- Где-то лет семь, - ответила я.
- Когда у нас выдастся свободная минутка, я хотел бы послушать, как тебе удается сохранять отношения с такой работой.
Я улыбнулась, не смогла сдержаться.
- Если будешь ждать свободную минутку, так у нас никогда не получится разговора, и я не уверена, что мой опыт может пригодиться кому-то еще, но, конечно же, я попытаюсь, если у нас выдастся перерыв. Спроси лучше Зебровски - они с Кейти вместе уже более десяти лет.
Смит усмехнулся.
- Надо полагать, что жена Зебровски - святая. Со святошами я не встречаюсь.
Я усмехнулась в ответ.
- Кейти замечательная женщина, но не святая; они просто отлично сработались вместе, как пара.
- Но как, как им это удается? - спросил Смит, и то, что он об этом спросил посреди разговора, означало, что эта подруга была особенной, важной. Дерьмо.
Я подошла к нему и тихо заговорила.
- Каждый человек уникален, Смит, поэтому каждая пара уникальна. Что работает для одной пары, не будет работать для всех. Черт, то, что сделало парой меня и Жан-Клода, в корне отличается от того, что связывает меня с Микой или Натаниэлем. - Двоих последних Смит встречал этим летом дома у Зебровски на барбекю. То, что Кейти пригласила меня прийти вместе с ними обоими, очень много значило для меня. Жан-Клод и я были попросту связаны в таблоидах. Он был публичным лицом среди вампиров, и поэтому, просто находясь рядом, я получала свою порцию снимков - слишком большую. Так или иначе, но только об этих троих парнях Смит знал наверняка. Ходили слухи и о других любовниках, но слухи ходят всегда. Я их не подтверждала и не опровергала. Это было лучшее, что я могла сделать.
Смит покачал головой, становясь серьезным.
- Среди всей команды только лейтенант Сторр и Зебровски не разведены, ты знала об этом?
- Нет, - сказала я, - не знала.
Он вздохнул, и, судя по его удрученному виду, он действительно серьезно относился к этой подруге.
- Я нужна Зебровски для допроса все еще находящихся под стражей вампиров, но позже, я готова попытаться посидеть с тобой и рассказать, то немногое, что мне известно об отношениях.
- Ты должна быть хороша в этом, Анита, иначе просто не смогла бы поддерживать столько отношений за последние годы, - сказал он.
Я так не думала, и начала было говорить, что это именно мои мужчины сделали наши отношения возможными, идя мне на уступки, но, задумавшись на секунду, я вдруг поняла, что где-то на этой извилистой дорожке я и сама научилась принимать компромиссные решения. Быть успешной парой - это научиться понимать, чем ты готов пожертвовать, а на что ни за что не пойдешь; научиться уступать в нужный момент и стоять на своем, когда это необходимо; понять, что действительно важно, чтобы бороться за это, а что - для вас лишнее. Вы узнаете друг о друге все самое важное, все слабые места и болевые точки. Любовь заставляет вас изучить все ловушки и как от них можно избавиться, или обойти их.
- Возможно, - сказала я, - но сейчас нам надо работать. - Я похлопала его по плечу и ушла.
Мой телефон зазвонил саундтреком к мультфильму Чарли Браун, установленным на Зебровски. Он понятия не имел, что у меня стоял на него отдельный звонок, и спроси он у меня, я никогда не призналась бы в этом, потому что он был как поросенок, а его машина была хуже Свинарника в комиксе.
- Да, Зебровски, уже иду.
- Анита, они не говорят. И требуют адвоката.
- Они не могут требовать адвоката, - ответила я. - Они признали перед остальными полицейскими помимо меня, что наблюдали за убийством офицеров, и это делает их столь же виноватыми перед лицом закона, как учинившие кровавую расправу вампы. К убившим людей вампирам, смертная казнь применяется автоматом.
- "Кровавая расправа", как живописно, - протянул он, - но ты права. Они, кажется, не в курсе, что их права в соответствии с законом теперь отличаются от прав людей. Если бы это было просто похищение девочки, у них мог бы быть шанс на защиту.
- Но адвокат по делу об убийстве не предоставляется, - добавила я.
- Нет, - согласился он. - Но об этом я не упоминал. Если до них дойдет, что их просто казнят, то...
Он не договорил.
Я закончила за него:
- Им нечего будет терять, и они станут сопротивляться. Так бы поступила я на их месте.
- Знаю, - сказал он.
- А ты? - спросила я.
Он помолчал с минуту.
- Не знаю.
- Позволить кому-то убить себя куда труднее, чем это может прозвучать на самом деле, если у тебя есть другой выбор, - сказала я.
- Возможно, - произнес он, и его голос был вдумчивым, слишком серьезным для него.
- Что? - спросила я.
- Ничего.
- Я же слышу по твоему голосу, что что-то не так, Зебровски. В чем дело?
Он засмеялся, внезапно снова став собой, но следующие слова были не его.
- Просто я подумал, надеюсь, что ты никогда не закончишь по ту сторону закона.
- Ты хочешь сказать, что меня рассматривали бы, как плохого человека? - спросила я, и к тому же, это меня очень задело и разозлило.
- Нет, и ты - хороший коп.
- Спасибо конечно, но здесь ты должен добавить "но".
- Но ты действуешь как плохой парень, когда загнана в угол. Просто не хотелось бы мне увидеть, что случиться, если ты почувствуешь, что у тебя нет выбора.
Мы молчали в телефон, слушая дыхание друг друга.
- Ты думал об этом, - сказала я.
- Эй. - Я так и видела, как он пожал плечами, и каким неловким был этот жест из-за его мешковатого костюма. - Я - коп; это значит, что я умею правильно оценивать ситуацию. Я бы тоже не хотел оказаться по ту сторону от Дольфа.
- Мне уже начинать лопаться от гордости за такую компанию?
- В нем за два метра роста, в противовес твоим метр шестидесяти, он бывший капитан футбольной команды в колледже и силовик, поддерживающий себя в форме. Ты - девушка. Да, ты должна быть польщена.
Подумав об этом пару секунд, я согласилась:
- О'кей.
- Почему мне кажется, что я должен извиниться? Эта тишина подозрительно смахивает на ту, когда замолкает Кейти - знаешь, такая особая, женская тишина.
- Не знаю, с чего тебе извиняться за правду?
- Ну, даже не знаю. Но когда Кейти начинает говорить таким тоном, как сейчас ты, я на все сто процентов понимаю, что мне грозит немилость.
- Зебровски, определись уже - ты не можешь сначала сравнивать меня с Дольфом, а потом - со своей женой.
- Ты мой напарник, и ты - женщина; так что все правильно.
Я подумала еще с минуту, а затем сказала:
- О'кей.
- Вот теперь - это то "о'кей", которое действительно означает это слово, а не то "о'кей", которое используют женщины и которое значит все, что угодно, но только не это.
Я засмеялась, потому что он действительно был прав.
- Как ты планируешь заставить их говорить?
- Была у меня тут одна идейка. Поиграть в плохого и очень плохого полицейских где - ты была бы просто плохим копом, а я - копом-серийным-убийцей. Но у нас пропали два десятка вампиров, убивших двух сотрудников полиции. Они сбежали, потому что в курсе, что мы казним их, когда поймаем.
- Значит, надо найти их и быстро, - ответила я.
- Думаю, когда мы закончим с допросом, нам всех их сдадут.
- И каков твой план, Зебровски?
Он рассказал мне. На несколько ударов сердца я затихла.
- Боже, Зебровски, это дьявольски великолепно.
- Спасибо тебе, огромное спасибо, - оживился он.
- Это был не комплимент, - бросила я и повесила трубку, прежде чем он сморозил мне что-то смешное и веселое, дабы развеять мои мысли. Дольф был более внушительным физически, и у него всегда было скверное настроение. Я могла напугать еще большим количеством способов. Но Зебровски... он маскировался лучше остальных, и все же в его голове хватало чертовых тараканов. Он был последним, в кого бы вы стали стрелять, но соверши вы такую ошибку - вам крышка. Я прогнала эту мысль вместе с той, что он всерьез раздумывал над тем, что бы он сделал со мной, если бы я перешла на Темную сторону Силы. Партнеры не должны так думать друг о друге, или должны?