– Я потом тебе покажу того, из-за которого мы тут столько времени торчим. Начистишь ему рожу? Северу уже давно никто рожу не чистил… А, Старушка?!
– Номер шестьдесят восемь! – равнодушно объявил механический голос, избавив меня от необходимости хамить.
Он заставил Алевтину вцепиться десятью пальцами в мою правую руку:
– Не уходи!
Я с трудом сдержала болезненный стон.
– Пожалуйста, не бросай меня!
– Лёш, – я наклонилась к ней и шепнула тихонечко на ушко: – Всё будет хорошо. Мы же теперь семья, помнишь?
Она яростно затрясла соломенными кудряшками.
– Я боюсь!
Кудряшки не останавливались ни на миг, но я всё-таки умудрилась отлепить от себя девчонку, не без помощи Зверёныша, надо сказать, и прошла к двери, над которой мигал мой номер.
Первым, что я увидела, зайдя в комнату, была девушка.
Красивая, с собранными на затылке каштановыми волосами, в чёрных облегающих джинсах-стрейч. Ее лениво обнимала чья-то рука.
Я кажется сглотнула, после чего упёрлась взглядом во внимательно наблюдавшие за мной чёрные глаза. Заметила изогнутую бровь и искривлённые в понимающей улыбке губы в обрамлении небрежной щетины.
Волшебство разбилось, осыпалось мелкими осколками у моих ног, и я, наконец, смогла оглядеться по сторонам.
За компьютерным столом сидел худощавый парень и, не отрывая глаз от монитора, насвистывал веселенькую мелодию.
– Еловая? – по-прежнему смотрит в голубоватый экран.
– Она, – согласилась я, стараясь не обращать внимания на левую щёку, горящую от постороннего чёрного взгляда.
– Ольга?
– Ольга, – демонстративно не замечать наглый взгляд становилось всё сложнее.
– Пожелания, вопросы, требования, просьбы?
– Пожалуй, одна, – призналась я и, не выдержав напряжения, раздражённо посмотрела в сторону обнимающейся парочки.
Парень сидел на подоконнике, а девушка фактически лежала на нём – неприлично до ужаса – и что-то нашёптывала ему на ухо. Наглец подмигнул мне чёрным глазом, бессовестно игнорируя спутницу, и даже не подумал отвести взгляд.
– И какая именно? – компьютерщик оторвался, наконец, от монитора и посмотрел на меня странными разноцветными глазами.
– Можно мне комнату в семейном общежитии? У меня сестра и…
– Нет.
Парень порылся в столе и бросил мне ключ.
– Место в семейном еще заработать надо.
Ну, нет – так нет.
– У коменданта возьмешь расписание занятий, – продолжил он, протягивая мне ордер на заселение, в котором был указан номер общежития и комнаты. – Тренировки и военную дисциплину посещать обязательно. Женский душ по чётным дням. Кухня общая. Я ничего не забыл?
– Ты всегда что-то забываешь, Светофор, – парень на подоконнике зевнул и решительно отстранил от себя свою девушку. – Светка, проводишь новенькую до общаги?
– Не стоит, – я спрятала ключ в карман и отвернулась от окна. – У меня есть провожатый.
Не то чтобы я была уверена в том, что Товарищ будет меня ждать, но Зверёныш определённо точно дал понять, что нам с Лёшкой лучше не терять его из виду.
– Уверена?
– Абсолютно, – главное не думать о его пальцах, и голос не задрожит смущённо. – Могу идти?
– Ну иди, – компьютерщик махнул в сторону другой двери, и я вышла из пропускного пункта прямиком на территорию Детского корпуса.
От стены немедленно отделилась тень и шагнула в мою сторону. Будь я из пугливых, обязательно бы заорала, потому что темно было – хоть глаз выколи. Но я же всё-таки занималась борьбой, да и голоса за спиной напоминали о том, что я здесь не одна.
– Ордер покажи, – проворчал Товарищ. – Хотя не показывай. Темно очень, в общем, всё равно ничего не увижу. В какую общагу хоть заселили?
– В "Тройку", кажется… А ты чего тут?
– Не в "Тройку", а в "Подкову", – лениво исправил он. – Это хорошо. У нас тоже там комната. Пошли, что ли, картохи где-нибудь раздобудем. Есть охота – страх. Я бы и слона сожрал, если бы дали, честное слово.
– Ты иди, – не очень уверенно разрешила я. – А я Лёшку подожду. Боюсь, как бы она не потерялась в темноте.
Товарищ громко вздохнул, заглушая возмущённый рев собственного желудка, но без возражений прислонился к стене, ожидая явления моей названной сестры.
– Кто у тебя на ПП был? – прошептал, нарушая тишину ночи.
– Светофор, – ответила я, вспоминая разноцветные глаза компьютерщика.
– Странно, – Товарищ зевнул. – Сегодня не его смена.
– Откуда ты всё это знаешь? – прямо спросила я. – Вы со Зверёнышем ведете себя так, словно регулярно ездите в Кирс на каникулы.
– Вот странный ты человек, – Товарищ рассмеялся. – Со Зверёнышем так точно угадала, а самых простых вещей не видишь.
– Что угадала-то? – растерялась я.
– Ну, с кликухой его. Его все так зовут, не ты одна.
– Зверёнышем?
– Тс-с-с! Зверем. Он за Зверёныша голову оторвет!
Странно, мне же не оторвал. А может, поверил в то, что я могу ему руку сломать, потому и терпит? Странный он всё-таки.
– Вот так вот, – Товарищ снова зевнул. – Спать охота – сил нет. Устал, как собака, за эту неделю. А ты говоришь, каникулы…
– Слушай…
– Не, все вопросы к Северу. Пусть он тебя сам в курс дела вводит. У меня на его лидерство претендовать, знаешь ли, нос не дорос.
– Вы тут как в зоопарке прямо, – поделилась я своим наблюдением. – Зверь, Светофор, Север… А нормально, по именам, нельзя общаться?
– Не мы такие – жизнь такая, – пробормотал Товарищ и отлип от стены. – Меня, кстати, Соратником звать.
– И ты туда же, – обиделась я. – Опять кличка.
– Не-а! – Товарищ рассмеялся. – Промазала. Не кличка. Фамилия. Тимур Соратник, приятно познакомиться, Старуха! Пойдём уже вас заселим, что ли. Твою Нюню, кажется, отпустили.
Я оглянулась и увидела, как на пороге той самой комнаты неуверенно топчется Лёшка.
– Она конечно балласт, – задумчиво продолжил Соратник. – Но кто я такой, чтобы спорить со Зверем.
– Нос не дорос, – догадалась я.
– Вроде того… Идем, горемычные. С меня картошка, с вас – ужин. Готовить-то хоть умеете?
– А то! – я гордо хмыкнула, впервые порадовавшись тому, что Цезарь запретил нам с Тенью пользоваться слугами.
Глава 2
Верю – не верю
Один игрок произносит какое-либо утверждение. Любое. Например – вчера был дождь. Другой игрок должен сказать, правда это или ложь. После ответа наступает его очередь придумывать вопрос. Вопросы могут быть самые разные, эта игра отлично развивает фантазию и расширяет кругозор.
Глубокой ночью, когда я уткнулась лицом в пахнущую свежестью и стиральным порошком тощую подушку. Когда мои рёбра с удивлением привыкали к твёрдой, как доска, кровати, а плечи не могли расслабиться под тощеньким одеялом, я думала не о том, что жизнь встала с ног на голову. И не о том, что бесконечно длинный день, наконец, подошёл к концу. И даже не о Цезаре или Тоське. И нет, не о том, что Зверь с Товарищем явно имеют на меня какие-то планы… Нет, ни о чём из этого я не думала. Я вспоминала слова Сашки о том, что этим вечером я должна быть в Башне иначе Мастеру Ти, который больше не был моим Мастером, очень и очень сильно не поздоровится. И эта мысль заставляла мои губы растягиваться в улыбке.
Той ночью мне снилось что-то лёгкое и воздушное, как пирожное безе. А ещё смуглая рука на талии. И эта талия была моей…
Проснулась я с лёгким чувством голода и сердцем, застрявшим в горле. Необычные и волнительные ощущения надо сказать. Всё-таки не есть подолгу до этого мне не приходилось. Но другое чувство было гораздо острее голода.
Лёшка уже вернулась из комнаты, которую мне ещё предстояло посетить, и зевая яростно и весьма заразительно, попыталась сказать:
– Ам ыо ада… – тряхнула соломенным гнездом, в которое за ночь превратились её волосы. – Вот гадство. Я так не выспалась.
– Я догадалась, – рассмеялась я в ответ и заставила себя выбраться из-под одеяла. Вроде же говорили, что Детский корпус на юге, а холодно здесь по утрам было, как на самом настоящем севере. – Что сказать-то хотела?
– Нам в Доме надо новый аккаунт зарегистрировать… Вряд ли нам теперь разрешат старой Книгой пользоваться. Как думаешь? А? У меня, конечно, не так много лиц… Но жалко.
Я схватила вафельное казённое полотенце и, погрозив Алевтине пальцем, предупредила:
– Одна в Дом не смей соваться. Я у Зверя спрошу, что там с нашей Книгой лиц и как лучше поступить…
Расслабленное утреннее настроение стремительно рушилось, как карточный домик, не выдержавший заигрываний беспечного сквозняка.
Лёшка сказала про Книгу лиц, а я поняла, что осталась без средств к существованию. Я теперь точно не смогу воспользоваться моими многочисленными элами и пэпами… Наверное, проще забыть о том, что где-то там, в другой вселенной у меня остались вожделенные виртуальные деньги…
Облокотившись руками о раковину, я придвинулась почти вплотную к зеркалу и прошептала:
– Всё из-за тебя, Сашка!
Закрыла глаза и, прижавшись лбом к холодному стеклу, попыталась вспомнить, сколько золотых у меня было с собой, когда я выходила на свою неожиданную охоту за сладостями. Которая потом так внезапно обернулась билетом в новую жизнь. И эти размышления меня совсем не радовали. Абсолютно. Как и понимание того, что посещение Дома впервые в жизни стало насущной необходимостью, а не досадной обязанностью.
– Я им Лёшку не отдам, – поклялась я зеркалу, решительно отбросив воспоминания о том, как я однажды решила сходить в Дом без Сашки. – Обойдутся. Без сладкого.