Саймон жестом фокусника сдергивает серебряный колпак с блюда… Оно мало даже на глаз… Крошечный осколок бриллиантика… Это девичье колечко - такие обычно дарят в день окончания школы… Глупости! Ты хотела бы получить от Саймона перстень с изумрудом в десять каратов?!
Дверь хлопнула, в зал ворвался порыв холодного воздуха. Голос Джека Брауна прозвучал четко и громко:
- А что это у нас так тихо и мрачно? Давайте все выпьем за жениха и невесту! Ваше здоровье, мисс Баллард! Саймон - удачи.
Джек Браун, бледный как смерть, молча вскинул стакан, до краев наполненный виски. Джилл вскочила, чувствуя, как ее опять закручивает жуткая спираль… бездна, без стен… без краев…
Она со звоном чокнулась с замершим в испуге Саймоном и торопливо втиснула в тоненький золотой ободок мизинец - больше ни один ее палец в кольцо не пролез бы.
Сейчас ей было все равно. Если бы Саймон додумался пригласить мэра - Джилл Баллард запросто вышла бы за него замуж.
Бешенство, обида - детская, до слез, до сжатых кулаков. Ты опять меня бросил, Джек. Ты опять повел себя, как маленький мальчик, эгоистичный, глупый ребенок, каким ты никогда на самом деле не был…
Джилл посмотрела на Саймона Джейкобса, светски улыбнулась и отчеканила в полней тишине:
- Большое спасибо, Саймон. Я в восторге. Кольцо восхитительно.
- Джиллиан, так ты…
- Я принимаю твое предложение… провести с тобой и миссис Джейкобс сочельник. Я не большая поклонница ресторанов. Здесь так много чужих глаз…
Джек молча, залпом, не отрываясь, выпил бокал виски, со стуком опустил его на стойку и вышел из бара, хлопнув дверью.
В магазине он купил бутылку дешевого джина, лимон и пакет карамелек. А потом заснеженный мир слился для него в одно большое смазанное пятно. Джек Браун несся куда-то верхом на вьюге, и лес хохотал вокруг него тысячами голосов Старых Людей…
Джилл скинула унты и хотела проскользнуть к себе наверх, но папаня рявкнул из гостиной:
- Джилли! Иди сюда!
Джилл расслышала глухое бормотание Дика и чертыхнулась. Вот ябеда… стоеросовая! Она видела, что Дик сидел в баре, когда они с Саймоном туда приперлись, и то, как он торопливо ушел, увидев кого-то в окне… Значит, это он Джека увидал.
Джилл замерла на пороге, крутя в сильных пальцах тоненькое колечко с осколком бриллианта.
- Да, папа?
- Папа! Видали? ПАПА! Что ты творишь, идиотка юная?!
- Пап…
- Заткнись, Дик! Джилл, я тебя спрашиваю: что ты творишь со своей жизнью?! И с его тоже?
- Ни один Саймон на съемках фильма не пострадал…
- Да я вообще не про него, сдался мне этот придурок! Я про Брауна, про твоего Джека, по которому ты сохла десять лет, десять лет никого до себя не допускала, плакала по ночам, на дорогу бегала смотреть - не идет ли… а теперь берешь - и на его глазах принимаешь кольцо от этой мокрицы!
- Папа, тебя это не касается.
- Да?! Ошибаешься. Касается, еще как касается. Потому что я знаю тебя, как облупленную, Джилл Баллард. И позволь заметить: именно ты, на мою голову, пошла не в мать и не в деда, а в меня, в меня, папу своего, и характер у тебя именно что мой! И так же, как и я, ты любишь голосить - когда тебе хреново! - отстаньте все от меня, я сама по себе, а вы сами по себе, никого не касается, как именно я собираюсь загубить свою жизнь!..
Джилли взялась за горло, чтобы не зареветь.
- Пап… не мучай меня…
Папаня шарахнул по каминной полке кулаком - мраморная крошка брызнула по комнате.
- Вы этого не видели и не знаете. Когда ваша мама… погибла… Джилли, ты на нее так похожа… Дик… вы даже не представляете, ЧТО я тогда чувствовал. Я ведь ее вез оттуда, с пожара. Все, что осталось от моей Тэсс. Красивой, статной бабы, горластой, смешливой, веселой… Знаете, как я ее любил, маму вашу?! Я мог всю Монтану перекопать, если бы она мне приказала. Я ее к каждому пню ревновал. А в тот день… я вез ее на прицепе, под брезентом. Она обгорела так… словом, там ничего почти не напоминало про мою Тэсс.
- Пап, не надо…
- Надо, доча. Надо. Потому что тогда, рядом с этим прицепом, я понял только одно: мы, люди, - самонадеянные скоты. Мы все думаем, что бога за яйца поймали. Что можно отложить на потом поцелуи, признания, добрые слова - даже горшочек масла бабке этой дуры, Красной Шапки! А надо успевать! Слышишь, девочка? Надо успевать говорить о том, что любишь. Я и Тэсс… я то стеснялся, то некогда было. Так и не успел ей сказать, что она красавица, что я люблю ее больше жизни. Спасибо ей сказать - за двух пацанов да за девоньку… Чего ты ревешь, дура? Девонька моя… Иди сюда, дуреха.
- Па-па-а-а-а…
- Джилли, ты чего хочешь делай. Хоть в подоле приноси - мне все едино. Только не опоздай, слышишь? Успей сказать, что хотела. Нет ничего страшнее, чем землю на могиле жрать и выть: прости, не успел! А насчет нас… я ж понимаю, нелегко тебе с одними мужиками всю жизнь. Прости, доча. Не сердись. Я люблю тебя. Я за тебя убью…
Джилли с размаху повалилась на колени, уткнулась носом в огромные жесткие ладони отца и заревела в голос.
Дик вышел из ступора, только когда Джерри скатился по лестнице и затряс его за плечо.
- Дик… Дик!!! Ты только не волнуйся… Там Сэнди… она… ее на операцию повезли… вроде началось!!!
К утру следующего дня Сэнди родила мальчишку. Дик еще ночью помчался к Осгудам за вездеходом, разнервничавшийся папаня изъявил желание ехать с сыном вместе, а зареванная и совершенно обессиленная Джилл завалилась в постель и проспала до полудня. Верная Мэри наверняка подменила ее, так что особых угрызений совести Джилл не испытывала. В голове у нее было пусто и звонко, настроение - хуже некуда.
Она встала, послонялась по дому, пожарила себе яичницу, потом включила видеомагнитофон и стала смотреть в окно.
После вечернего разговора по душам Джилл чувствовала себя так, словно пробежала по жаре марафонскую дистанцию. После таких откровений жить дальше по-прежнему невозможно… но Саймону она обещала прийти на сочельник. Что ж, повод в любом случае есть. Надо вернуть кольцо. И никого не обижать - она и так уже постаралась. Столько народу страдает…
Мысли Джилл перенеслись к Сэнди и маленькому Балларду. Мальчик… Как хорошо - пеленки, особый, теплый запах молока, тихое кваканье в детской кроватке… Джилл встрепенулась. Кроватку надо вымыть и поставить в комнате Дика и Сэнди.
Вообще-то они жили как бы отдельно - дом достался Сэнди от родителей, она рано осталась сиротой. Но в доме Баллардов у них была своя комната, и проводила здесь Сэнди большую часть времени, да и Сэл тоже не слишком рвалась в громадную детскую в "том доме"…
Первое время Сэнди понадобится помощь. Вот и хорошо - будет чем заняться. Джилл улыбнулась, отпирая дверь на чердак. Вспомнился маленький Джерри - вечно рот до ушей, ласковое воркование, пузыри изо рта…
До самого вечера Джилл отмывала кроватку, застилала ее чистым бельем, перебирала старые фанерные чемоданы с распашонками и ползунками, в которых когда-то ползали маленькие Дик, Сэм, Джилл и Джерри Балларды…
Джек Браун заявился на "Индейскую стоянку" в состоянии жестокого и мутного похмелья, но Фрэнк, умница, ничего не сказал. После обеда немного полегчало, и Джек смог разлепить ссохшиеся губы.
- Фрэнки… слушай, что можно подарить на Рождество маленькой девочке?
- Нормальный ход! Джек, это твоя дочь, почему ты спрашиваешь меня?
- Я… честно говоря, подарками всегда занималась Иви. Она знала, какую именно Барби надо купить, чего не хватает в кукольном домике…
- Понятно. А ты не узнавал у девочки?
- Она сердится. Понимаешь, она мне уже говорила - а я забыл. Начисто. Как отрезало.
- Ну с Совой посоветуйся.
- Она уже приготовила ей настоящие мокасины и сумку, расшитую бисером. Стерегущая Сова знает, что любят маленькие индейцы…
- Я могу поговорить с Джози… пусть выведает у Эми. Дружище, а что вчера случилось, не хочешь рассказать?
- Не хочу.
- Ясно. Извини.
- Не обижайся. Просто вчера… я опять промахнулся.
- Ты…
- Джилл выходит за Саймона. Это уже точно.
- Не верю. Я просто не могу представить, что она - и Придурок…
- Представить я тоже не могу, но вчера он при всем честном народе подарил ей кольцо, а она приняла его.
Фрэнк фыркнул и чуть не подавился супом.
- Всего-то? Так отбей ее!
- С ума сошел? Нам уже не восемнадцать.
- И что это меняет? Ты же любишь ее?
- Люблю. Я всегда ее любил. И бросил ее одну…
- Джек, перестань. Мало ли что мы творили в юности. Теперь все прошло, но мы еще молоды - и про любовь мы уж точно знаем больше, чем тогда. Если ты действительно любишь Джилл Баллард…
- Она сделала выбор. Сама. Десять лет назад я выбрал за нее. Я ушел, даже не оглянувшись. Она была совсем девочкой - и осталась одна расхлебывать нашу ссору. Теперь она взрослая, умная, красивая и самостоятельная. И она сделала выбор. Я не хочу причинять ей боль.
Фрэнк пожал плечами.
- Что ж, тогда я скажу страшную вещь. Ты зря вернулся. Если бы в твоем сердце не осталось ничего, кроме тихой и светлой грусти, кроме приятных воспоминаний о веселых деньках юности… тогда можно возвращаться. И жить дальше. Но если ты все еще хочешь договорить о чем-то, доспорить, доцеловать чьи-то губы…
- Да ты поэт, Фрэнки!
- Нет. Просто я живу здесь с самого рождения. Ты мой лучший друг. Джилли Баллард - учительница моей дочери. Мы все здесь, в Сайлент-Крик, - Вселенная. Маленькая, тесная, но очень родная. И когда одной из планет плохо - плохо всей Вселенной.
- Фрэнк, иди к черту. И поговори с Джози.
- Хорошо.