Глава 34
В этот день, Катя и доктор, майор Соколов, куда-то отлучились, оставив с наружи охрану, солдата с ружьем, очевидно уехали в госпиталь по каким-то делам. Я остался в помещении один. Солдат сидел у двери на крыльце и курил, перед этим он заглянул в палату, убедившись, что все в порядке и я на месте, вышел.
Делать было нечего и я слонялся по помещению, подойдя к столу, хотел налить себе воды, вдруг на видном месте увидел какие-то корочки. Рассмотрев их как следует, я слегка обалдел, это оказался военный билет! В билете была фотография Кати, ее полное имя, фамилия, звание, номер подразделения и воинской части! Я присел, почесал в голове.
- Вот дура!
Такого бардака и безалаберности я представить себе не мог! Там же важная информация! К тому же еще и секретная. Теперь я знал, что нахожусь в 15-й стрелковой дивизии, командиром которой являлся А.Н.Слышкин.
Девушка вернулась примерно через час, вместе с доктором Соколовым, зашла в палату и вышла как ни чем не бывало. Спустя две минуты, доктор снова ушел, сказав, что скоро вернется. Катя стала переодеваться, надела халат.
- Здравствуйте! Пани Трапезникова, Екатерина Ивановна. Младший сержант медицинской службы, – поздоровался я. – Что делать с вами будем?
Катя застыла на месте, удивленно открыла рот.
- А ты откуда мою фамилию знаешь и отчество? Я тебе этого не говорила.
- Вы ничего не забыли? Документы ваши где?
Она спохватилась, полезла в карманы, потом побледнела.
- Забыла кто я? Разведчик вражеский, а ты?
- Где мои документы?! Ах ты сволочь, гадина! Отдай сейчас же!
Я достал ее корочки, помахал перед нею, подразнил и спрятал за спину,
- Поцелуешь, отдам!
Девчонка набросилась на меня.
- На, возьми. Так недолго все секреты узнать. Я уже номер дивизии знаю, и фамилию командира, а это секретная информация.
Катя заплакала.
- А если я доктору скажу? - сказал я.
- Не скажешь, тебе самому попадет.
- Мне? Я здесь ни причем, ты сама документы оставила, так что попадет тебе. Скажешь еще кое-что? Например, где склад расположен с боеприпасами? Нет, не надо, лучше сама мне отдайся! Отдашься?
Катя уже заревела навзрыд.
- Попалась? Вот видишь, я уже могу тобой манипулировать. Господи! – схватился за голову - Ну что это такое?! Все бабы дуры!!! И ты такая же! Наберут девчонок в армию. Ладно. Не плачь, успокойся, сама виновата. Надо было тебя научить, чтобы умнее была. Следующий раз осторожнее будешь. Тоже мне партизанка! Бери ее голыми руками и сношай как хочешь.
- Ненавижу! Какая же ты все-таки сволочь, скотина!
- Я скотина? Если бы я ей был, ты представляешь, что бы я мог с тобой сделать? Не надо быть такой простой, глупой, понимаешь?
Мне стало жалко ее. Я к ней подошел, вытер слезу.
- Все, хватит плакать, – сказал ей спокойно, – перестань. Доктор сейчас зайдет, как ты ему объяснишь? А ну улыбнись! Видала бешеную корову? Му-у-у! – я состроил смешную рожу, состроив рога и собрав в кучу глаза.
- Дурак! Клоун несчастный!
Что-что, а корчить рожи я умел. У меня очень здорово получалось изображать из себя придурка, иногда я прикидывался идиотом.
Понимая, что все больше привязываюсь к Кате, и она привязывается ко мне, но при этом развитие наших дальнейших отношений невозможно, я попытался покончить с этим и оттолкнуть ее от себя. Как мне было больно! Я хотел ее забыть, выкинуть из сердца, убить свои чувства, но не мог!
- Катя.
- Что?
- Подойди пожалуйста, мне больно.
- Где?
- Ай! Здесь, – схватился за сердце, которое было изранено, - Сердце болит…
Она присела рядом, я взял ее руку и положил на грудь.
- Слышишь? Стучит…
- Слышу.
- Оно у меня не железное, понимаешь? Такое же человеческое, живое…
- А я думала каменное.
- Нет! И любить я тоже умею.
Не удержавшись, я снова ее поцеловал, и мы поддались внезапному порыву. На этот раз пощечины не последовало, и девушка совсем не сопротивлялась, ей наверное нравился мой поцелуй. Я чувствовал сбивчивое дыхание, тепло ее тела, которое дрожало от волнения и внезапно нахлынувшего на нее желания. В тот момент мне страстно хотелось ей обладать и чувство страха, что нас могут внезапно застать, еще больше все обостряло. Она отстранила меня.
- Хватит, не надо…
- Я не хочу с тобой расставаться, - продолжая, я обнимал ее, гладил по голове, ласкал ее волосы…
- Почему?
- Я не знаю, я не могу без тебя. Я люблю тебя, люблю! Понимаешь? Ты бы вышла за меня замуж? - я вдруг задал ей неожиданно вопрос.
Катя посмотрела на меня очень внимательно, прямо в глаза, и растерявшись в конец ответила:
- Не знаю!
- Но я же люблю тебя!
- Ганс не надо, ты же знаешь что это невозможно.
- Знаю.
- Но почему?
Вдруг оба услышали голос доктора:
- Что это такое? - мы даже не заметили, как он вошел. – Как это понимать?!
- Ничего не было, клянусь!
- Мы просто разговаривали. Гансу было плохо, я пыталась его утешить, и он просто по дружески обнял меня… Больше ничего!
- Катя! Выйди пожалуйста на минуту.
- Но, не надо.
- Выйди!
Девушка подчинилась.
Глядя на доктора Соколова, я подумал, что сейчас он начнет кричать на меня, но он говорил спокойно, при этом серьезно и внушительным тоном.
- Вы что, не понимаете, что это может плохо для вас закончиться? Я вас предупреждаю, так что учтите. Еще раз, что-нибудь подобное увижу, пеняйте на себя! Не смейте к Кате даже прикасаться, вам ясно?
Я виновато опустил глаза, при этом чуть не заплакал.
- Любить это тоже преступленье?
- Да, любить врага преступленье, а для советского человека измена Родине и жестоко карается, по закону военного времени.
- Простите, это я виноват, только Катю не наказывайте, пожалуйста. Я больше не буду, клянусь! Я только обнял, ее больше ничего не было!
Между нами была стена, преодолеть которую нельзя, и сделать это мы были не в силах. Мне пришлось забыть. Больше дотронуться до Кати я не осмеливался.
Глава 35
Когда мне стало скучно, я снова попросил у Кати карандаш и листочек бумаги. От нечего делать принялся за рисование.
В это время в санчасть заглянул майор Савинов, видимо он снова пришел, чтобы меня по проведать и заодно спросить у доктора, когда меня можно выписывать. Наверное, с НКВД позвонили и спросили, когда меня можно забрать.
- Здравствуйте, Алексей Константинович, – поздоровалась Катя, находясь в процедурной.
- Здравствуйте! Григорий Яковлевич где?
- Вышел ненадолго, скоро придет.
- Где пленный?
- Здесь... А где ему быть? Там, в палате…уже выздоравливает.
Он зашел. Увидев это, я растерялся и хотел, было спрятать рисунки, принялся комкать листочек.
- Что вы делаете? – спросил майор.
- Ничего. Я просто рисую.
- Рисуешь? А ну дай посмотреть, что за художества? – майор выхватил у меня бумагу.
Надо признать, что я абсолютно не опасался, откуда мне было знать, что в самый не подходящий момент кто-то зайдет. Дверь плотно была заперта, и я не услышал.
На листе была нарисована карикатура, где русский солдат держал за горло пойманную птичку, которая была похожа ни-то на орла, ни то петуха. Она истошно орала, а в сторону летели перья. На пикнике у костра сидели еще товарищи, которые намеривались ее зажарить и съесть.
- Это еще что? Я вас спрашиваю! Что за птичка?!
- Не знаю, орел наверное.
- Да нет, на орла не похожа, петух какой-то! Что, долеталась птичка? Ну-ну, хороший супчик из нее сварят. Все правильно! – майор внимательно посмотрел на меня. - Постой, подожди, кого-то она мне напоминает? На тебя похожа, точь-в-точь! – он засмеялся.
Я засмеялся, глядя на него.
- Только вот извини, но это художество я вынужден у вас изъять. Пусть другие полюбуются, какой талант пропадает.
Улыбка сползла с моего лица.
- Ха! Художник! - забрав мои рисунки, Савинов закрыл дверь и вышел.
Тот час же они попали комдиву.
- Вот! Полюбуйтесь, чем пленный у нас занимается. Журналист недоделанный! Карикатуры рисует!
- Что? Ну-ка, ну-ка! Что это такое? Это он петуха рисовал?
- Что вы, это же орел!
Комдив засмеялся, все офицеры принялись ржать истерическим хохотом.
- На орла не похож, петух ощипанный. Птичка! Это он что себя рисовал? - предположил Джанджгава. - Ай да Ганс, у него еще и чувство юмора есть?
Немного подвыпив, полковник Джанджгава решил позабавиться.
- Вы еще его не видали?
- Нет, - ответил Слышкин.
- Так давайте я вам его покажу! Мы сейчас на него полюбуемся, на зверинец, заодно позабавимся. А ну приведите мне его сюда!
Послали сержанта. Тот дошел до санчасти, поздоровался с доктором и медсестрой.
- Я за пленным.
- А что случилось? Его что уже забирают куда-то? – спросил Соколов.
- Приказано доставить в штаб, – он зашел в палату, обратился ко мне. – Собирайтесь.
- Куда?
- Не задавайте вопросов.
Я натянул ботинки.
- Руки за спину. Вперед…
- Все, мне конец! – думал я - Сейчас меня наверное расстреляют. Хотя? А что я такого нарисовал? Интересно, какое настроение будет у командира дивизии? Господи! Он сегодня добрый или нет? А если он еще не ел? Тьфу…