Громкий утробный звук вернул его в реальность.
Он прозвучал для Малыша как гимн надежде.
- Ой, извини, - смущенно сказала незнакомка из темноты.
- Да на здоровье, - улыбнулся он, чувствуя себя превосходно.
Вот и кончилось его принудительное одиночество. Теперь можно не разговаривать с самим собой. Теперь есть кому пожаловаться и есть кого пожалеть.
А быть может, эта невероятная встреча исправит ошибку равнодушной судьбы и злопамятной Аиды.
Вдруг эта незнакомка и есть тот шанс, который, как известно, один раз выпадает каждому в жизни.
Кто-то умудряется уцелеть в авиакатастрофе, кто-то - выкарабкаться из неизлечимой болезни, кто-то - выиграть джекпот федеральной лотереи.
А Малышу досталась пещерная незнакомка.
По крайней мере, прежде чем загнуться от голода и жажды, можно будет на прощание вкусить женщины. Судя по тактильным ощущениям, молоденькой и аппетитной.
Пока Малыш вспоминал случаи везения, его спутница вернулась в исходное положение.
И мгновенно продолжила засыпать его вопросами, как на экзамене.
- А это что, такое мягкое и крепко прошитое?
- Спальный мешок.
- Мы в нем уместимся вдвоем?
- Вполне. Тем более что там осталось всего три банки тушенки и три бутылки воды.
- Она что, тебе продукты оставила?
- Да, ровно двадцать пять банок тушеной свинины с бобами и двадцать пять бутылок питьевой негазированной воды.
- А мне вот оставили только одну спичку.
- Что ты сказала?
- Спичку, говорю, одну оставили.
- Повтори, - попросил Малыш, обрадованный потрясающей новостью. - Повтори.
- У меня есть спичечный коробок, правда, с одной-единственной спичкой.
- Ты знаешь, возможно, эта спичка перевесит всю съеденную мной тушенку и выпитую воду.
- Я тоже так думаю, - скромно сказала обладательница бесценного сокровища.
Оба замолчали.
- Я предлагаю зажечь огонь.
- Ни в коем случае! - закричал Малыш. - Ни в коем случае!
- Почему? Я так хотела, чтобы ты меня увидел хотя бы разок.
- Надо крепко подумать, прежде чем использовать этот подарок судьбы.
- Это не судьба, это наверняка муж оставил втихаря от сволочного индейца.
- Я думаю, в этой спичке скрыт очень жестокий умысел.
- В каком смысле жестокий?
- А вот представь себе, что вместо меня на тебя напоролся бы сошедший с ума спелеолог.
- Ужас.
- Вот и я о том же. Узнав о спичке, он бы непременно первым делом задушил тебя.
- Это почему же?
- Во-первых, чтобы стать единственным владельцем зажигательного средства. Во-вторых, насколько я успел определить, у вас, мадам, имеется некоторый запас жирка.
- Да, ни одна диета не помогает.
- Поэтому псих обязательно расчленил бы тело крышкой от консервной банки.
- Фу.
- Для добывания жира.
- Фу.
- А потом бы нарезал жгуты из спальника, пропитал бы их женским жиром и зажег фитиль.
- Зачем?
- Чтобы провести последние минуты при свете.
- Наверное, такая пошла бы вонь от человеческого жира?
- Не знаю, не нюхал.
На всплеск черного юмора незнакомка ответила эротической фантазией.
- И думаешь, этому психу не захотелось бы меня поиметь?
- Свет, особенно в пещере, гораздо привлекательней любой женщины.
- А вот и нет, - сказала уверенно незнакомка. - И ты сейчас в этом убедишься.
- Но кто-то собирался покушать?
- Как-то аппетит пропал после твоей жуткой гипотезы. Дай только немного воды.
- В обмен на спичку.
- А ты не сбежишь с ней?
- Зачем?
- Чтобы наделать фитилей из свиного жира.
- Хорошая идея. Но я, во-первых, никогда не занимался изготовлением подобной продукции.
- А во-вторых? - передразнила незнакомка.
- А во-вторых, нет никакой гарантии, что фитили, изготовленные из спального мешка и свиной тушенки с бобами, не подведут.
- Ладно, меняю спичку на два глотка воды.
- Можно и четыре.
- Чендж.
Она тряхнула пустым коробком - одиночная спичка издала хотя и невнятный, но триумфальный звук.
Он принял дар как святыню.
Пока незнакомка шумно и жадно пила воду, Малыш очень бережно и очень осторожно открыл коробок, чтобы убедиться в наличии обыкновенного источника огня.
Спичка на ощупь оказалось солидной - на крепкой деревянной основе, с большой продолговатой шершавой головкой.
Малыш вспомнил, что точно такие же спички неоднократно видел у Аиды.
Спелеологиня как-то раз объяснила, что такие усиленные спички, которые легко вспыхивают при самых неблагоприятных условиях - дожде и ветре - выдают армейским патрулям и продают туристам в специализированных магазинах.
- У тебя что, муж заядлый турист?
- Нет.
- А кто?
- Давай о нем попозже.
- Хорошо.
- Можно, я еще глоточек?
- Валяй.
Малыш выждал, когда пройдет бульканье в предпоследней бутылке и еканье в пищеводе толстушки.
- Но тогда скажи хоть, как он тебя обычно называл.
- А ты не будешь смеяться?
- Енотик? Койотик? Бегемотик?
- Нет, он именовал меня в честь любимого пистолета.
- Неужто парабеллумом?
- Гораздо проще.
- Кольтом?
- Это не пистолет, это наган.
- Я в оружии не разбираюсь. Вот в унитазах - это да.
- Так вот, супруг, когда был в духе, называл меня Беретта.
- А когда вы ссорились?
- Слеммерша!
- Как-как?
- В общем, установкой залпового огня.
- Богатый арсенал.
- Тещу он прозвал Томагавком, а тестя - Стингером.
- Получается, муж - полковник?
- Нет, старший сержант морпехов.
- Ну… почти офицер.
- Хватит о нем, ну пожалуйста.
- Так на чем мы остановились?
- Расстели спальник. Сию минуту.
- А мы на нем вдвоем уместимся?
- Ну если только в два этажа.
- Чур, я нижний.
- Стоп. Дай я спичечный коробок прибинтую к тыльной стороне ладони, чтобы не помялся и не потерялся.
- Только поскорей.
Во мраке, постепенно наполняющемся ароматом женского нетерпения и запашком мужской готовности раздался треск отрываемой от спального мешка полоски.
- Завяжи, пожалуйста.
- На бантик?
- Нет, на три узла, и как можно крепче.
Коробок обрел надежное пристанище.
- Подвинься же, - сказала она по-особому нежно. - Увалень!
- Я не увалень, я Малыш, - буркнул он.
- Кто-кто?
- Малыш. Так меня звали мать и отец… и даже слишком ревнивая жена.
- Малыш, ма бель… - пропела Беретта.
- Мне больше нравиться "Девушка".
- А мне - "Любовь нельзя купить".
- Забойный шлягер.
Малыш начал насвистывать и прищелкивать в такт пальцами.
Беретта похлопывала себя ладонями по голому животу.
Импровизация оборвалась так же внезапно, как и началась.
- А что, великолепный дуэт - Малыш и Беретта.
- Нарочно не придумаешь.
И они как по команде замолчали, и каждый начал делать то, что считал наиболее целесообразным…
Малыш понимал - Беретта ублажает его, чтобы окончательно и бесповоротно приковать к себе. Даже погибать от голода и жажды как-то легче, когда рядом загибается товарищ по несчастью.
Берета понимала, что своей любовью она вдохновит Малыша, вернет к жизни. А учить ее этому было не надо. Старший сержант в постели всегда беспрекословно подчинялся ей…
Они ласкали друг друга, не думая ни о медицинских последствиях, ни о юридических, ни о житейских.
Малыш всегда избегал случайных связей, опасаясь какой-нибудь неизлечимой заразы или судебного иска.
Беретта тоже.
Но в пещере не действовали ни законы гигиены, ни гражданское право…
Спичка в притороченной к мужской ладони коробке исполняла сексуальный аккомпанемент с учащающимся ритмом…
Глава 5
О кротах и еще кое о чем
- Малыш, прошу только об одном: не молчи.
- Ты тоже, Беретта, чирикай сколько душе угодно. Сочетание полного мрака с абсолютной тишиной слишком напоминает атмосферу могильного склепа.
- Похороненные заживо.
Беретта всхлипнула.
- Ну не надо разводить слез, - сказал Малыш. - А то затопишь всю пещеру.
- Я больше не буду. - Беретта шмыгнула носом. - Правда, не буду.
- Ты лучше расскажи, за что тебя старший сержант морской пехоты упек в пещеру.
- Нет.
- Что - нет?
- Я не буду рассказывать.
- Почему?
- Ты все равно не поверишь.
- Что, солдафон приревновал тебя к разносчику пиццы?
- Нет.
- Заподозрил тебя в связи со свекром?
- Это исключено. Мой старший сержант - из мармонов, а у них знаешь какие незыблемые моральные устои!
- Ну тогда рассказывай сама.
- Только ты не смейся.
- Обхохочусь.
- Я бы сама не поверила, что за такую ерунду можно обречь близкого человека на жуткую смерть.
- Да мало ли примеров, когда самый ерундовский проступок приводил к необратимым последствиям! Знаешь, за что Афина, богиня легкой промышленности и сельского хозяйства, злопамятная истеричка, наказала девушку?
- За что?
- Та всего-навсего соткала ковер хай-тек. А богине слабо было.
- И что?
- Афина устранила конкурентку, превратив несчастную в паука. Или возьмем историю с Местрой. Ее папаша однажды проголодался и не придумал ничего лучше, как продать единственную дочь в рабство.