- Видите ли, как ни обидно в этом сознаться, но вы единственный человек, проявивший ко мне какой-то интерес: уверили меня, что дед был другом вашей фирмы и хотите помочь мне. Если деньги не найдутся, мне придется работать. Я получила подготовку для секретарской работы, почему бы не сделаться вашей секретаршей?
Это звучало убедительно. Он мысленно назвал себя недоверчивым глупцом, и в то же время в нем проснулась жажда борьбы. Если это было хитростью с ее стороны, дающей возможность наблюдать за ним в непосредственной близости, что же, он не станет препятствовать этому.
- Я нанимаю вас. Жалованье 300 фунтов в год и экстренные расходы, в счет которых входит, разумеется, и эта поездка. Будьте добры принести дюжину телеграфных бланков, я продиктую несколько телеграмм.
Она скинула плед и вскочила с кресла с такой грациозной легкостью, что он с восхищением посмотрел на нее. В одну секунду спустилась вниз и, прежде чем он успел оглянуться, стояла снова перед ним.
- Я сообщила казначею, что служу у вас и вы за меня заплатите. Он вздохнул с облегчением, услышав это.
- Хорошо. А теперь - пожалуйста.
Девушка подвинула к нему стул и села. Вынув карандаш и положив на колени для удобства сумку, она приготовилась и записала стенографически 12 телеграмм одну за другой.
- Теперь подпишите внизу значения слов и дайте мне проверить. Если телеграммы записаны правильно, дам вам шифр.
- Они записаны совершенно правильно.
- Надеюсь. Понимаете, я должен проверить вас.
Она закусила губу, но не произнесла ни слова.
Через четверть часа она вернулась с переписанными телеграммами. Он внимательно прочел их и, поправив несколько слов, одобрительно кивнул.
- Вы правы. Все точно записано. Поправки я внес в свой собственный текст. Вот шифр. Пишите по возможности подробнее и отошлите все телеграммы.
- Не дадите ли мне денег, если у вас не имеется текущего счета на телеграфе?
Он подал ей 10 фунтов и удобно растянулся в кресле.
- Купите записную книжку, куда будете вносить все расходы. Даю вам денег и поручаю вести расчеты.
Улыбаясь, она приняла ассигнацию.
- С удовольствием. Надеюсь, у вас найдется для меня еще работа, когда вернусь.
Его взгляд следовал за ней, пока она не исчезла.
Море было неприветливого стального цвета. Ему трудно было разобраться в своих мыслях, но чувствовал себя довольным. Его грезы были прерваны стюардом, который принес телеграмму. Гарвей машинально вскрыл ее и прочел несколько слов. Потом прочел вторично и сделал стюарду знак уйти. Телеграмма была несколько часов назад отправлена из Бермондси и гласила:
"Скотлэнд-Ярд звонил и присылал сыщика. Они справлялись об адресе мисс Грэйс Свэйл, внучке Эбинезера Свэйла, которая, по их словам, посетила вас в пятницу в здании вашего торгового дома. Если адрес вам известен, телеграфируйте. Греторекс".
Он изорвал телеграмму на мелкие кусочки и бросил за борт. Не успел снова занять свое место, как вернулась Грэйс с записной книжкой в руках.
- Я все записала. У меня осталось 4 фунта, 19 шиллингов и 3 пенса.
- Я хочу отослать еще одну телеграмму,- сказал он.
- В вашем распоряжении 4 фунта, 19 шиллингов и 3 пенса.
- Она не будет стоить так дорого.
Она взяла из сумки бланк и приготовила карандаш.
- Греторексу, "Гаррард и К°", Лондон. Адрес неизвестен.
- Это все?
- Да. После обеда работы не будет. Пойду уплачу за ваш билет.
- Я не нахожу слов для благодарности, мистер Гаррард, вы очень добры ко мне.
Они вместе прошли вдоль палубы. У лестницы, ведущей в каюты, остановились и распрощались.
- Надеюсь, завтра будет больше работы.
Его ответ был заглушен сиреной. Пароход вошел в густую полосу тумана. Она вздрогнула.
- Пойду к себе в каюту. Туман - единственное, чего боюсь, он делает меня больной.
Он хотел пригласить ее к себе в салон, но сдержался, вспомнив порванную телеграмму.
- Бояться нечего, но если там будете чувствовать себя лучше, оставайтесь в каюте.
14
Только к обеду следующего дня Гарвей снова встретился с Грэйс. Он сел за свой одинокий столик - весь день испытывал какую-то странную тревогу, как вдруг заметил проходящую по залу знакомую фигуру, направляющуюся прямо к нему. Девушка, грациозно и уверенно проходившая по залу,- она виновато улыбнулась, когда глаза их встретились,- мало напоминала призрачный образ, показавшийся ему в первый раз в темном проходе торгового дома. Черное платье было очень обыкновенно, но красота фигуры не нуждалась в украшениях, сделанных портнихой. Насколько было известно, она со вчерашнего вечера не покидала своей каюты, но все ее существо дышало здоровьем и жизнерадостностью. Он поднялся, чтобы поздороваться.
- Будет ли очень невежливо с моей стороны, если я попрошу разрешения сесть за ваш столик? Если хотите, только на сегодня. За моим столом нет ни одной дамы, а мужчины мне не особенно нравятся.
- Как раньше не подумал об этом! - воскликнул Гарвей.- Пожалуйста, оставьте за собой это место на все время путешествия.
- Надеюсь, не скомпрометирую вас,- сказала она, усаживаясь.
- Здесь никому нет до нас дела. И, кроме того, разве мы не состоим в официальных отношениях!
- Конечно. Но, с другой стороны, мне вовсе не хочется обедать с вами - официально.
Она выбирала для себя блюдо, как это делают французы, с заботливостью и вниманием и выпила стакан предложенного Гарвеем вина. Оба посмотрели сквозь иллюминатор на море, бывшее спокойным и синим.
- Как дивно! После того как прошел туман, хотела бы, чтобы поездка продолжалась бесконечно.
- Я тоже хотел бы этого и все же рад, что это невозможно. Я только недавно принялся за дело, а эта поездка - возвращение к моему прежнему существованию. Ничто не делает человека таким ленивым, как жизнь на пароходе.
- Каким это образом вы сделались таким рьяным коммерсантом?
- Компаньон недавно умер, и не осталось никого другого, кто мог бы взять на себя управление фирмой.
- Почему не продали фирму? Все говорят, что вы сказочно богаты.
- Безделье никому не пристало.
Она улыбнулась.
- Вам понадобилось много времени, чтобы дойти до этой мысли.
- Мне понадобилось много времени, чтобы дойти и до некоторых других мыслей. Я думаю, каждый переживает в своей жизни пору кризиса. Меня эта пора застала неподготовленным и беспомощным, чувствую себя, так сказать, лишь на пороге познания.
- Кто знает, как долго понадобится вам секретарша,- задумчиво произнесла она.
- Вероятно, до тех пор, пока вам не надоест быть ею.
- Почему - вероятно?
Он попробовал сделать торжественно-серьезную мину, которая соответствовала бы официальным отношениям шефа и секретарши. Но эта попытка кончилась ничем, когда он заметил насмешливое выражение ее глаз.
- Видите ли, у меня никогда не было секретарши. Наши отношения могут принять… немного своеобразный характер.
- Почему? Каким образом?
Он медлил. Но почему бы ему в конце концов и не высказаться? Пожалуй, это будет разумнее, нежели скрывать некоторые мысли.
- Вы очень привлекательны.
- Вы льстите. Но хотя бы так, что же из этого? Говорят, женщины мало интересуют вас. Кроме того, вы женаты на красавице.
- Мою жену считают очень красивой женщиной, но наш брак не был счастливым. Она недовольна.
- Вы изменяете ей?
- Да нет же! Дело вовсе не в этом.
- В чем же?
- Она очень честолюбива. Я не в состоянии удовлетворить все ее желания.
- Но вы так богаты! Неужели не можете дать все, что она хочет?
- Ей хочется титула. Хочется, чтобы я стал членом парламента или купил себе за 100 000 фунтов звание баронета или пэра.
- Так вот какая женщина ваша жена,- тихо произнесла Грэйс.
- Туалеты, драгоценности, высокое общественное положение - в этом смысл ее жизни. До недавнего времени я и сам был таким же. Жил для развлечений и спорта. Для человека вдумчивого не было бы никакой разницы между моей женой и мной.
- Я предпочла бы ваши недостатки. Но расскажите мне еще о вашей жене. Она любит вас?
- Я глубоко убежден, что ничего для нее не значу.
- Кто же любит вас?
- Откровенно говоря, не знаю. Это последствия моего образа жизни.
- Не считайте меня нескромной, если я задам еще один вопрос. Я полуфранцуженка и выросла в среде богемы. Кроме того, любопытна от природы. У вас нет подруги?
Он был немного смущен. Но сразу вспомнил обстановку, в которой она воспитывалась.
- Нет. Правда, не из нравственных соображений. Я не лучше других мужчин. Просто были вещи, которые для меня интереснее женщин.
Ее взгляд следил за пролетавшей чайкой. Подали следующее блюдо. Она снова казалась совершенно равнодушной.
- Каковы ваши планы на будущее? В чем для вас счастье?
- Любить и быть любимой,- ответила Грэйс, не колеблясь.
Гарвей снова смутился. Откровенность девушки была совершенно непонятна.
- Вы испытали уже это счастье или предчувствуете его?
- Нет еще. Я часто флиртовала, принимая ухаживания, и никогда ничего не давала взамен.
- Как эгоистично!
- Возможно. Обыкновенно мужчины предпочитают брать все от женщины, ничего не давая взамен. Я принадлежу к небольшой группе женщин-исключений.
- Мне кажется, вы слишком много размышляли о жизни для вашего возраста.
- Нужда заставила. Но я способна на безумства, если во мне заговорит настоящее чувство. Я знаю это.
До их слуха донеслись звуки оркестра. Гарвей внезапно почувствовал непонятную тревогу.