Что он такое говорит? Идти к нему домой? Это невозможно… И он серьезно ЭТО ей предлагает? Он что, правда думает, что Настя вот так вот встанет и пойдет ночевать к нему??? Да она лучше замерзнет на этой лавочке…
- Да не пойду я без вас никуда! Хватит вам уже, в самом деле… И как вы сами сказали, меня Светка ждет. Давайте не будем время тянуть. Пойдемте? - Андрею порядком надоело уговаривать эту сонную муху, которая сидела, как неживая, и даже отвечала словно через силу…
Ему что, больше всех надо? Вот уйдет сейчас, и пусть сидит тут одна - пропадает!
В том, что Настя действительно пропадет, можно было даже не сомневаться - это было ясно сразу, достаточно было посмотреть на нее, и сразу исчезали все сомнения… А ему что делать? Уйти и бросить ее тут - невозможно… А уговаривать - надоело… Съесть бы сейчас отбивную, которую он вчера пожарил… Специально пожарил лишнюю, чтобы сегодня не готовить - разогреть только… И теперь отбивная ревниво, как ворчливая жена, ждала его в холодильнике, а он занимался тут непонятно чем…
- Да никуда я не пойду! Идите домой. - Настя сказала это уверенно, даже слегка повысив голос.
- Что? Я тут, по-вашему, что, просто так время терял? Чтобы теперь уйти? Ну уж нет! Домой пойдете? К себе? - Андрей тоже стал говорить громко и требовательно.
Хватит с ней сюсюкаться, в конце концов!
Настя посмотрела куда-то вверх. На свои окна, наверное… Как-то разом помрачнела еще больше, хотя куда уж больше-то… И неуверенно помотала головой:
- Нет…
- Тогда - ко мне. - Андрей резво встал и, пытаясь хотя бы выглядеть решительно, совершенно себя так не ощущая, взял Настю за руку и сдернул со скамейки.
Вырвет руку и оттолкнет? Или нет? Андрей замер на мгновение, так и стоял, сжав Настину руку и ожидая ее реакции. Реакции не было. Никакой! Настя была настолько сломлена, что сопротивляться даже не собиралась. Так, по крайней мере, Андрею показалось, так он почувствовал через ее тонкие, замерзшие и чуть подрагивающие пальцы, которые так доверчиво лежали в его руке…
Андрей так и повел Настю - не выпуская ее руки. Она шла за ним, чуть отставая и бережно придерживая коробочку с черепахой…
Куда она идет? Что с ней такое вообще происходит? Настя потеряла способность воспринимать действительность. Хотелось закрыть глаза и уснуть… Чтобы не думать… Чтобы не вспоминать… Не вспоминать, как ее сегодня выгнали из дома… Не вспоминать, что идти ей некуда… И Романа теперь у нее тоже нет… Нет никого… Она совсем одна… Что от нее надо этому мужчине? Что он прицепился? Лучше бы она замерзла на этой лавочке, и все… Правда, сейчас еще не так холодно, чтобы умереть от мороза… Да и Веронику жалко… Она же ни в чем не виновата…
Как же сыро и неудобно… Настя опустила голову и посмотрела на свои ноги. Они были в тапочках. Две медвежьи морды, пришитые сверху, намокли и жалобно смотрели на Настю снизу вверх. Туфли остались дома… Как Стасик вытолкал ее в коридор, так она и пошла… Холодно теперь. И противно - вода чавкает… Андрей ничего не видит, что ли?
Андрей действительно ничего не видел. Он шел и думал о том, что с ним такое происходит. Вроде бы ничего особенного, подумаешь, подобрал учительницу… Но… Что-то определенно происходило… Само собой, помимо его воли и желания…
- Заходите, - Андрей открыл дверь и запихнул Настю в квартиру.
Она послушно вошла и встала у самого порога.
- Пап! Ты где ходишь? И мобила у тебя разрядилась, наверное! Я звоню! Звоню! А ты недоступен! Стих я из-за тебя не выучила! И мне теперь Анастасия Сергеевна "два" поставит!
Светка кричала все это откуда-то из глубины квартиры. Наконец она появилась в коридоре и, увидев перед собой Настю, замолкла и открыла от удивления рот.
- Не поставлю. Я не поставлю тебе "два", Света, - сказала Настя.
Светка кивнула головой, соглашаясь с тем, что двойку ставить не нужно, но рта не закрыла.
- Проходите, Анастасия Сергеевна. Что вы тут стоите, как не родная? - выдал Андрей, сам поражаясь своей наглости.
Он почему-то нервничал. Нервничал очень сильно. С чего бы это? Он слегка подтолкнул Настю, но она неожиданно оказала сопротивление. Уперлась и, присев на корточки, начала ковыряться на полу.
- Сейчас… Я разуюсь…
Только сейчас Андрей заметил, что Настя в тапочках. В больших, плюшевых, с чьими-то головами, пришитыми сверху. Тапочки были высокими, как ботинки, и просто скинуть их было трудно, вот Настя и стаскивала их, присев на корточки в его коридоре…
Тапки промокли, и теперь маленькие мутные капли стекали с их меха на пол… Настя очень этого стеснялась и незаметно подтирала лужицы сухой - боковой частью тапок, перевернув их и безжалостно промокая грязные разводы.
Андрей смотрел на это безобразие и даже не сразу сообразил, что следует поднять Настю и оторвать от этого занятия. Что же это за нелепости одна за другой входят в его жизнь, в его квартиру и даже в его голову?
- Вы - в тапках?..
- Да… Так получилось… - Настя стащила с себя наконец промокшие и перепачканные меховые ботинки и, поставив их аккуратненько к стеночке, так, чтобы медвежьи морды смотрели дружно в сторону кухни, стояла теперь босиком и напоминала всем своим сиротливым видом самого беднейшего из всех бедных дальних родственников.
Она нерешительно потопталась голыми ногами по холодной плитке и виновато посмотрела на Андрея. Стыдно. Как стыдно… Как ее угораздило здесь оказаться? В мокрых тапках? И с черепахой в картонной коробке?
Андрей достал Ингины тапки - блестящие, расшитые какими-то восточными узорами и поставил их перед Настей.
- Вот, пожалуйста. Наденьте.
- Спасибо. - Настя влезла в неземной красоты шлепанцы и подумала, что они, наверное, принадлежат любимой женщине Светкиного папы.
А думать об этом не хотелось. Неприятно было об этом думать. Настя постаралась переключиться, но тапки слегка жали и ни на секунду не давали забыть о себе. А заодно и о предполагаемой любовнице… Хотя почему это Настю беспокоит? Не должно вроде бы, а беспокоит… Бред какой-то…
- Анастасия Сергеевна! А что это с вами? Вы к нам в гости пришли? - У Светки наконец прорезался голос, и она стала вываливать на бедную Настину голову все интересующие вопросы одновременно. - А почему вы в тапках? Вы пришли не из-за того, что я плохо учусь?
Настя потеряла счет Светкиным вопросам и ответила только на последний:
- Нет, Светик, не из-за тебя. Я… Я… Я в гости просто…
- Здорово! Вы теперь будете папиной девушкой? Вместо Инги? Она злая и холодная, как… как… как Снежная королева! А вы - теплая и… И мне нравитесь! - Светка трещала, захлебываясь словами, и даже подпрыгивала от переполнявших ее эмоций.
Что ответить на это, Настя не знала. Поэтому благоразумно промолчала. Странно, но Настя внутренне сразу же согласилась, что неведомая Инга - злая, и почувствовала благодарность к Светке, сказавшей это…
Андрей подтолкнул Настю еще раз, направляя ее в комнату, и, поцеловав Светку в щеку, быстро навел порядок в их странной компании:
- Свет, ты бы думала, прежде чем говорить. Хоть чуть-чуть. Ладно? Об Инге чтобы я ничего подобного больше не слышал! А у Анастасии Сергеевны просто проблемы, и она переночует у нас сегодня. Поняла, мартышка?
Светка разочарованно кивнула и вздохнула, так глубоко и тягостно, как будто в один миг рассталась со всеми своими мечтами и надеждами разом…
Андрей взял ее на руки и добавил:
- Не грусти. Зато тебе стих учить не надо. Правда, Анастасия Сергеевна?
- Правда, - улыбнулась Настя Светке, смотрящей на нее с сомнением и слабой надеждой. - Можешь совсем не учить. Я тебя не спрошу. Это будет наш с тобой маленький секрет.
Настя хитро подмигнула просиявшей от счастья девочке и подумала, что это, наверное, очень непедагогично, но зато так здорово - ощущать некую общность, единение с кем-то, кто тебе симпатичен в не очень хорошем деле, практически в заговоре… Было в этом что-то запретно-манящее и вызывающее в душе трепетный подъем…
- Ура! - завопила совершенно счастливая Светка.
- Пойдем спать. Поздно уже. И… И чтобы в следующий раз не ждала меня. Ложись в одиннадцать, даже если меня нет. Поняла?
Светка энергично закивала головой, всем своим видом демонстрируя, что да, поняла, конечно. Но по хитрым, плутовским, как у самой настоящей лисы, глазам без труда можно было прочитать - ни за что не ляжет и будет ждать, пока не заснет где-нибудь в кресле или на диване…
Андрей, видимо, тоже все это понял и, покачав головой, обреченно вздохнул:
- Чудо ты мое… Пошли. И чтобы закрыла глаза и сразу - спать! - Он сказал это со всей строгостью, какую только удалось из себя выжать.
Получилось не очень убедительно, но что уж тут поделаешь… Если человек любит своего ребенка, то неизбежно балует его и прощает любые шалости… А как не баловать и не прощать? Если любишь? Как? Да никак!
Вот Андрей и попал под маленький Светкин каблучок. Причем, как человек неглупый, он прекрасно это знал и трезво оценивал ситуацию. Спрашивал иногда: "Свет, я тебя так избаловал, что дальше некуда. Скажи, как ты думаешь, это пагубно отразится на твоем развитии?" На что Светка со всей своей детской непосредственностью и серьезностью неизменно заявляла: "Не отразится! Не бойся. У других детей мамы есть. А у меня нет. Я ущербная и обделенная. Так бабушки во дворе говорят. Я слышала! Поэтому меня надо любить и баловать больше других детей!" Как ни странно, но умного и взрослого человека - Андрея эти рассуждения маленькой девочки полностью убеждали в собственной правоте. И услышав очередное Светкино заверение в том, что балует он ее совершенно правильно и не зря, Андрей соглашался и переставал размышлять и ломать голову о том, подобающим ли образом воспитывает дочь.