- Вам нужно глубоко вздохнуть… - наклонившись к нему, говорила она.
- Я знаю, что мне нужно, - прорычал он ей в ухо так, чтобы никто не услышал. - Чтобы ваш рот прижался к моему. И если вы не хотите, леди, чтобы прямо здесь, перед всем классом, я повторил то, что случилось позапрошлой ночью, вам лучше держать свои руки при себе.
Он ждал, что она отдернет руку с виртуозно разыгранным негодованием. Вместо этого она погладила его по щеке дразнящее - укоряющим жестом.
- Попытайтесь, Рик, не отвлекаться ни на что другое.
- Вы отталкиваете свою удачу, - предупредил он, уставившись на нее тяжелым взглядом.
Улыбаясь, она легко перепорхнула к другому участнику семинара, который, как заметил Рик, тоже пялил на нее глаза. Он не слышал, что она говорила, и плевать ему было на ее проклятые упражнения. При этом его чертовски расстроила внезапно охватившая его досада. Ведь не ревность же взыграла в нем? Он ревновал Холли? Только потому, что она обратила внимание на механика с лысой макушкой? Он определенно проиграл этот раунд. Ему нужно выпить пива.
Видимо, он слишком долго был без женщины. Он порвал с Лиз около года назад и с тех пор вел почти монашеский образ жизни. Их отношения устраивали обе стороны, правда с разных точек зрения, и закончились, когда Лиз получила повышение по службе, связанное с переездом в Сингапур. Там банкир вскружил ей голову, и она прислала Рику факс с объявлением о своей свадьбе.
Иногда Рик скучал по удобным, ни к чему не обязывающим встречам с Лиз. Это не было буйной страстью. Вряд ли они даже любили друг друга. Но их отношения удовлетворяли определенные потребности, которые сейчас грозно заявили о себе, когда появилась Холли.
- Нет нужды подчеркивать, как важно творчество в развитии самоуважения, - говорила Холли. - Как и для ребенка, для вас могут быть очень опасными критика и постоянное равнодушие к вашим достижениям. Вот зачем вы собрались сегодня здесь - чтобы восстановить хоть частицу творческой спонтанности, которая у нас у всех была в детстве, высвободить ваш внутренний потенциал, открыть себя для новых возможностей. У многих из нас творческая свобода съежилась еще в раннем детстве. Когда это происходит, сомнения в себе подавляют ребенка, он теряет чувство уверенности и вместе с ним чувство безопасности.
- На мой взгляд, вы очень уверены в себе, - вставил Рик.
- Так же, как и вы, - ответила Холли. - Но вид человека часто бывает обманчив. Задиристый индивид, создающий впечатление сверхсамоуверенного, на самом деле может иметь очень низкое самоуважение, которое скрывает за вызывающими манерами.
- И как, вы предполагаете, все эти выкрутасы помогут нам лучше работать? - снова перебил ее Рик.
- Вы найдете новые способы решения проблем и новые методы работы с людьми, более эффективные, и таким путем сумеете выполнять свою работу быстрее, - ответила Холли.
- И все это мы научимся делать, слушая птиц? - усмехнулся он.
- Все это вы научитесь делать, Рик, слушая ЭПОХУ. Это одно из самых важных искусств, которым в наши дни должен владеть руководитель. И каждый должен заботиться о развитии в себе этого искусства. - Она бросила на него многозначительный взгляд и переключила внимание на остальную часть группы. - Спасибо всем. На этом сегодня мое занятие закончено. Через пятнадцать минут Байрон начнет следующее занятие.
- Вы говорили о своем детстве? - спросил Рик, когда остальные рассеялись по двору.
- Я говорила о детстве каждого. Если подавить способности ребенка, то всю жизнь он будет слышать внутреннее брюзжание, эхо тех колкостей, какими осыпали его в детстве, подавляя его самоуважение.
- Эх-хех, подумаешь, папа высмеял перед мальчонкой дурацкие его рисунки, с ребягами случаются вещи и похуже.
- У меня такое впечатление, что ваши слова относятся к конкретному случаю. Вероятно, из вашей жизни?
- В моей жизни нет и не было ничего похожего, - буркнул Рик.
- Мне так не кажется.
- Вы поверите, когда пригласите меня на вашу кушетку? - насмешливо спросил он.
- Нет, когда вы скажете мне правду, для разнообразия.
- Как это понимать? - Неужели она догадалась, кто он на самом деле, встревожился Рик.
- Надо понимать так: вам есть что прятать за фасадом негодяя, за коварной ухмылкой и циничными замечаниями.
- Эй-ей, у каждого своя сила, - запротестовал он. - Так вышло, что коварная ухмылка и циничные замечания - это моя сила.
- И у каждого свои слабости, - добавила Холли.
- Так вас интересуют слабости? В частности, мои?
- Но, по-моему, у вас нет слабостей, разве не так?
- Гм, если вам приятнее думать, что у меня есть слабости, пожалуйста. Я сам признаюсь в первой из них. У меня слабость к кареглазым блондинкам.
- В таком случае мне надо сейчас пойти и сменить цветные контактные линзы, - ядовито улыбнулась она. - Может быть, надеть голубые? Я всегда мечтала о голубых глазах, - печально добавила она. У матери Холли были голубые глаза, и ее совсем не радовало, что она унаследовала карие глаза отца.
- Оставьте свои глаза такими, какие они есть, - деловито приказал Рик.
Холли нахмурилась.
- Есть одна вещь, которую вам надо бы знать, Рик. Я абсолютно не воспринимаю приказы.
- Я тоже.
- Догадываюсь, - сухо заметила она.
- Я служил на флоте и наслушался столько приказов, что мне теперь хватит на всю оставшуюся жизнь. А какое у вас оправдание? - парировал он.
- Отец, который считал себя главным командиром. Слава Богу, мне уже давно больше двадцати одного, я совершеннолетняя, и он не может держать меня в своих феодальных клещах. Теперь я в безопасности. Свободна.
- А вы не думаете, что вы жестоки по отношению к отцу? Как насчет его чувств? - Рик решил сыграть на обычном у детей чувстве вины перед родителями. - Что, если он скучает без вас?
- Это его проблема, меня она не касается. Убежденность и страстность ее ответа удивили Рика.
- Так вас не беспокоит, жив он или умер, так я понимаю?
- Нет, этого я не говорила. Естественно, я не желаю ему ничего плохого. Как бы там ни было, он мой отец. Но я не позволю ему использовать мои чувства мне же во вред.
- Продолжайте, - поощрил ее Рик. - Из ваших слов выходит, будто он какое-то чудовище.
- Нет, он не чудовище. Он паук, плетущий сети и опутывающий людей, пока у них не наступит паралич. Он высасывает из них всю радость, всю спонтанность, пока они не начнут покорно выполнять его желания. Он требует слепого повиновения. И всегда получает. Но ему мало, и ему нужна еще я. Не слепая и не покорная. Поверьте мне, нам лучше быть подальше друг от друга.
- Как вы можете знать?
- Хорошо, тогда я скажу так: МНЕ лучше быть подальше от него.
- Но если он заболеет, вы же поедете навестить его?
- Почему такой интерес к моему отцу? - подозрительно спросила она. - Вы его знаете или есть другая причина?
- Нет, но у меня тоже был когда-то отец. Поверьте мне, лучше помириться, чем оставить все в подвешенном состоянии.
- Вы говорили, что ваш отец умер.
- Я сказал, что он допился до смерти, тут есть разница.
- Вас можно понять так, будто он намеренно пил, чтобы умереть.
- Он допился до смерти.
- Почему вы так говорите, Рик? Алкоголизм - это болезнь.
- Не тратьте напрасно слов. Я уже слышал это, - оборвал ее Рик.
- Ой, верно, я забыла. Вы крутой парень, который предпочитает аналитические факты эмоциональному пустословию.
- Да, я таков.
- Нет, по-настоящему вы другой, - возразила она. - Таков мой папа. И я могу сказать вам, в чем разница. Конечно, самосовершенствование вам явно пойдет на пользу…
- Премного благодарен.
- … но не думаю, Рик, что вы безнадежны.
В его учебнике жизни сказано, что он мог бы стать безнадежным только тогда, когда позволил бы кому бы то ни было, и Холли тоже, залезть себе в душу.
- Что в твоем рисунке тебе больше всего нравится? - в тот же день спросила Холли во время урока рисования у Бобби.
- Зеленая кровь, - моментально ответил Бобби.
- Правда, она очень красочная, - согласилась Холли. - Расскажи мне о своем рисунке.
- Я хочу рассказать о своем, - вмешался Ларри.
- Ты расскажешь следующим, а сначала Бобби.
- Это радиоактивная ящерица-мутант, которая собирается съесть город, вот он, здесь в небе, - объяснил Бобби.
- А как ящерица оказалась в небе? - спросил Ларри, почему-то не удивляясь тому, что город тоже плавает в воздухе.
- Это летающая ящерица, - беззаботно ответил Бобби. - Вот ее крылья. А здесь супергерой в своем космическом корабле. Он убивает ящерицу-убийцу из своего лазерного пистолета.
- Город в небе у тебя получился замечательный, - похвалила его Холли. Бобби просиял.
Намеренно спрашивая детей, что они считают в своем рисунке самым удачным, Холли ставила себе целью научить ребят оценивать собственные достижения и не зависеть в своей самооценке от мнения взрослых. Это был еще один шаг на их пути к самоуважению.
После занятий Холли поставила себе задачу - сделать уборку в коттедже и одновременно проверить новый пылесос, который она купила во время вчерашней поездки в Такому. Последние несколько лет она часто переезжала с места на место и считала непрактичным заводить собственный пылесос. Она обходилась электрощеткой. И вот теперь решила приобрести для уборки вещь посолиднее.
Ей так не терпелось испытать свое приобретение, что она, не переодеваясь, взялась за дело в том же развевающемся платье до щиколоток. Убралась в гостиной, вычистила половики и принялась за деревянный пол, рассеянно думая совсем о другом. Мысли ее постоянно возвращались к Рику.