- Настенька, я тебя обидел? - спросил он, растерянно наблюдая за ее действиями.
- Ты помолчи, пожалуйста. Я сейчас уйду, - спокойно сказала Настя и, взяв свою сумку, медленно побрела к двери.
Владимир поплелся за ней. Халат при ходьбе раздвигался, и из-под него выглядывали белые, волосатые ноги. Почему-то именно эти ноги Настя запомнила лучше всего. Все остальное было нечетко и спутанно, а ноги словно сфотографировались ее взглядом и исправно возникали в памяти при одной только беглой мысли о Владимире.
- Настенька, я же ухаживал за тобой… Ты думаешь, я - железный? Ты молодая, красивая, свеженькая такая… Как я мог устоять?
- Открой, - перебила его Настя.
- Настенька, я же старался, чтобы тебе понравилось. Настенька, я предохранялся, так что ты не беспокойся, - сбивчиво бормотал Владимир, то протягивая к ней свои руки, то испуганно отдергивая их обратно.
Он явно был растерян и не ожидал такого отпора от Насти. Он что, думал, она на шею ему кинется?
И что она только в нем нашла? Настя смотрела на полуголого мужика в засаленном халате и думала, как же она теперь будет жить… Как после такого жить?..
- Настенька, ты придешь еще? Девочка моя…
- Открой дверь, - из последних сил попросила Настя, облокотившись на стену.
Стоять было трудно. Ее пошатывало, будто пьяную, и сил не было никаких… Как она до дома дойдет? Упадет где-нибудь и будет валяться, как выброшенная старая кукла с оторванной ногой…
Владимир повернул ключ, но продолжал стоять на пути. Чтобы выйти, Насте нужно было оттолкнуть его, но прикасаться к Владимиру было противно. Не могла она к нему прикоснуться, и все!
- Отойди, пожалуйста.
- Настенька. - Владимир снова протянул к ней руку.
Настя отпрыгнула назад и закрылась от него сумкой.
- Не трогай меня! Никогда! Не прикасайся ко мне! - Настя визжала, как ненормальная: - Отойди! Не трогай меня! Не трогай! Не трогай!
- Тихо! Ты что? Соседи услышат! Тихо! - пытался успокоить ее перепуганный до смерти Владимир.
- Отойди! Не тро-гай меня! - орала Настя, выплескивая всю досаду, все отвращение и обиду, которые в ней накопились.
Как несколько минут назад она не могла даже слова вымолвить, так теперь Настя не могла замолчать. Крики извергались из нее сами по себе. Настя уже ни о чем не думала. Просто кричала, и ей становилось чуть-чуть легче…
- Тише, прошу тебя, - прошептал Владимир и распахнул перед Настей дверь, опасливо высунул голову и посмотрел по сторонам.
Никого не было… От этого Владимиру явно полегчало…
Настя выскочила на площадку и побежала вниз по лестнице. Так и не остановилась до самого дома.
Если чувства между мужчиной и женщиной по закону жестокой и циничной природы, заботящейся только о продолжении рода, должны заканчиваться тем, что сегодня с Настей произошло, то больше никакой любви в ее жизни никогда не будет…
Так она решила, шлепая по лужам и не обращая внимания на то, что в туфлях противно хлюпала вода.
Насте повезло, что в квартире в тот момент, когда она запыхавшаяся, с ненормальными, совершенно дикими глазами влетела в дом, никого не было. Если бы отец узнал о том, что натворила его дочь, даже представить трудно, что бы он с ней сделал…
Одним из постулатов Настиных родителей, которыми они нещадно изводили своих бедных дочерей, а особенно более покорную Настю, был советский лозунг: "Секса нет". То есть люди, по их понятиям, должны были спать друг с другом только с целью рождения детей. И если девушка до свадьбы соглашалась на интимные отношения с парнем, то иначе как шлюхой назвать ее было нельзя.
Правда, был один интересный момент, который заставил Настю усомниться в искренности своих родителей. Они давно уже спали в разных комнатах, и секса у них действительно не было. Детей же они уже родили, какой может быть секс? Все вроде бы замечательно. Наглядный и очень положительный пример налицо. Если бы не одно "но"…
А заключалось оно в том, что Настин отец изменял ее матери. Значит, секса у него не было только с ней, а с толстой грудастой соседкой Ленкой - был?
Настя застукала их, неожиданно вернувшись из школы раньше обычного. Голова разболелась от начинающегося гриппа, и она отпросилась с двух последних уроков. То, что она увидела в их гостиной, произвело на Настю такое убийственное впечатление, что она встала на пороге, как вкопанная, и молча смотрела на натягивающую лифчик Ленку и на судорожно засовывающего ноги в штаны отца. Большая Ленкина грудь никак не хотела влезать в бюстгальтер, если это сатиновое изделие пятого размера можно так назвать, и все вываливалась и вываливалась… А отец так торопился, что запутался в своих штанах и свалился на пол.
Отвернуться Насте даже в голову не пришло. В ее голове в тот момент вообще было пусто - как в трехлитровой стеклянной банке. Она просто стояла и смотрела.
Отец опомнился первым.
- Чего вылупилась? Брысь отсюдова! Б…ь подзаборная!
Интересно, почему именно Настю назвали этим словом? Она-то при чем?
Настя аккуратно, боком прошла мимо толстой Ленки и шмыгнула в свою комнату.
Потом, когда хлопнула дверь за ушедшей соседкой, в комнату вошел отец и, с ненавистью глядя на дочь, процедил сквозь зубы:
- Скажешь кому - урою.
Настя молча кивнула. Она не сомневалась - уроет. Даже ни секунды не сомневалась…
Сомневаться она стала в другом… Раньше Настя думала, что все, что говорят им с сестрой родители, - правда и что сами они живут по тем же принципам, по которым заставляют жить своих детей. Теперь все изменилось. Оказалось, что все - ложь! Ложь и лицемерие!
После того как Настя это поняла, стало намного легче. Раньше, когда отец пилил ее, упрекая в расхлябанности и лени, она страдала и корила себя за нерадивость, думая, что действительно не оправдывает надежды родителей. Теперь же любые слова отца можно было совершенно спокойно игнорировать.
Видимость послушания Настя все же поддерживала. Зачем ей открытый конфликт? Да и боялась она отца… В гневе он был способен на многое… Но после того случая авторитет его был низвергнут со своего пьедестала и восстановлению уже не подлежал. После смены ценностей, которая произошла благодаря случайно увиденному свиданию, Настя просто молча слушала нудные причитания, не обращая на них никакого внимания, а если отец надоедал слишком уж сильно, то она поднимала на него свои удивленные наивные глаза и смотрела не отрываясь. "Как можно нести такой бред? И это говоришь мне ты?" Эти вопросы можно было без труда прочитать в Настиных глазах. Отец начинал под ее взглядом почему-то сбиваться и тушеваться, комкал фразы, путался в аргументах и обвинениях и так и не заканчивал начатые предложения… Потом он совсем замолкал и, бросив на дочь полный ненависти взгляд, исчезал за дверью.
Как же права народная мудрость, утверждающая, что нет худа без добра! Если бы Настя не увидела пошлую сцену отцовской измены, то она по-прежнему боялась бы его. А теперь Настя обрела хоть какую-то, хоть относительную свободу.
Но того, что сделал с Настей Владимир, отец не простил бы ей все равно. Хорошо, что никого не было дома, когда она вернулась…
Настя посмотрела на часы. Без пятнадцати четыре. Скоро приедет Роман. Это было ошибкой, не нужно было соглашаться, чтобы он подъехал к школе. Теперь кто-нибудь обязательно заметит, как Настя будет садиться в его автомобиль, и сплетни поползут по коллективу с новой силой.
Настя выглянула в окно. Машины еще не было. Выходить и ждать на улице тоже не хотелось - обязательно кто-нибудь прицепится и начнет выведывать, кого это Настя ждет…
Лучше она будет смотреть в окно и, как только Роман подъедет, быстренько выбежит и сядет в машину. Может, никто и не заметит… Хотелось в это верить…
И почему Настя всего боится? Ну какая, в конце концов, разница, что думают и говорят о ней в школе? Ей-то что? Но сколько бы Настя себе ни объясняла все это, она все равно боялась пересудов и не хотела привлекать внимания к своей персоне.
Без трех минут четыре машина Романа была у школы. Настя схватила сумку и выбежала на улицу. Ей повезло - она никого не встретила. Правда, охранник с интересом проводил ее взглядом и даже, встав со своего места, постоял в дверях, пока Настя шла к машине. Уйти незаметно все же не удалось. Охранник Серега характер имел поистине бабский. Скучая без дела на своем месте, он пользовался любой возможностью поболтать с учителями. Так что сегодняшнее Настино свидание станет достоянием всей школы и, скорее всего, уже к завтрашнему дню обрастет невероятными подробностями…
"И что пялится? Тоже мне мужик! Книжки бы лучше читал…" - с досадой подумала Настя, чувствуя спиной любопытный Серегин взгляд.
Книжек Серега не читал никогда. И как он на такой работе от безделья еще с ума не сошел? Настя бы сошла точно… А если бы судьба сложилась так, что она вынуждена была бы сидеть вот так на одном месте и ничего не делать, то Настя, уж без всяких сомнений, нашла бы, чем заняться. Можно вязать, например. Это же сколько удастся связать за восемь часов?! Да целую половину кофточки! Или читать… Или кроссворды разгадывать… Можно выучить иностранный язык, в конце концов! А просто так сидеть, когда жизнь медленно, но верно, по капельке, безвозвратно и бессмысленно уходит - это ужасно! Надо хоть что-то делать.
…После случая с Владимиром Настя думала, что мужчин больше никогда уже не будет в ее жизни. Не будет - и ладно! Больно надо…