- Джасмин скромничает, - гордо вставила ее мать. - Она так хорошо освоилась. И за такой короткий срок. Она - личный секретарь одного из главных начальников. Мистер Долтон очень лестно о ней отзывается.
Джасмин почувствовала себя ребенком, засыпанным похвалами несдержанной матери. Дед выразил свою радость, а Джасмин снова встретилась взглядом с Кейлом. Он молча взял бокал вина и поднял его в ее честь перед тем, как отпить.
Она не могла оторвать взгляда от сильных пальцев Кейла, обхвативших хрупкий бокал. Мысленно она вновь увидела отрывки из своего сна, и ей стало жарко при воспоминании об ощущениях, которые вызывали в ней эти самые пальцы, лаская ее тело и распаляя ее.
Она сама не знала, как ей удалось пережить этот ужин, и испытала истинное облегчение, когда смогла покинуть свое место и помочь матери и Лорелле убрать со стола посуду.
Они решили поставить елку в малой гостиной, в которой Джасмин с дедом говорили утром. Кейл отодвинул одно из кресел, и елка прекрасно уместилась в углу.
Пока они помогали Тоби наряжать елку, Джасмин почти успокоилась, и ей было искренне жаль, когда на елке не осталось больше места для игрушек. Тоби с таким удовольствием предавался занятию, что взрослые тоже не могли не радоваться.
Джасмин сидела на полу, обхватив руками приподнятые колени, и разглядывала мигающие цветные лампочки, развешенные на елке высотой в шесть футов. Мать Джасмин только что ушла спать, а Лорелла с дедом покинули их полчаса назад.
- Джас, правда, отличная елка? - спросил завороженно глядевший на дерево Тоби, присев рядом с Джасмин и прислонившись к ее плечу.
Она заметила, что мальчик старается пересилить усталость.
- Мне кажется, я никогда еще не видела елки красивее, - легко согласилась Джасмин. - Мы отлично поработали, и Рождественский дед просто не сможет пройти мимо.
- Никак не сможет. - Тоби рассмеялся. - Но я ему все равно напомню завтра, когда Баб поведет меня к нему. И я обязательно скажу, что ты тоже здесь, а не в Сиднее, если только ты сама не успела сказать. - Тоби нахмурил брови. - Ты ему сказала?
Кейл кончил убирать пустые коробки из-под игрушек в шкаф в прихожей и присоединился к ним. Он сел по-турецки возле сына. Джасмин встретилась с Кейлом взглядом и заметила, как его лицо напряглось. Она должна сказать Тоби, что уедет домой. Если, конечно, уедет.
- Нет, я не сказала Рождественскому деду, где я буду. - Джасмин уклонилась от прямого ответа, и Тоби сморщил нос.
- Спорю, он и так узнает, где ты. Рождественскому деду, кажется, все известно про это. Он же узнает, например, что Кэти в Канаде. Да, Джас?
Она сглотнула, удерживаясь от того, чтобы взглянуть на отца Тоби.
- Я уверена, что узнает.
- А когда мы были в Канаде, там шел снег, - продолжал Тоби. - И мы с папой вылепили снежную бабу. - Он широко улыбнулся отцу. - Ну, в общем, мы ее лепили, а она все таяла и таяла, и нам никак не удавалось ее закончить. Но было весело, правда, папа?
Кейл улыбнулся и потрепал темные волосы Тоби.
- Весело, но ужасно холодно.
Тоби захихикал.
- Особенно когда снег сыпался за шиворот. - Мальчик выразительно поежился. - Ты когда-нибудь видела снег, Джас?
Она помотала головой.
- Это, должно быть, очень красиво, - осторожно проговорила она, отчаянно стараясь прогнать воображаемую картину: Тоби с родителями играет в снегу. Боль у Джасмин в груди означала, что ей не легко с собой справиться.
- Это как на некоторых рождественских открытках и на картинках в книгах, - сказал ей Тоби. - Что-то белое на деревьях и на крышах. Непривычно. Я не думаю про снег на Рождество. Я думаю о том, чтобы поплавать в бассейне, ведь так жарко. И о мороженом. Обо всем таком. - Он поднял глаза на Джасмин. - Наверное, этому удивились бы те, кто живет в холодных странах.
- А я думаю о фруктовом салате и о мороженом, - улыбнулась Джасмин. - А еще - о пудинге с черносливом, под коньячным соусом.
Тоби долго перечислял любимые рождественские лакомства - шоколадное печенье, "снежок", карамель, охлажденные арбузы… Казалось, он не замечал, что Джасмин и его отец почти не принимают участия в разговоре, но вдруг мальчик замолчал на середине фразы и тяжелее навалился на плечо Джасмин. Она взглянула на него и увидела, что ребенка одолел сон.
Кейл скорчил гримасу.
- Наконец и у него батарейки сели. - Он поднялся с пола и, просунув руки под спящего сына, оторвал его от плеча Джасмин. - Отнесу его в постель.
И вдруг в этот душный летний зной ей стало зябко: недоставало тепла Тоби.
- Мне, пожалуй, тоже пора ложиться, - тут же сказала Джасмин и хотела встать, но Кейл остановился и обернулся.
- Нет, не уходи. Подожди меня, Джас, мне надо поговорить с тобой.
Джасмин помедлила в нерешительности.
- Пожалуйста… Я тебя не надолго задержу, - добавил Кейл и подождал, пока Джасмин неохотно кивнула.
- Хочу остаться с Джас и с елкой, - сонным голосом проговорил Тоби и пошевелился на руках у отца.
- Я тебя понимаю, - сказал Кейл так тихо, что Джасмин едва расслышала его слова, но от этих слов кровь у нее закипела.
Джасмин знала, что ей надо сделать. Ей надо было уйти сейчас же, уехать. Ей надо было не подпускать его к себе, особенно когда они оставались наедине. Это было безумием и могло только еще больше накалить обстановку. Но ее чувственность, та сторона ее существа, которая принадлежала Кейлу, и только Кейлу, победила, вынудив ее остаться. Невзирая ни на какую логику или здравый смысл, диктовавшие поступить иначе.
Храни ее Бог - она хотела узнать, что Кейл ей скажет.
Джасмин опустилась на удобный диван и устремила взгляд на елку, не видя ярко мигавших лампочек, радужной мишуры и игрушек, маленьких подарков в праздничной обертке и карамелек. Горькие слезы просились ей на глаза, но она не позволяла себе расплакаться и только судорожно сглатывала.
Этих пяти лет разлуки словно и не было. Неудивительно, что ей так не хотелось ехать сюда. Подсознательно она все время знала, что по-прежнему привязана к нему - ничуть не меньше, чем пять лет назад.
Когда она увидела, как он поднял Тоби, чтобы мальчик прикрепил ангела к макушке елки, боль пронзила грудь Джасмин. Комок льда, сковывавший ее сердце, треснул и начал таять. Теперь ей хотелось плакать - слишком много для нее значил Кейл, слишком ей было больно, когда она узнала о существовании Кэти и маленького Тоби.
Оплакивай… оплакивай все, что потеряно, что не случилось, сердито сказала она себе. Прошедшее время. Всегда - прошедшее. Она смахнула с раскрасневшихся щек набежавшую слезу. Неужели ей никогда не удастся избавиться от прошлого?
С той ночи их любви - а за ней последовали еще многие - они были неразлучны. Когда Кейл уходил на работу или учебу, Джасмин в одиночестве делала долгие заплывы в бассейне или сидела и думала о Кейле. В то время вся ее жизнь казалась до невероятности простой: она любила Кейла, а Кейл любил ее. Тут и начало, и середина, и конец.
До чего она была легковерна и как заблуждалась! Невыносимо мучительный конец наступил, когда растущая неприязнь между ее матерью и Лореллой завершилась ссорой.
Лорелла никогда не испытывала расположения к Рику, младшему брату Джасмин. Он, со своим юношеским обаянием, не сумел ничего добиться от матери Кейла. К тому же казалось, что, когда Рик находился дома, из-за него все шло кувырком. Джасмин привыкла к поведению брата и не замечала, что обстановка в доме накаляется. Она была поглощена Кейлом и вообще ничего не замечала.
Так что, когда Лорелла предложила Мойре, Джасмин и Рику перебраться из большого дома в привратницкую, Мойра Макканн рассвирепела, обвинив Лореллу в том, что она пытается вбить клин между Джеймсом и его родней. Хочет выжить их.
Джасмин, только что переодевшись в шорты и футболку после утреннего заплыва, зашла на кухню. Как раз в разгар ссоры.
- Лорелла! Мама! Что случилось?
Обе женщины обернулись к ней.
- Лорелла разругала Рики. Мальчик же просто старается добиться внимания, потому что ему недостает отца! - выкрикнула мать.
- Да брось ты, ради Бога! - взорвалась Лорелла. - Рику шестнадцать лет, он уже не ребенок. Ты и так окружила его чрезмерным вниманием - в ущерб твоей дочери. Тебе бы не мешало присмотреться к тому, что происходит с Джасмин.
У Мойры от неожиданности вытянулось лицо, и она повернулась взглянуть на Джасмин, которая почувствовала, что краснеет.
Неужели Лорелле стало известно о ее ночных посещениях комнаты Кейла? Не может быть. Они так осторожничают. Джасмин горела от унижения.
- Что ты этим хочешь сказать, Лорелла? - в ярости спросила Мойра.
Лорелла вздохнула, чтобы успокоиться, и, взяв себя в руки, повернулась к матери Джасмин.
- Ты уж извини меня. Я расстроена. Джеймс совершенно не щадит себя на работе. Я тревожусь за него. И еще Кейл. Я… ну, я и за него тревожусь. - Она перевела взгляд на теперь побелевшую Джасмин. - Я и за тебя тоже тревожусь, Джасмин, - добавила она, на этот раз смягчив голос. - Вы с Кейлом… вы слишком много времени проводите вдвоем, а у него, ну, у него скоро экзамены.
- Ты намекаешь… - начала Мойра Макканн, но Джасмин остановила мать, положив руку ей на плечо.
Джасмин не могла оторвать взгляд от глаз Лореллы. Ее напугало то, что она в них увидела. Было еще что-то, кроме предстоявших экзаменов Кейла…
- Так что же ты хочешь сказать, Лорелла? - тихо спросила Джасмин. - Дело не просто в экзаменах Кейла, верно?
- Лучше оставим это. Кейл вряд ли будет доволен, если я стану обсуждать… ну, что бы то ни было. - Она замолчала и стала нервно теребить пальцами воротник блузки.