Род стоял, сгорбив плечи, у решетчатой металлической стены клети. Высота клети всего шесть футов, Род со своим шлемом возвышался над всеми. «Значит, у нас сегодня еще один счет от мясника», — с гневом подумал он.
Он всегда сердился, когда земля брала плату сломанными костями и изувеченной плотью. Вся изобретательность человека, весь опыт строительства глубоких шахт, добытый за 60 лет в Витвотерсренд, были направлены на то, чтобы сделать эту плату как можно меньшей. Но если забираешься на сверхглубокие уровни, глубже восьми тысяч футов, и извлекаешь оттуда четверть миллиона тонн породы ежемесячно, работаешь на наклонных пластах и над тобой тысячетонный груз, ты должен платить, потому что давление в камне накапливается, достигает критической точки, и происходит обвал. Тогда умирают люди.
Колени Рода подогнулись, клеть замедлила спуск и остановилась на ярко освещенной станции 66 уровня.
Тут пересадка. Дверь клети со скрипом открылась, Род вышел и пошел по откаточному туннелю размером в железнодорожный; бетонированный, выкрашенный белой краской, ярко освещенный лампами под потолком, он, изгибаясь, уходил вдаль.
Горноспасатели пошли за Родом. Не бежали, шли со сдержанной энергией людей, направляющихся навстречу опасности. Род вел их к спуску.
Есть предел, на который можно спускать под землю на стальном тросе клеть с людьми и оборудованием. Этот предел примерно 7 000 футов.
На этой глубине нужно начинать сначала, вырубить в скале подъемную камеру и рыть новый ствол.
Их ждала вторая Мэри Энн, Род вошел в нее. Они стояли плечо к плечу, снова загремела дверь, и снова переворачивающий внутренности спуск в темноту.
Вниз, вниз, вниз.
Род включил фонарь на шлеме. В воздухе виднелись светлые точки — а ведь выше он стерильно чист.
Пыль ! Один из смертельных врагов шахтера. Пыль от обвала. Вентиляционная система не смогла еще унести ее.
Они бесконечно падали в темноте, стало очень жарко, все лица, черные и белые, покрылись потом, блестели в свете фонарей шлемов.
Пыли стало больше, кое-кто закашлялся. Мимо проплывали ярко освещенные станции — 76, 77, 78 — вниз, вниз. Теперь пыль как тонкий туман. 85, 86, 87. Все молчали. 93, 94, 95. Замедление движения и остановка.
Заскрипела дверь. Они находились на глубине 9 500 футов под землей.
— Пошли, — сказал Род.
4
95 станцию заполняли люди — человек 150-200. Грязные от работы в забоях, в пропитанной потом одежде, они смеялись и болтали с нервной развязностью только что спасшихся от страшной опасности.
В центре вестибюля лежали пять носилок, на двух ярко-красные одеяла закрывали лица лежащих. У остальных троих лица как будто были вымазаны мукой.
— Два, — сказал Род, — пока.
Все время из неповрежденных забоев подходили новые люди, сейчас везде работать было опасно.
Род быстро огляделся и узнал одного из горных мастеров.
— Макги, — крикнул он, — распоряжайтесь здесь. Пусть сядут рядами и будут готовы к погрузке. Мы немедленно начнем поднимать их. Передайте, что в первую очередь нужно выносить людей на носилках.
Он постоял, глядя, как Макги берет ситуацию в свою руки. Взглянул на часы. Два пятьдесят шесть. Он с удивлением понял, что прошло всего двадцать шесть минут с того момента, как он в своем кабинете ощутил толчок.
Макги держал ситуацию под контролем. Он кричал по телефону наверх, на подъемную станцию, и, ссылаясь на распоряжение Рода, требовал немедленной очистки 95 станции.
— Ладно, — сказал Род. — Пошли. — И двинулся в забой.
Здесь пыль еще гуще. Он закашлялся. Висячий бок тут ниже. По дороге Род размышлял над причудами шахтерской терминологии: почему кровлю над прорытым туннелем называют висячим боком? Это заставляет вспомнить виселицу и по крайней мере напоминает, что над тобой«висят » тысячи тонн камня.