- Если бы он знал об этом, то не пришел бы к вам. Он не таков.
- Если бы знал - о чем?
Опа, улыбнувшись, взглянула на него.
- О ваших намерениях.
- Намерения! - насмешливо повторил он.- Послушайте-ка, Мильдред, не хочу рассердить вас как в прошлый раз…
- Мы говорим о делах Гарвея,- прервала его Мильдред.
На минуту он погрузился в мрачные размышления.
- Ладно, закончим разговор на эту тему, прежде чем перейти к другому. Скажите, пожалуйста, за вашим мужем числится какой-нибудь коммерческий опыт? Имеет он какое-нибудь представление о делах?
- Насколько мне известно, ни малейшего. Он никогда не пытался даже ознакомиться с положением дел фирмы, совершенно не знал цены деньгам.
- В таком случае ничего не понимаю. i
- Как же так?
- Да вот в Сити очень много говорят о нем. Рассказывают, что он предпринял очень крупную спекуляцию. Колоссальными закупками собирается поднять цены на кожу. Это ему не удастся. Деловой мир не даст таким образом провести себя какому-нибудь новичку. Ему, вероятно, крайне нужны деньги, и полагаю, он неизбежно доведет себя до тюрьмы.
- Это все звучит очень печально,- вздохпула Мильдред.- Вы знаете, как я ненавижу скандалы. Было бы гораздо лучше, если бы он как-нибудь незаметно исчез. Но он, как и большинство людей в наши дни, ужасный эгоист. Знаете ли, сколько денег он оставил перед отъездом?
- Да?
- 500 фунтов,- презрительно произнесла она.
- На ведение хозяйства?
- О, да нет же. На хозяйство получаю каждый месяц эту сумму от Греторекса.
- Значит, на булавки.
- Гарвей вообще не дает мне на булавки ни гроша.
Фардаль был удивлен - ее ответ, по-видимому, не совсем удовлетворил его.
- Откуда же берутся ваши платья и вое прочее?
- Я не без средств. Имею небольшую ренту, которая оплачивает мои туалеты. Но прекратим этот разговор. Утро такое прекрасное, что не хочется предаваться заботам.
- Да, утро прекрасное.
- Я довольна платьями, которые Молинэ прислал мне из Парижа. Я очень торопила их, тем не менее они сделали все прекрасно. Это платье, например, безукоризненно.
Он не мог скрыть своего восхищения. Она была прелестно одета.
- Думаю, вы ни о чем на свете не заботитесь, кроме своих нарядов.
- О чем же другом мне думать? Игра развлекает меня, лишь если выигрываю, а спорт мне скучен. Правда, охотно танцую, но нельзя же вечно танцевать.
Фардаль нахмурился. Он был плохим танцором, и она на каждом шагу давала ему почувствовать это.
- На свете существуют еще люди,- сказал он,- они вас нисколько не интересуют?
- Не особенно. С женщинами я не лажу, а мужчины ужасно эгоистичны.
- Я тоже эгоист?
- Боюсь, вы такой же, как все.
- Это мило! Я бросил дело, друзей, все и торчу здесь, чтобы быть с вами, а вы называете меня эгоистом.
- Но, дорогой друг, это вовсе не признак альтруизма! Вы приехали сюда потому, что вам хотелось приехать, не так ли?
- Возможно, но мне кажется, мог бы с таким же успехом оставаться в Лондоне.
- Действительно!
- Я приехал сюда, чтобы быть с вами, приехал потому, что - понимайте это как хотите - вы мне нравитесь. И что же? Требуете, чтобы я жил в отдельном отеле, нанял для вас у Негреско самые лучшие комнаты, а мне не разрешается даже зайти к вам. В мои обязанности входит завтракать с вами, гулять, обедать, после чего должен на несколько часов оставить вас одну, помогать при игре в карты и отвозить ночью в отель.
- И этого вам недостаточно!
Фардаль относился к своей спутнице с глубочайшим уважением, но на этот раз вышел из себя.
- Неужели полагаете, что какой бы то ни было мужчина в мире удовлетворится тем, что я получаю?
Мильдред иронически взглянула на него.
- Дорогой друг, не будьте же глупы! Что еще могу дать вам? Понимаете ли вы, что мне необходимо соблюдать крайнюю осторожность? Гарвей наверняка поручил кому-нибудь наблюдать за мной, тем более что вы здесь.
- Я не люблю вашего мужа, но уверен, что он не принадлежит к мужчинам, шпионящим за своими женами.
- Женщине в моем положении ничем не следует рисковать. Если дело пойдет до банкротства, немедленно потребую развода и полагаю, что он не будет настолько эгоистичен, чтобы отказать мне. Тогда буду делать все, что захочу.
- Пока же?
- Но мы почти все время вместе, я не встречаюсь ни с одним мужчиной, кроме вас.
- Вы полагаете, что этого достаточно?
- Делаю все возможное.
- Неправда. Вы отлично знаете, что большинство женщин, даже вашего ограниченного круга, ищет какую-нибудь любовную интрижку, особенно здесь, на курорте. Я мог бы назвать их около дюжины. Возьмите к примеру леди Пэльтроп, с которой так дружны.
- Мэри так неосторожна.
- Во всяком случае у нее достаточно смелости, чтобы поступать так, как она хочет. Это Бэрнли не отступает от нее ни на шаг. Вероятно, у него имеются основания для этого.
- Вы становитесь грубым,- жалостно сказала Мильдред.
- Боже, сколько людей! - прибавила она оживленно, когда автомобиль остановился у отеля "Де Пари".- Еще слишком рано для завтрака. Я хотела бы съездить на несколько минут к Янецкому. Или пойдемте лучше пешком.
Фардаль отпустил шофера. Они подошли к углу площади и остановились у витрины известного ювелира.
- Я отдала в починку маленькую брошь и хочу узнать, готова ли она, но просто боюсь войти. У них такие изумительные вещи! Посмотрите на эти бриллиантовые серьги. Я давно уже мечтаю о таких.
Но на этот раз ее спутник остался непоколебим. Вздохнув, она вошла в магазин.
- Подожду вас у дверей и выкурю папиросу,- предупредил он.
- Как хотите.
Но на пороге она остановилась. Он вынул свой портсигар.
- Вы знаете, ненавижу ходить одна в такие магазины. Если зайдете со мной, провожу вас потом в ваш любимый бар, где сможете покурить и выпить коктейль.
Он убрал портсигар в карман, зашел с ней в магазин, уплатил за починенную брошку и равнодушно посмотрел, когда она велела показать бриллиантовые серьги. Мильдред внимательно осматривала драгоценности.
- Прелестно,- сказала она приказчику.- Но, к сожалению, слишком дорого для меня. 50 000 франков не особенно большая сумма, но я вынуждена отказаться от этих серег.
Внимание Фардаля внезапно привлекла газета, лежавшая на прилавке. Он слегка вскрикнул от удивления.
- Откуда у вас эта газета? - спросил он ювелира.
- Не знаю, сэр. Ее, вероятно, забыл американец, который только что был здесь.
Фардаль улыбнулся и указал пальцем на фотографию на переднем листе газеты.
- Взгляните-ка, Мильдред.
Она посмотрела через его плечо сначала рассеянно, потом с глубоким интересом. Это была изумительно хорошая фотография Гарвея и Грэйс. Она прочла напечатанные крупным шрифтом строки:
"Гарвей Гаррард, английский кожаный король, покидает на "Бенгарии" Нью-Йорк где сделал колоссальные закупки кожи. Сопровождает его очаровательная секретарша, внучка Эбинезера Свэйла, миллионера из Коннектикута, недавно умершего в Лондоне. Мисс Свэйл находит свою первую поездку в Америку восхитительной".
- Вы знали, что у вашего мужа есть секретарша, которая выглядит, как кинозвезда?
- Я и понятия не имела об этом! - возмущенно вскрикнула Мильдред.- Зачем Гарвею секретарша? Он никогда не занимался делами!
Она забыла даже о серьгах, пристально посмотрела на фотографию, бегло прочла текст, взяла газету и направилась к выходу. Фардаль, улыбаясь, следовал за ней.
- Мадам еще вернется,- сказал он продавцу,- надеюсь, вы отдадите серьги за 30 000.
Мильдред шла рядом. По блестевшим глазам и крепко сжатым губам видно было, что она разгневана.
- Боюсь, что вы составили ложное представление о своем муже. Он - как и все мы - позволяет себе некоторые отклонения в сторону. И, надо сказать правду,- девчонка очаровательна.
Она не произнесла ни слова. Молча подошли они к кафе и сели под пестро разрисованный зонтик. Кельнер принес коктейли, и Фардаль зажег папиросу.
- Он поступил со мной возмутительно, - сказала Мильдред наконец.- Полагала, что у него хватит такта не доводить свои глупости до всеобщего сведения.
- Ему не следовало давать своей фотографии,- заметил Фардаль.
- Вы что-нибудь знали об этом?
- Да, кое-какие слухи доходили,- солгал он.
Она взяла второй коктейль. Он склонился к пей.
- Эти серьги были довольно хороши,- начал он. Жестокое выражение ее лица немного смутило его.
- Мы можем после обеда снова посмотреть их,- предложил он.
- Отлично!
22
Вечером того же дня в восемь часов Фардаль, прекрасно настроенный, входил в отель "Негреско". Он был весь проглажен и прокрахмален и издавал запах парикмахерской, которую только что покинул. Взглянув на часы, он прошел в бар и выпил коктейль. Потом направился к лифту. Но здесь его ожидал сюрприз. Он как раз собирался позвонить, как увидел Мильдред, подходившую к нему. На ней было черное платье, бриллиантовые серьги и колье. Она была прекрасна. Онемев от удивления, он поклонился ей.
- Дорогой друг,- сказала она, боязливо оглядываясь вокруг.- Совершепно неожиданное препятствие! Князь и княгиня Лютиновы только что приехали и сняли апартамепты рядом с моими.
Его лицо приняло окаменелое выражение.
- И что же?
- Понимаете, я не видела Адель целую вечность, и она просто заставила меня дать ей обещание поужинать вместе.
- И вы обещали?