную рубрику!
- Только не думайте, что это навсегда, - холодновато предупредил он, - рано или поздно интерес аудитории к этим вашим знакомствам по Интернету утихнет. И тогда придется работать полную неделю, как всем.
Так что я больше просто не имела права сидеть на месте сложа руки. Забавно - для других девушек свидания - это расходное мероприятие (новая одежда, косметика, духи), а мне за это еще и деньги платят!
Наверное, мне с самого начало надо было заподозрить в этих улыбках судьбы каверзный подвох. Потому что так просто не бывает: столько лет я считала себя невезучей, и вдруг на мое голову свалилось долгожданное счастье, к которому я оказалась даже не совсем подготовленной. Но как и любой человек, я считала, что вполне заслуживаю лучшего, чем то, что имею на данный момент.
Поэтому я смело плыла по течению и вскоре поймала себя на мысли, что удивить меня не сможет, видимо, уже ничего.