Застывшая в дверном проеме Эмбер чувствовала себя так, словно присутствует при поднятии занавеса перед последним актом греческой трагедии. Вот Макс, видела Эмбер, повернул голову и посмотрел в большое зеркало, висящее над каминной доской. Он весь напружинился, лицо посуровело, потемневшие глаза сощурились. Он вглядывался в зеркало, сравнивая свое отражение в нем с отражением девочки, находившейся в противоположном конце комнаты. Сейчас, сейчас опустится карающий меч Немезиды!
Макс, мрачнея все больше, не отрывал невидящих глаз от зеркала, и оцепеневшая от страха, с бешено колотившимся сердцем Эмбер понимала - рушится весь созданный ею мир. Вдруг Макс, видимо принявший какое-то решение, резко повернулся и пересек комнату. Задержавшись у кресла Вайолет, он пробормотал на прощание несколько вежливых слов, еще раз внимательно посмотрел на Люси и твердым шагом направился к дверному проему, где стояла Эмбер. Схватив ее за плечо, он чуть замедлил шаг и вытащил Эмбер в холл, а потом с силой захлопнул за собой дверь гостиной.
- Боже мой! - взорвался он, и его сердитый голос далеко разнесся под сводчатым потолком огромного холла. - Почему ты мне ничего не сказала?
- Не сказала? Чего… не сказала? - запинаясь, промямлила Эмбер и с огорчением подумала, что лгать она никогда не умела. Она почувствовала, что заливается краской стыда. - Я… я не понимаю, о чем ты.
- Черт возьми, ты прекрасно понимаешь! - возразил Макс, и его пальцы еще крепче сжали ее руку. - Эта маленькая девочка моя дочь, Господь Бог тому свидетель.
- Нет, нет! Ты ошибаешься! Это вовсе не так! - шептала Эмбер, стараясь избежать его разъяренного взгляда.
- Я не намерен выслушивать твои выдумки, Эмбер, - заявил он угрожающим голосом и выругался, взглянув на изящные золотые часы у себя на руке. - К сожалению, я опаздываю на деловое свидание. Но, если ты думаешь, что видишь меня в последний раз, то ты жестоко ошибаешься! - От его ледяного тона по спине перепуганной Эмбер пробежали мурашки. - Потому что я вернусь, вернусь при первой же возможности. Это не угроза, это - обещание!
Какие могут быть сомнения - конечно, он вернется, говорила себе Эмбер, дрожа от холода и нервного возбуждения. Макс совершенно недвусмысленно заявил, что намерен увидеть ее еще раз. И она ничего не может сделать, ей остается только со все возрастающим отчаянием ожидать его появления.
В течение тех двух недель, что прошли после их разговора, Эмбер существовала будто в каком-то ожившем кошмарном сне, не уверенная, что в следующий миг перед ней не вырастет Макс, а тогда… тогда зловещая тень накроет всю ее жизнь. Как всегда в это время года, у Эмбер было много дел, но она с трудом заставляла себя сосредоточиться даже на самых обыденных занятиях. После неожиданного появления Макса она не могла обратиться мыслями к настоящему - ее голова была полна только воспоминаниями о прошлом.
- Мамочка! Где ты?
- Здесь я! - отозвалась Эмбер на зов дочурки, стоявшей в другом конце обнесенного стеной старого огорода.
- Скорее, скорее! - закричала Люси, бежавшая к ней по посыпанной гравием дорожке. - Нам уже надо выходить, а то я опоздаю на урок верховой езды.
Эмбер взглянула на часы и огорченно вздохнула.
- Извини, девочка, я совершенно забыла о времени.
- Но ведь ты переоденешься, ты же не поедешь в этом старье? - Люси критическим оком оглядела стройную фигуру матери в потрепанных джинсах и ветровке, также знавшей лучшие дни. - А еще у тебя в волосах торчит несколько листьев.
- Боже мой! Сегодня суббота, вспомни, а в уик-энд никто не наряжается, - рассмеялась Эмбер и наклонила голову, чтобы дочурка смогла вытащить листики, застрявшие в ее густых золотисто-каштановых волосах.
- Я думала, ты поедешь за рождественскими покупками.
- Да-да, ты права. Совсем забыла. Ну хорошо, твоя взяла. - Сквозь упавшие на лицо волосы Эмбер улыбнулась девочке. - Надену что-нибудь получше.
Самозваный судия гардероба своей матери, Люси со всей строгостью определяла, какой туалет подходит для тех или иных случаев, а какой - нет. Тем не менее, не располагая лишними деньгами для приобретения платьев, Эмбер давно перестала подчиняться требованиям моды и нисколько от этого не страдала.
- Так что же ты собираешься надеть? - поинтересовалась Люси, вынув из материнских волос последний стебелек.
- Ну, что-нибудь придумаю.
- Все мои подруги говорят, что ты очень красивая. Когда я вырасту, я накуплю тебе много-много замечательных платьев, - торжественно обещала Люси.
- Спасибо, родная, - улыбнулась дочери Эмбер.
Хотя ей было всего лишь двадцать шесть лет и она еще оставалась - если верить Филипу Джексону - привлекательной женщиной, никогда она, по ее убеждению, не была даже наполовину такой красоткой, как ее Люси. Волна черных вьющихся волос и большие ясные синие глаза придавали девочке поразительное сходство с отцом. Но именно это и порождало трудности для Эмбер. Потому что если обещание Макса вернуться, причинявшее Эмбер столько беспокойства и огорчений, не было пустой угрозой и он действительно вернется, то как, думала Эмбер, объяснить это сходство друзьям и знакомым? А ведь рано или поздно такая необходимость возникнет. Роуз, взволнованная внезапным появлением Макса, правда, не заметила, что они с Люси похожи друг на друга как две капли воды, но не может же, в самом деле, Эмбер надеяться, что все окружающие проявят такую же слепоту. А главное - что подумает сама Люси? Как объяснить такой маленькой девочке столь непростые события прошлого ее матери?
- О, мамочка, перестань мечтать! Прошу тебя, поторопись, а то мы опоздаем! - взмолилась Люси, приплясывая на месте от нетерпения.
- Пять минут на переодевание, и я буду готова! - пообещала Эмбер.
Тяжело вздохнув, она подняла с земли корзину с собранными на огороде овощами и вслед за Люси поспешила к дому.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Не паникуй - до Рождества еще целых десять дней, успеешь обежать все магазины!
Напуганная громким нашептыванием прямо в ухо, Эмбер от неожиданности вздрогнула, да так, что едва не выронила из рук многочисленные пакеты с покупками, и резко обернулась. На нее в упор смотрели смеющиеся карие глаза Филипа Джексона.
- Да ты что! - накинулась она на молодого доктора, выхватившего у нее из рук тяжелую ношу. - Я едва жива в этой сутолоке, а ты вздумал пугать меня!
- Пугать тебя я вовсе не хотел, - улыбнулся он. - Но объясни мне, ради Бога, почему в это время года всех охватывает закупочная лихорадка?
- Не знаю. А ведь глупо, - согласилась Эмбер, неторопливо шагая рядом с ним по тротуару. - Но вот интересно, ты-то что делаешь сейчас в самом центре города? Рано утром в пятницу преуспевающему врачу следует быть у себя в кабинете и помогать больным и немощным, - поддразнила Филипа Эмбер.
- Я урвал сегодняшнее утро, чтобы сделать последние необходимые покупки, - сознался он со смущенной улыбкой и тут же пригласил Эмбер зайти в кафе при супермаркете выпить их любимый горячий шоколад с каплей бренди. - Это взбодрит тебя и ничуть не помешает вести машину, - сказал он в ответ на ее возражение, разумно ли пить в середине дня. - С другой стороны, почему бы нам не зайти в ресторан и не пообедать вместе?
- Очень жаль, Филип, но сегодня я не могу, - покачала головой Эмбер. - Мать прикована к постели, у нее жесточайшая простуда, мне надо быть возле матери.
- Ты меня огорчила. Впрочем, скажу тебе по правде, ты и сама выглядишь не лучшим образом, - добавил доктор, профессиональным взглядом окидывая тонкие черты ее побледневшего лица и темные круги под глазами.
- Я в порядке, - пожала плечами Эмбер, хотя, взглянув утром на себя в зеркало, она решила, что краше в гроб кладут. Нынешнее ее далеко не лучшее состояние объяснялось не только тревогой из-за возможного возвращения Макса. Ее глубоко волновало самочувствие матери.
Настал такой момент, когда Эмбер уже не могла скрывать от нее необходимость продажи дома. Вайолет восприняла эту новость именно так, как и предполагала Эмбер. Она до сих пор с ужасом вспоминала дикие истерические крики матери, обвинявшей ее во всех смертных грехах. Затем мать впала в самый настоящий коллапс. И вот уже вторую неделю не вставала с постели, уверяя, что у нее жестокая простуда, и даже отказывалась выходить из своей комнаты. Это вызывало у Эмбер величайшее беспокойство.
К сожалению, все происходившее с Вайолет очень напоминало ее поведение восемь лет назад после крушения торговой империи ее мужа и разразившегося в результате скандала. И, хотя Эмбер старалась убедить себя, что не стоит преувеличивать опасность положения, она понимала, что, если мать так и будет вести затворническую жизнь в своей комнате, придется обратиться за помощью к медикам.
- Хочешь, я приеду и посмотрю твою мать? - спросил Филип.
- Ммм… Пока, пожалуй, нет. Но, если ей станет хуже, я дам тебе знать, - пообещала Эмбер и быстро переменила тему разговора: - А как ты собираешься провести Рождество? Поедешь к родителям в Камберленд?
- Да, конечно, - кивнул Филип, - но я бы хотел, чтобы ты и Люси присоединились ко мне. В прошлый мой приезд родные были огорчены, что я приехал один.
- Вряд ли я смогу - в Рождество у меня всегда дел по горло, - уклончиво ответила Эмбер.
Она очень хорошо относилась к Филипу, его отец с матерью, приезжавшие навестить сына, тоже понравились ей. Но она не хотела сближаться с его семьей, прежде чем окончательно не решит, принять ли его неоднократно повторявшееся предложение выйти за него замуж.