- Когда кто-то страдает от ужасной несправедливости, - тихо произнес Юлиан, - его душа издает крик такой силы, что тот доходит до дворцов Олимпа. Услышав этот вопль, Артемида является тому, кто породил его и предлагает сделку. За один Акт Возмездия обидчикам, он должен поклясться ей в верности и служить в ее армии против Даймонов.
Аманда глубоко вдохнула, услышав эти слова.
- Откуда ты все это знаешь?
Юлиан поднял на нее глаза, и его напряженный взгляд опалил девушку.
- Моя душа закричала в тот самый день, когда погибли мои дети.
Боль и ненависть в его глазах заставили Аманду сглотнуть. Они были настолько явными, что у нее сжалось сердце.
- Артемида явилась тебе и предложила сделку?
- Да, и я отказался.
- Почему?
Он отвел взгляд в сторону.
- Я хотел отомстить другому богу, а этого она не позволила бы.
Аманда очень хорошо знала историю заключения Юлиана в книгу. Но сейчас ее больше интересовал Хантер.
- Кириан обменял свою душу на возможность отомстить жене, ведь так?
Юлиан кивнул.
- Да, но не спеши судить его слишком сурово.
- А я и не сужу. - Честно призналась она.
Аманда не знала, через что пришлось пройти Кириану, но не собиралась клеймить его до тех пор, пока всего не узнает.
- Скажи, Юлиан, а есть ли способ вернуть Темному Охотнику его душу?
- Да, но это очень редко кому удается, и каждый тест абсолютно уникален.
- Это означает, что ты не можешь сказать мне, как освободить Кириана.
- Это означает, что я не имею ни малейшего понятия, как это можно сделать.
Аманда кивала, пока в ее голову не пришла другая мысль.
- А Темные Охотники тоже вынуждены пить кровь?
- Нет, первоначально, будучи людьми, они не обязаны этого делать. Плюс ко всему, если им придется заботиться о поисках крови, это может помешать им охотиться на Даймонов.
- Тогда зачем им клыки?
- Чтобы эффективно выслеживать и убивать Даймонов, они были наделены теми же животными чертами. Клыки - это неотъемлемая часть набора.
Это было разумно.
- Именно поэтому солнечный свет губителен для них?
- Вроде того, но в случае с Темными Охотниками более важно то, что они служат Артемиде, богине луны и являются анафемой для Апполона.
- Это же несправедливо.
- Боги редко таковыми бывают.
Несколько часов спустя Кириан сидел в машине, проклиная свои предательские мысли.
Он все еще видел Аманду. Слышал звук ее нежного, мягкого голоса. Чувствовал ее тело, прижатое к нему, и ощущал упругую грудь в своих руках.
Столько времени прошло с тех пор, как он вот так желал женщину. Кириан думал, что изгнал эту часть себя, в ту ночь, когда стал Темным Охотником.
С течением веков, он лишь изредка чувствовал случайное влечение к женщинам, но научился контролировать и глубоко прятать его.
А теперь эти давно забытые ощущения пробудились от прикосновения искусительницы, смертельно опасной для его благополучия. Мысли об Аманде отвлекали Хантера. Приносили мучения.
Его влечение к ней балансировало на грани отчаяния.
Почему? Что такого было в этой женщине, отчего он так сильно жаждал близости с ней? Темный Охотник не знал об Аманде ничего, кроме того, что у нее было потрясающее чувство юмора и способность великолепно держаться в опасных ситуациях.
И все же его тянуло к ней, как к никакой другой женщине. Даже к жене.
Во всем этом не было никакого смысла.
Заглушив мотор, Кириан выбрался из машины и зашел в дом. Он бросил ключи на кухонный стол и замер. В доме стояла полная тишина, нарушаемая лишь легким щелкающим звуком, доносящимся сверху.
Кириан прошел через темные комнаты, поднялся по резной лестнице красного дерева и оказался перед своим кабинетом. Свет просачивался сквозь закрытую дверь, падая на персидскую ковровую дорожку.
Он бесшумно повернул ручку и открыл дверь.
- Ник, какого черта ты тут делаешь?
Громко выругавшись, его оруженосец выпрыгнул из вращающегося кресла.
Кириан подавил смешок при виде человека ростом в метр девяносто, готового его убить. Голубые глаза сверкнули огнем, когда тот вздернул подбородок, серьезно нуждающийся в бритье. Ник запустил руку в темно-каштановые волосы, спускавшиеся на плечи.
- Блин, Кириан, когда ты научишься издавать хоть какой-то звук при ходьбе? Ты меня чертовски напугал.
Кириан равнодушно пожал плечами.
- Я думал, ты хотел уйти пораньше.
Ник поправил кресло, снова уселся в него и подкатился к столу.
- Я и собирался, но решил закончить для тебя поиски информации на Десидериуса.
Кириан улыбнулся. Ник Готье мог быть сумасбродной, язвительной занозой в заднице, но на него можно было положиться. Именно поэтому Кириан выбрал его в качестве Оруженосца и ввел в мир Темных Охотников.
- Узнал что-нибудь?
- Можно сказать и так. Я выяснил, что ему около двухсот пятидесяти лет.
Кириан удивленно приподнял бровь. Насколько ему было известно, еще ни один Даймон столько не жил.
- Как такое может быть?
- Не знаю. Темные Охотники продолжают охотиться на него, а он продолжает убивать их. Такое чувство, что твоему маленькому даймонскому дружку нравится заставлять вас страдать. - Ник вернулся к компьютеру. - В базе данных Ашерона на него ничего нет и, когда я ранее говорил с Эшем, он сказал, что не имеет понятия, откуда взялся Десидериус или на кого он охотится. Но мы этим занимаемся.
Кириан кивнул.
- О, кстати, - бросил Ник, оглянувшись через плечо. - Ты хреново выглядишь.
- Очевидно, это так и есть, если мне сегодня все об этом говорят.
Ник улыбался, пока не заметил, во что одет Кириан.
- А почему ты не в своем крутом охотничьем прикиде?
Кириану не хотелось развивать эту тему.
- Раз уж речь зашла об этом, я хочу, чтобы ты купил мне сегодня новый кожаный плащ.
Подозрение заклубилось в голубых глазах Ника.
- Почему?
- У старого теперь дыра на плече.
- Откуда?
- На меня напали, откуда еще?
Ник казался менее чем довольным такими новостями.
- Ты в порядке?
- Разве не видно, что я в порядке?
- Нет, ты выглядишь хреново.
От Ника ничего нельзя было утаить.
- Со мной все нормально. А теперь, почему бы тебе не прерваться и не лечь в одной из гостевых комнат? Уже четыре утра.
- Я посижу еще немного - хочу покончить со всем этим. Кроме того, я как раз выясняю, что же такого натворил Закат, чтобы взбесить Эша.
Кириан услышал звук "о-оу", оповещавший Ника о том, что ему пришло новое сообщение.
- Скажи Джессу, чтоб перестал доводить Эша, пока тот не его поджарил.
Ник нахмурился.
- Джессу?
- Настоящее имя Заката - Уильям Джессап Брэйди. Я думал, ты знаешь.
Ник расхохотался.
- Нет, черт возьми. Но я знаю несколько Оруженосцев, которые выложат мне за эту информацию кучу бабок.
В его голубых глазах сверкнуло любопытство.
- Роуг - это ведь тоже не настоящее имя, так?
- Нет, его настоящее имя - Кристофер "Кит" Боуги.
Ник издал восхищенный звук.
- О, это действительно стоит серьезных денег.
- Нет, это стоит серьезной головомойки, если Роуг выяснит, что тебе это известно.
- Да, это точно. Я запишу это в папку с компроматом на случай, если мне когда-нибудь понадобится помощь Темных Охотников.
Кириан покачал головой. Мальчишка был неисправим.
- Увидимся.
- Угу, спокойной ночи.
Кириан прикрыл за собой дверь и направился к себе по длинному коридору. Огромная, роскошная комната поприветствовала его темными, спокойными цветами, не раздражающими чувствительные глаза. Ник зажег три свечи в маленьких настенных канделябрах, и слабый свет тенями ложился на обои оттенка красного вина.
Эта комната была спасением Кириана от солнечного света.
Купив старый довоенный дом в неоклассическом стиле, Кириан тут же вызвал рабочих, чтобы заколотить и прикрыть окна. Ни один Темный Охотник никогда не будет по своей воле спать там, где его сможет достать солнце.
Кириан скинул одежду и лег на огромную кровать, которой владел с четырнадцатого века, но беспокойные мысли не давали ему уснуть.
Десидериус ускользнул от него и теперь будет недосягаем в течение нескольких дней.
Черт возьми. Но он ничего не мог с этим поделать. Ничего, кроме как ждать и быть готовым к моменту, когда Десидериус появится. По крайней мере, его утешало то, что тот сначала придет за ним.
Это даст ему время, чтобы обезопасить Аманду и Табиту.
Аманда.
Ее имя ворвалось в его разум вместе с мысленным образом ярких голубых глаз. Низ живота, прижатый к шелковым простыням, тут же напрягся. Кириан застонал от сжигающей его глубоко засевшей боли.
- Она не моя, - прошептал он.
И по воле всех богов Олимпа, никогда не будет, как бы сильно не желал иного тот маленький кусочек сердца, который у него еще остался.